— А помнишь, как мы в Марселе надрались? — продолжал морячок. — Васька Дронов вовсе отрубился, так мы с тобой его еле до трапа доволокли! Приятно вспомнить!
Шнурок решил, что клиент дозрел и наступило время действовать.
Он небрежно опустил левую руку, как будто хотел достать из своего кармана носовой платок. Однако рука невольно заблудилась и вместо собственного кармана Шнурка ненароком забрела в карман разговорчивого морячка.
На лице Шнурка не дрогнул ни один мускул. Плавным движением, стараясь не потревожить увлеченного беседой клиента, он извлек из кармана куртки туго набитый бумажник и осторожно переложил его в свой собственный карман.
Теперь оставалось без проблем покинуть место действия.
Шнурок допил пиво, вытер салфеткой губы, вытащил из внутреннего кармана кошелек (свой собственный, разумеется) и положил на стол несколько купюр.
Затем он неторопливо встал из-за стола и, слегка покачиваясь, изображая в меру выпившего человека, двинулся к выходу из кабака.
Оказавшись на улице, он огляделся по сторонам и зашагал в сторону Среднего проспекта.
Однако, дойдя до угла, свернул в тихий переулок и остановился возле мусорного бака: ему следовало избавиться от бумажника, а заодно выяснить, сколько в нем денег, то есть насколько результативным был сегодняшний поход в кабак.
Шнурок достал из кармана бумажник болтливого морячка, открыл его и разочарованно вздохнул: он рассчитывал, что увидит плотную стопку долларов и евро, но в бумажнике оказались только отечественные купюры, и то не самого крупного достоинства. Видимо, морячок успел уже прогулять большую часть заработка или просто держал крупные деньги в более надежном месте…
Шнурок вытащил деньги и хотел уже бросить пустой бумажник в мусорку, как вдруг за спиной у него раздался насмешливый голос:
— Ну, как улов? Не больно-то богатый, как я погляжу!
Шнурок резко обернулся и увидел мордатого мужика, который сидел в «Веселом Роджере» возле самой стойки и поглядывал по сторонам полусонным взглядом.
Выходит, не такой уж он был сонный!
— Чего надо, мужик? — Шнурок угрожающе оскалился и потянул из кармана нож-раскладушку. — А ну, проваливай, пока цел!
— Ну-ну, какие мы горячие! — усмехнулся незнакомец. — Зря кипятишься! Я же на твою добычу не покушаюсь! Может, я тебе, наоборот, хочу работу предложить!
— Работу? Какую еще работу? — прошипел Шнурок, не убирая нож и внимательно приглядываясь к незнакомцу.
Мужик он был здоровый и неприятности мог причинить серьезные. Так что лучше решить дело миром…
— Работа самая что ни на есть простая, — незнакомец понизил голос и заговорил деловым тоном. — У девчонки одной нужно сумку украсть. Ну, там, срезать в толпе или сорвать с плеча — тебе виднее. Кошелек из сумки можешь взять, а все остальное мне передашь. Я тебе за эту сумку хорошие деньги заплачу, — и незнакомец назвал действительно солидную сумму.
— Ну, а эти деньги можешь себе оставить и насчет прочего не напрягайся — мне до твоего бизнеса дела нет! — И он показал на бумажник морячка.
Шнурок немного подумал и согласился — в конце концов, работу предлагали самую ту, по его специальности, и гонорар обещали приличный — так чего же отказываться?
На следующий день они с новым знакомым встретились возле автобусной остановки, тот показал ему девчонку — худенькую, бледненькую, невидной наружности, — и договорились о следующей встрече.
Шнурок замолчал — видимо, ему не хотелось рассказывать о своем промахе.
— Ну, что же дальше было? — поторопил его Василий Макарович.
— Что дальше? Сел я в тот же автобус, пригляделся к девчонке. Лохушка полная, у такой не то что сумку — пальто снять можно, а она и не заметит. По сторонам не смотрит, уткнулась в книжку толстую — делай, что хочешь! Да как-то неудобно получалось — народу в автобусе немного, а сумка большая. Если бы можно было разрезать и кошелек вытащить — это без проблем, это со всем нашим удовольствием, но тому фраеру вся сумка понадобилась, и я решил подождать до более подходящего момента. Доехали мы с той девчонкой до университета, она внутрь вошла, а я ее решил у выхода подождать. Там народ всегда толпится, а в толпе сумку срезать — самое милое дело… только получилось, что вытянул я пустой номер!
— Это как? — спросил дядя Вася.
— Да вот так: повертелся я возле этого университета, поглазел на народ, кошелек один свистнул — больше для практики, уж очень удобно лежал. А тут эта девчонка как раз и выходит… расстроенная такая, прямо лица на ней нет — и без сумки!
— Без сумки? — переспросил Василий Макарович, пристально следя за карманником. — Точно без сумки?
— Вот те крест! — Шнурок вытаращил на дядю Васю честные глаза. — Видать, кто-то другой подсуетился, обогнал меня! Вот мне теперь и интересно — что же такое в той сумке было, если такая за ней охота?
Он с интересом уставился на Василия Макаровича, явно надеясь, что тот ответит на этот вопрос, но дядя Вася не собирался просвещать любопытного карманника.
— Дальше-то что было? — спросил он строго.
— А что? Ничего такого! Я, поскольку сумку упустил, на встречу с тем фраером не пошел — смысла нету. Но он меня сам через два дня на улице перехватил, из машины выскочил, к стенке прижал — где, спрашивает, сумка?
Я ему рассказал все, как было. Он прямо в лице переменился, злой стал как черт. Если, говорит, ты врешь, так не сносить тебе головы! Я, говорит, из-под земли тебя достану… ну, мне-то скрывать нечего — все, говорю, как есть, так и рассказал! Он прямо позеленел, в машину впрыгнул и уехал… и все, больше я его не видал!
Шнурок выразительно посмотрел на дядю Васю — мол, сам понимаешь, уговор дороже денег, я, что знал, все рассказал, теперь разойдемся, как в море корабли…
— Последний к тебе вопрос, — проговорил Василий Макарович. — Насчет этого мужика, который велел тебе сумку украсть. Какой он был? Как выглядел?
— Обыкновенно выглядел. — Шнурок пожал плечами. — Я же говорю — мордатый такой мужик, глазки маленькие, рожа красная, подбородок квадратный, бабам такие очень нравятся. Одет во все дорогое, фирменное…
— А какие-нибудь особые приметы есть? — спросил дядя Вася без особой надежды.
— Нет, никаких таких примет нету…
— Слушай, — не отставал дядя Вася. — Я же тебя насквозь вижу: ты парень хитрый, шустрый, небось на всякий случай подстраховался, документик у него незаметно подсмотрел, чтобы знать, с кем дело имеешь… или проследил за ним до дома…
— Не было ничего такого… — ответил Шнурок. — Я бы, может, и подсмотрел, да он настороже был, не подставлялся. И проследить был непрочь, да только он хитрил, петлял, не хуже лисы…
— Постой-ка! — сообразил вдруг Василий Макарович. — Но ведь ты сказал, что последний раз он к тебе на машине подъехал. Значит, ты его машину видел?
— Ну да, видел… — неохотно признался Шнурок.
— Что ж ты молчишь? Какая машина?
— «Мерс» серебристый… новый, с такими глазами раскосыми, как у японки…
— Что ж из тебя каждое слово клещами вытягивать приходится? — протянул дядя Вася. — Может, ты и номер запомнил?
— Ну, запомнил… — вздохнул Шнурок, — сто сорок шесть УГУ…
— Ну что ж, — подытожил Василий Макарович, — свободен пока. Про наш разговор никому ни слова, это в твоих интересах!
— Само собой! — крикнул Шнурок, убегая.
— Ты смотри, ба, больше никого не впускай! — проговорил Вадик Воронко, задержавшись на пороге. — Сама знаешь, жулья сейчас хватает!
В руке у Вадика была фирменная плоская коробка с надписью старинными витиеватыми буквами «Пироги Лидваля». Коробка была изящно перевязана широкой шелковой лентой.
— Что ты, Ваденька! — отозвалась старуха, запирая дверь за внуком, и для верности накинула допотопный дверной крюк.
Она чувствовала себя виноватой: запустила в квартиру подозрительных людей, соблазнивших ее выгодным обменом, из-за чего у внука вполне могли случиться неприятности.
К счастью, Вадик не слишком на нее ругался — любит все же бабку, родная кровь как-никак!
Вадик сбежал по лестнице (лифт, как всегда, не работал). Его серебристая «Хонда» стояла перед самым подъездом. Он щелкнул брелоком, отключая сигнализацию, сел за руль и положил коробку на соседнее сиденье.
Машин на дорогах было полно, и только через час он добрался до центра города. Оставив свою «Хонду» в тихом переулке и подхватив коробку, Вадик вошел в новый торговый комплекс «Планета».
Комплекс был построен в современном стиле и больше всего напоминал декорации к фантастическому фильму. Стеклянные стены, стальная арматура, скользящие вверх и вниз прозрачные кабины панорамных лифтов делали комплекс похожим на космическую станцию из далекого будущего.
Вадик вошел в прозрачную кабину и поднялся на четвертый этаж. Здесь был расположен огромный магазин молодежной одежды.
Взглянув на часы, Вадик схватил с вешалки кожаную куртку и направился к примерочным кабинкам. Возле кабинки номер семь маячил долговязый парень с двумя парами джинсов на руке. Кабинка освободилась, парень шагнул было вперед, но Вадик отодвинул его в сторону и бросился внутрь.
— Эй, чувак, ты куда? — возмутился парень.
— Извини, друг, мне некогда! — отмахнулся от него Вадим. — Вон смотри, соседняя кабинка освободилась!
Парень попался не скандальный. Пожав плечами, он шагнул в соседнюю кабинку.
Оказавшись в кабинке, Вадик повел себя странно. Вместо того чтобы примерять куртку, как обыкновенный покупатель, он подошел к задней стенке и постучал в нее условным стуком. Стенка отодвинулась, и в проем заглянул широкоплечий мрачный тип с выбритой наголо головой и оттопыренными ушами.
— Здорово, Шепелявый! — проговорил Вадик.
— Сто так долго? — отозвался бритый тип. — Я уз заздался…
Говорил он неразборчиво и смешно, по-детски, вполне оправдывая свое прозвище.
— Ну, принес?
— Принес, принес! — Вадик протянул Шепелявому коробку.
— Пироги Лидваля… — с усмешкой прочитал Шепелявый и, перерезав ленту, открыл коробку. — Хоросие пироги…