о, словно днем.
Женя жила на Московском проспекте в одной из старых многоэтажек. Родители, оставшиеся в Черняховске, помогли ей купить здесь квартиру – это был один из самых недорогих вариантов на тот момент. Пусть квартирка была небольшой, однокомнатной, но Женя чувствовала себя в ней уютно и спокойно, как раз то, что нужно, когда у тебя такая нервная работа.
Девушка остановилась и оперлась на блестящие металлические перила речной набережной. Солнце раскалило их за день, и они до сих пор были теплыми, приятно грея кожу ладоней. От реки тянуло прохладой, но эта свежесть не могла победить жару. Город не остынет до завтрашнего утра, а днем вновь раскалится до аномальных температур. Море, которое еще лет пятнадцать назад делало климат Калининградской области прохладным, с этой задачей больше не справлялось. Но девушка не жаловалась – она любила теплое лето.
Женя смотрела на коричневатые воды Старой Преголи, которые река несла на запад, где впадала в Калининградский залив. По пути домой девушка любила гулять по набережной, обязательно в одиночестве, размышляя о событиях прошедшего дня.
Сегодня в Управлении они сидели, зарывшись в архивные записи почти что восьмидесятилетней давности. Их маленькая команда – Четверка, как Женя звала ее про себя, – ждала прибытия еще одного члена, некоего Марка Лиговского, которого хорошо знали Алиса и Дан. И он должен был помочь с допросом дочери Красы и других колдунов, водивших дружбу с убитой. А пока сотрудники Управления пытались выяснить, имело ли какое-то отношение убийство Красы к смертям офицеров СС, ведь почерк в преступлениях совпадал.
Информации в архивах оказалось ничтожно мало. Четверке все же кое-что удалось выяснить. С 1937 года на территории Восточной Пруссии действовало одно из отделений организации «Аненербе». Там экспериментировали с нечистыми, с помощью магии превращая их в монстров, чтобы затем использовать в военных действиях. Полчища обезумевших тварей нацистская Германия бросала в атаку на Советскую армию, и самые ожесточенные бои были именно между нечистыми, сохранившими свой облик и рассудок, и их порабощенными собратьями.
«Аненербе» стремились создать еще более опасных и смертоносных монстров, но на момент окончания Великой Отечественной войны было неясно, как далеко они смогли продвинуться в этом. Рейх развалился, а вместе с ним канули в Лету и сформированные им организации. Немцы, уходя из Восточной Пруссии, постарались уничтожить все, что помогло бы советской власти обвинить их в преступлениях против человечества в будущем. И все же, спасибо шпионам и двойным агентам, что-то добыть все же удалось.
– Мог ли тот, кто убил Красу, быть как-то связан с этим отделением «Аненербе»? – перебирая сканы документов, проговорила Женя.
– Месть? – тут же предположил Стас.
Он почему-то сегодня не смотрел на нее и вообще держался слишком уж деловито. Женю это беспокоило, но она постаралась спрятать эти чувства подальше, на задворки сознания. И хотя у нее получилось, не отпускала мысль, что до приезда коллег из Москвы между ней и Стасом никогда не было такой дистанции. Он всегда общался с ней тепло и по-дружески.
– Кто тогда мог мстить? Нечистый, объект эксперимента? – подхватил Драгунов. – У нас есть хоть какая-то возможность отсеять подозреваемых?
Стас покачал головой.
– Вряд ли. Не думаю, что нацисты вели учет нечистым, хотя бы присваивая им цифры вместо имен.
– Тогда убийцей мог быть и человек, – пожала плечами Алиса, задумчиво постукивая кончиком ручки по своей копии документа. – Многие из тех, кто видел тот ужас своими глазами, живы и даже в некоторых случаях полны сил. Мстить мог вообще кто угодно, за родственников, убитых этими доведенными до безумия нечистыми.
– Тогда тут самый интересный вопрос возникает: как Краса связана с убитыми офицерами СС? – свел брови Дан.
– Миллион путей, – невесело отреагировала Женя. – От немецкой родни до предков-коллаборационистов. Может, они поэтому не хотят с нами общаться? Такой удар по репутации, если выяснится, что эти колдуны помогали эсэсовцам.
– Да, похоже на правду, – отозвался Стас, но привычного тепла в его голосе девушка не услышала, и сердце от этого сжалось.
– Пока не допросим нормально дочь Красы, к разгадке не приблизимся, – подытожила Алиса, сведя ладони вместе.
Всем оставалось только с ней согласиться.
Женя вернулась в реальность из воспоминаний. Работа осталась в прошлом, и на первый план вышли эмоции из-за поведения Стаса. Может быть, он заметил, что Женя питает к нему не совсем дружеские чувства, но ответить не может, поэтому решил дистанцироваться? В УСК служебные романы и отношения не были запрещены, но они не должны были мешать работе или создавать конфликт интересов. Но девушка ведь ничего не требовала, даже не рассчитывала на взаимность. Ей пока хватало просто того, что она могла видеть Стаса и общаться с ним.
Евгения вздохнула, оттолкнулась от перил и пошла в сторону дома, ведя ладонью по металлической трубе. Ее начинала всерьез угнетать вся эта ситуация. Хуже всего, Женя не знала, что ей делать. Она точно не решится поговорить со Стасом открыто и все выяснить. О, для этого понадобится недюжинная храбрость! Женя дернула плечами, словно пытаясь стряхнуть с себя холодок, пробежавший по телу от одной мысли об откровенной беседе со Стасом.
Можно было бы показать себя с лучшей стороны на работе, но девушка опасалась, что опытных Звягинцеву и Драгунова просто не сможет переплюнуть. Ей еще учиться и учиться у старших товарищей.
Думая об этом и не видя совершенно никакого просвета, девушка часто заморгала. А клубок в груди стал туже. Женя вдруг сжала руки в кулаки и резко вздернула голову. Нет уж! Так просто сдаться? Разве она для этого прошла такой путь? Ни за что и никогда она не отступится. Чего бы ей это ни стоило.
Кончик большого пальца скользнул по лезвию обоюдоострого кинжала с выбитыми в металле рунами. Надави чуть сильнее, и на коже закровоточит порез.
Но этого делать не стоило. Боль будет незначительной и кратковременной, но ее и так слишком много в его жизни.
Где-то вверху, хлопая крыльями, вспорхнула птица. Издав тихий горловой щебет, она исчезла в окне полуразрушенной башни кирхи. На пол зала, где когда-то молились и взывали к высшей силе, опустилось серо-коричневое перо. Оно почти слилось с цветом грязной, усыпанной бетонной пылью и обломками кирпича поверхностью. Палец вновь прошелся по лезвию кинжала. Руны складывались в неизвестные слова, какое-то заклинание или вроде того. Когда-то кинжал использовали для жертвоприношений, потом «Аненербе» приспособил его для своих целей, а теперь он превратился в оружие возмездия.
Он отнял уже четыре жизни и скоро отнимет еще как минимум две. А потом… Сколько будет потом, не знал даже хозяин кинжала, чья рука направляла его смертельный бросок. Может быть, с несколько десятков, если колдуны и длаки окажутся несговорчивыми. Может быть, больше ни одной, если его условия примут. Но сначала нужно хорошо подготовиться.
Кинжал исчез в ножнах из жесткой кожи, притороченных к портупее сбоку. Его хозяин поднялся со старой деревянной коробки из-под фруктов, служившей ему стулом, и стал мерить шагами зал кирхи. По всей Калининградской области разбросано очень много таких разрушенных войной католических церквей. Некоторые из них правительство восстанавливало, и прихожане вновь заполняли залы. Другим же была уготована более печальная участь.
Хозяин кинжала запрокинул голову, остановившись в центре помещения. Там наверху лучи солнца проходили сквозь окна, в свете плясала пыль. Такие заброшенные кирхи были только на руку его группе. В них можно было устраивать перевалочные пункты, а если церковь была соединена с городскими туннелями, то и уходить, не оставляя следов. Он слегка наклонил голову, чтобы видеть часть разрушенного потолка: правый глаз у него отсутствовал, и для лучшего обзора часто приходилось вертеть головой.
Калининградские катакомбы всегда были городской легендой, но лишь немногим было известно, что они действительно существуют. Еще меньше живых душ могли в них ориентироваться. Например, хозяин кинжала, изучавший их с сорок пятого года. Когда-то он скрылся в туннелях, спасаясь от несправедливой смерти, и в пылу кипевших на улицах схваток никто этого не заметил. И все это время он лелеял надежду на лучшую жизнь, а в сердце теплилось желание увидеть, куда его могут привести мечты.
Но эта глупая надежда и наивное желание умерли, когда колдуны решили его обмануть. Теперь он убьет всех, кто лишил его нормальной жизни. Наверное, он зря вложил Красе в рот кусок янтаря. Это было лишним, это были эмоции. Но зато предупреждение для остальных вышло довольно пугающим. Если они, конечно, поняли, к чему это было.
Одноглазый зашагал к противоположной стене кирхи и отбросил носком ботинка кусок пыльной фанеры. Затем наклонился и, подцепив край неприметного люка, не без усилия откинул его и спустился в темный зев подземелья. Крышка люка глухо хлопнула, отрезая зал кирхи от подземного туннеля.
Слушая гудки в трубке служебного IP-телефона, Алиса завидовала способности Ягиной создавать разрывы в пространстве, чтобы поговорить с кем-то, кто находился далеко, а нужен был вот прямо сейчас. С другой стороны, сколько неловких ситуаций это бы с собой принесло! А вдруг человек моется в душе или переодевается в собственной спальне? Нет, лучше просто телефон.
Утром Алиса предложила коллегам привлечь к расследованию еще и Марка. Дан, помня, как Марк помог им в деле безумного бога, возражений не имел. Стас, впрочем, тоже, скорее наоборот – ему идея понравилась, тем более что дополнительные руки и голова никогда не бывали лишними. Женя же воздержалась от комментариев – ей было все равно.
Гудки внезапно прекратились: на той стороне подняли трубку, и это застало Алису врасплох: к тому моменту она задумалась о чем-то своем, гудки стали фоновым шумом.