– Диайя нарушила приказы и вышла из формации, если уж на то пошло, – сказала она, – но другие коммандеры не сделали ничего плохого. Они не заслуживают того, чтобы становиться игрушками. – Это если он хотел с ними именно «поиграть», в чем у нее были серьезные сомнения.
Теперь-то Черис вспомнила то замечание, которое он сделал по поводу возможной пользы от Диайи, когда они отобрали ее для роя. В тот раз оно ускользнуло из ее памяти как неважное. Внутри у Черис всё сжалось: какую ужасную, ужасную ошибку она допустила…
– Когда отправимся штурмовать Крепость, слабости будут совершенно непозволительны, – продолжил Джедао. – Рой должен быть готов к подчинению и должен верить в наши методы, какими бы те ни были, даже с учетом моей причастности. Дело ведь не только в том, что еретики захватили самую прославленную узловую крепость гекзархата – им еще и помогли. Калейдоскопическую бомбу придумали и изготовили не за одну ночь. В любом случае, чтобы объединить рой, надо указать всем на общего врага. Мы сфабрикуем обвинения в ереси против одного из коммандеров – думаю, у нас получится.
Черис утратила дар речи.
Внезапно голос Джедао надломился.
– Мой пистолет. Куда же я подевал пистолет? Здесь так темно.
Черис проглотила ругательство. Это наверняка была какая-то уловка, хотя она и не понимала, чего немертвый генерал добивается с помощью дурацкого представления.
– Джедао, – проговорила она, безуспешно пытаясь сохранять спокойствие, – нет никакой необходимости…
Тень не только сделалась темнее, чем ей помнилось, но к тому же глаза Джедао вспыхнули адским огнем, и вся комната наполнилась тьмой, словно откуда-то с незримого неба потихоньку наползала ночь. Во рту у Черис пересохло, как в пустыне. Она видела битвы, она сражалась – но теперь оцепенела, вытаращив глаза, словно какой-нибудь вчерашний выпускник из Академии.
Где же ее хризалидный пистолет? На поясе, такой тяжелый. Надо достать, надо одолеть оцепенение…
– Генерал. – Теперь голос Джедао звучал хладнокровно и властно. – Я вас не узнаю, но с вашим мундиром что-то не в порядке. Исправьте это.
Она понятия не имела – как и все остальные, – что изначально заставило его обезуметь, и потому у нее даже мыслей не было о том, отчего он мог сойти с ума опять. Она потратила драгоценную секунду на глупые размышления о том, смягчит ли его офицерский салют, а потом сбросила оцепенение и нащупала хризалидный пистолет. На всякий случай.
Девятиглазая тень заметалась вокруг нее в нарушение всех законов геометрии, которым подчинялась до сих пор, и тогда-то Черис поняла: она действительно в беде. Всё это время она изучала старших офицеров роя и разведданные по врагу – в то время как стоило уделить внимание изучению Джедао!
– Ты не должна стоять на месте, – будничным тоном проговорил он, словно обращаясь к старой знакомой. – Тебя поймают, если будешь стоять столбом. Ты должна постоянно двигаться. И еще стрелять в ответ.
– Стрелять в кого? – спросила она, пораженная ужасной мыслью, что именно так он и сошел с ума во время осады Адского Веретена.
Тень двигалась медленно, неторопливо обходя вокруг нее. Может быть, если Черис его разговорит, она выиграет время и даже сумеет понять, что происходит с его разумом.
Но Джедао ее не услышал.
– Если будешь долго ждать, все фонари погаснут, – проговорил он, зловеще понизив голос, – и тогда они смогут тебя увидеть, но ты не увидишь их. Надолго воцарится тьма.
Фонари. Фонарщики? Адское Веретено? Или простое совпадение образов?
Пистолет был в ее руке. Черис попыталась прицелиться в тень, но та двигалась слишком быстро. Если она выстрелит, сработает тревога? Она не хотела без причины подымать панику на командном моте. Она собралась с духом и всё равно выстрелила, но тень ее опередила и шмыгнула в сторону. Серо-зеленый разряд рассыпался искрами, не причинив полу никакого вреда. Следующие попытки оказались не лучше. Ну почему Нирай не предупредил, что попасть в Джедао не так уж просто?..
Несмотря на перемещения тени, немертвый генерал как будто не заметил, что она пытается его застрелить.
– Ты привела сюда целый рой, – сказал он, повысив голос. – Они понятия не имеют, что случится. Всё опять закончится миллионом трупов.
Если это продолжится, ей придется выстрелить в себя, наплевав на ужасные последствия. Но тогда она уронит камень удачи; всё еще оставался небольшой шанс, что это какое-то представление. Но почему же руки ее не слушаются?
Всё было бы намного проще, знай она его достаточно хорошо, чтобы понять, с чем столкнулась – с неимоверно безответственными играми разума или подлинными проявлениями безумия. «Хватит колебаться», – сердито сказала Черис самой себе. Она способна на большее, чем вот так трепетать в нерешительности.
Джедао притих. Вопреки здравому смыслу, Черис понадеялась, что он закончил ее испытывать и вот-вот заявит, что игра окончена. Она не создана для такого. Она собиралась спросить его, как вдруг он заговорил снова. На этот раз его голос показался тревожно молодым, на пол-октавы выше, как у кадета-первокурсника.
– Генерал?..
На этот раз он говорил с нею не на равных. Он говорил с почтением. Даже боязливо.
– Сэр, мертвые. Я потерял счет. Я не, я не… сэр, я не знаю, что делать дальше. – Сильнее всего пугало то, что, несмотря на сбивчивую речь, она не слышала, как он дышит. Когда он заговорил снова, его голос задрожал от стыда, а потом окреп. – Теперь моя очередь умирать, верно? Я просто должен найти свой пистолет в темноте…
Долгая тишина.
А потом, очень тихо:
– Или придется обойтись зубами.
Черис снова попыталась внушить себе, что это трюк, что Адское Веретено ни при чем, и какой-нибудь другой инцидент, который она не помнит или по глупости не изучила во время уроков истории, тоже ни при чем. Но на этот раз сомнений у нее не было. Она прицелилась и выстрелила опять. Безрезультатно.
– Черис.
Его голос больше не был юным, и она почувствовала: вот теперь всё всерьез. Она полуобернулась на звук, который исходил из угла комнаты в той стороне, куда указывала тень. Пространство заволокло туманной тьмой. Янтарные огоньки начали появляться не только в тени Джедао, но повсюду – в стенах, в воздухе, везде, как будто звезды приблизились, чтобы поглядеть на происходящее. Она не сомневалась, что когда огоньки окажутся совсем близко, то выяснится, что это лисьи глаза.
Джедао снова ее узнал, заговорил с нею как с подчиненной, и формационный инстинкт начал просыпаться.
– Не туда. И не туда, если ты хочешь спастись. Ты собираешься повернуться влево. Нет, не цепеней, это еще хуже.
Окруженная роем огоньков, Черис не понимала, куда ей стрелять. Его реплики, быстрые и точные, теперь шли с разных сторон одновременно, и это еще сильнее сбивало с толку.
Он почти смеялся.
– Ты продолжаешь действовать рефлекторно, и у тебя мои собственные рефлексы – с чего ты взяла, что я не предугадаю твои поступки?
Она сжала кулаки. Еще один разряд из хризалидного пистолета ударил в стену, никакого эффекта. Дело не только во внезапной холодной злобе в его голосе, не только в его властности, а в том, что его рефлексы были ее частью – он был внутри нее, она не могла его изгнать.
С другой стороны, если это не просто игра, не чистое притворство, тогда, быть может, она могла бы обратить его безумие против него же и использовать себе во благо. Жаль, что она не может его заткнуть и спокойно поразмыслить…
– Ты полна решимости не уронить пистолет, но посмотри, как дрожит твоя рука – ну вот, об этом и речь, а ты по-прежнему цепляешься за грёбаный камень удачи. Разберись с приоритетами. Какова реальная угроза – в чем настоящая игра? Давай возьми пистолет двумя руками, попробуй еще раз.
Черис не могла его заткнуть и не могла побороть рефлексы. Будучи Кел, она не могла и перестать подчиняться приказам. Она собиралась так и сделать, взять пистолет и…
Джедао расхохотался.
– Я полюбуюсь, как ты сдохнешь, птенец.
Так называли кадетов – или рядовых, которые вываливались из строя. Вопреки намерениям Черис, все мышцы у нее свело судорогой. Камень удачи обрел свинцовую тяжесть. Он утешал ее с тех самых пор, как его подарила мама. Теперь она не чувствовала никакого утешения.
– Ты понятия не имеешь о том, работает ли этот пистолет на полной мощности так, как написано в инструкции, – презрительно продолжил Джедао, – и работает ли вообще – ты ведь об этом не спросила. Ничто не в силах научить Кел уму-разуму, верно? Ну так валяй, жми на спусковой крючок.
Техник Нирай ей бы не солгал…
А почему она в этом так уверена?
– Подумай о названии пистолета, птенец. Ты ведь знаешь, что такое хризалида – это куколка. Куда, по-твоему, меня помещают, когда забирают назад? Нужен какой-то контейнер, и твоя тушка как раз пригодится. Ведь несмотря на то, что я предатель и виновник массового убийства, один из нас – расходный материал. И это не я.
Это было ужасно правдоподобно. Она снова выстрелила, но как попало. Искры; пляска внимательных глаз. Снова и снова. Опять не повезло.
– Честно говоря, капитан, – сказал Джедао, с пренебрежением называя ее обычный ранг, – если это типичный пример компетентности Кел, неудивительно, что Командование Кел продолжает использовать человека, которого они презирают всей душой, чтобы он выигрывал для них сражения.
Черис попыталась заставить себя продолжать стрелять. Не смогла. Тень возникла рядом с дверью, девять глаз выстроились в нечеловечески широкой улыбке из полыхающих огоньков. Она смотрела на тень и чувствовала, как поддается ей, поддается безжалостным глазам. Они открывались шире: ей показалось, в них видится намек на зубы. Что еще хуже, он назвал ее «капитаном», а не «птенцом», неприкрыто напомнив об иерархии Кел. Сила духа покинула ее: слишком много странностей сразу.
– Я не хотела… я не знаю, чего вы хотите, сэр, я не понимаю приказа… – Она затараторила, не в силах остановиться. – Я вас подвела, сэр, простите, я…