— Я… — она не договорила, смотря во все глаза на небольшой юркий комочек.
— Бери и иди, пусть будет твоим талисманом, — произнес Некр и вздохнул глубже, когда она поцеловала его в щеку.
Лина выскользнула за дверь. Некр прикрыл глаза, вслушиваясь в звук шагов.
— Охраняй, спаси, если потребуется, — приказал он, и слон-джин исчез.
Он еще немного постоял там, отдыхая. Боль унялась, и даже кровотечение ослабло, но помощь ему не помешает все равно. Орденские врачеватели — те еще умельцы, но починят быстро. Потом он будет воевать и убивать, вытравляя из сердца злость, которой за четыре года накопилось слишком много. А сразу после этого проконтролирует уничтожение артефакта. Тот и без вмешательства не проработает долго, но… береженного вышние силы берегут.
Глава 10
Хорошо, что теребить или трясти его не стали. Впрочем, Роман — не истеричная барышня: откинул спинку кресла, устроил поудобнее в полулежащем положении, стер кровь, позвонил Дерку и принялся ждать. Ничего лучшего он все рано не мог сделать. Хватило ума понять, что при всем драматизме ситуации, переходить в лучший из миров Некр пока не собирался.
Гораздо сильнее медленно восстанавливающегося тела беспокоило воспоминание, пришедшее за завесой беспамятства. Почему именно оно? Лина играла в этой истории какую-то роль или просто всплыла со дна памяти из-за своей причастности к хранителям знаний? Она благополучно исчезла из Берлина, не заявляла о себе в течение нескольких десятилетий. Ее потусторонний защитник развеялся, предотвратив авиакатастрофу в начале двадцать первого столетия. Тогда самолет удалось посадить чудом (по мнению людей), никто не пострадал, в том числе и Лина, а Некр убедился окончательно в том, что его благодеяние увенчалось успехом. Она не искала встреч, однако недавно, сразу после гибели Грая и вытаскивания Жеки из плена, Некр видел свое создание. Еж появился не ко времени, Некр был не готов встречаться с прошлым. Он прошел мимо, но, должно быть, зря?
Лина являлась библиотекарем. На момент их последней встречи — светлым, но люди меняются постоянно. Могло так случиться, что она нашла способного ученика и подвела его к безумию? На внутренней стороне век возникло аккуратное девичье личико с нежными чертами. Курносый носик, маленький рот, большие глаза, которые, казалось, светились добротой и… жалостью? Снисходительностью?.. Некр не терпел ни того, ни другого, тем более, в отношении себя. Подобные чувства он считал сродни унижению, но Лине, пожалуй, мог бы простить. Той Лине.
Он долго думал о произошедшем в конце самой страшной на своей памяти войны. С точки зрения многих он совершил преступление. С другой стороны, девчонка не была замешана в интригах, а решение — убить всех выявленных библиотекарей, стереть с лица планеты полностью, уничтожить само упоминание о причастности хранителей знаний к фашизму — справедливым. К тому же Некр не смог бы сказать наверняка, являлось ли намерение спасти Лину его собственным или она уговорила, а затем приказала забыть.
Следовало ее найти.
И что? Поговорить? С библиотекарем? Большей глупости и представить сложно. Все его силы здесь не помогут.
Однако можно действовать иначе: полным непротивлением. В одной из книг Вира имелся рецепт эликсира, на несколько часов лишавшего воли собственного создателя. Некр всегда полагал, будто учитель изобрел его случайно или из пустого интереса. На удивление зряшная вещь, если не принимать во внимание библиотекарей.
Не выйдет убедить в своей правоте лишенную самой возможности оценивать сказанное живую куклу. Должно быть, когда-то очень давно именно с помощью этого зелья Виру удалось выручить его из хрустальной пирамиды. Некр тогда мало чем отличался от мертвого, ничего не помнил, а от вопросов учитель мастерски ушел.
Дело за малым: он сварит эликсир, наговорит на диктофон необходимое, выпьет. На несколько часов он будет заперт в собственном теле: все видеть, слышать и запоминать, но не принимать никаких решений, а действовать согласно заранее разработанному плану — найти Лину и привести в особняк, запереть в подвале и поставить свою личную печать, которую никто не сумеет взломать при всем желании. Вот и посмотрим, как потекут события. Занервничает ли тот, кого они ищут, или, быть может, вообще исчезнет.
Конечно, рано или поздно они встретятся и поговорят, но библиотекари не умеют воздействовать дистанционно. Им необходимо привлечь внимание, заговорить, поймать взгляд. В этом они сродни ведьмам.
Вначале они станут общаться через стеклянную стену, по скайпу… да как угодно еще. Если она откажется, Некр войдет в комнату, но за ним станут наблюдать. Роман, да и Дари с Дерком знают его слишком хорошо, чтобы не понять оказано ли воздействие. Их обоюдных сил хватит его обезвредить, если попытается освободить Лину, а там и время пройдет, и мозги встанут на место. Он, в конце концов, не глупый человек, а сверх с немалым грузом прожитых веков за плечами и критическое мышление у него развито в разы лучше, чем у прочих.
Да… пожалуй, это здравое решение. Так и стоит поступить.
— Ты как? Уже в этом мире? — послышался обеспокоенный голос Романа.
— Вроде, — отозвался Некр хриплым после беспамятства голосом, сел, поморщился, когда занявшая вертикальное положение спинка кресла ударила по спине. Шрамов на ней уже не было, но жаркая волна боли прокатилась по телу, сбив дыхание.
— При столь сильном желании от тебя избавиться стоило бы пересесть в бронированный автомобиль, — заметил Роман.
— Несомненно, — покивал Некр. — В БТР, а лучше — сразу в танк. Правда, на узких улочках сложновато, но когда проблемы индейцев волновали шерифа? — открыв глаза, он потер их; затем долго смотрел на лобовое стекло — пока большая часть ветвистых трещин не исчезла. — Я сам и броня, и БТР.
— Я вижу, — проворчал Роман. — Тебя едва не сожрал собственный автомобиль.
Некр покачал головой и рассмеялся.
— А чего, в сущности, произошло? — поинтересовался он. — Я затем и призвал потустороннего помощника, чтобы мог дать отпор. Сам я был бесполезен, не идти же против автомата с Демоном? И швыряться молниями я не умею в отличие от тебя, но ты против людей не выступишь — ежу ясно.
— То есть, ты, валящийся без чувств и весь в крови — это нормально? — уточнил Роман. — Буду иметь в виду. Что же касается людей…
— Не подумай, будто я упрекаю. Рыцарь, убивающий людей, — нонсенс. И я не хотел бы оказаться в ситуации, когда тебе придется выбирать: помогать ли мне или идти против рыцарского кодекса, — произнес Некр, тяжело вздохнул, вынул платок и, заглянув в зеркало, принялся стирать со щеки кровавые разводы
— А ты уверен, будто то были люди?
— Я — да. Вполне. На зомби не походили, хотя я предпочел бы иметь дело с ними. Сверхи — тоже вряд ли. И меня в данный конкретный момент интересуют два вопроса: кто их послал ко мне и почему?
— Спутали?
— Слава вышним силам, сейчас не девяностые.
Роман фыркнул.
— И ничего смешного. Будь моя воля, история пошла совершенно по иному пути. Стоило-то всего лишь… — он вовремя умолк, не договорив.
— Я полагал, тебе безразлична людская политика…
Он предпочел не отвечать.
— Сколько я пролежал? — осведомился Некр, закончив приводить себя в порядок. — Минут десять?
— Одиннадцать минут тридцать пять секунд, — немного мстительно (все же его заставили изрядно поволноваться) сообщил Роман. — И ты мне должен два седых волоса.
— Поседею после сегодняшнего, обязательно вырву пару волосков и тебе отдам, — пообещал Некр. — Порчу все равно наводить не умеешь.
— Могу отдать знакомой ведьме.
Некр покачал головой.
— Зато мы живы, я отдохнул, и автомобиль практически восстановлен, — заметил он. — Извини, но должен же ты был внести свою лепту хотя бы в виде потраченных нервных клеток.
Трещины и вмятины исчезли окончательно. Лобовое стекло выглядело безупречно, капот стал словно новенький.
— Орден не будет предъявлять претензий за скармливание людей потусторонней твари.
— Которая защищалась и спасала нас, — сказал Некр и полез за телефоном, долго смотрел в расколотый экран, затем грязно выругался, смешав романский язык с древне-германским. — Набери Дерка, будь добр. Он же паникер почище тебя.
Минут через двадцать он сидел на высоком бордюре возле переднего колеса «Инфинити», пил баночное вино, проданное в ближайшем ларьке, несмотря на идиотский закон, ограничивающий торговлю спиртным после двадцати трех, и давил в себе хохот. Стоящий рядом Дерк — в белоснежном костюме, будто только-только с великосветского раута — вино и принесший, смотрел на него устало и осуждающе. По его мнению, ничего смешного в ситуации не было. Роман, недолго думая, устроился на капоте. Видимо, ему было абсолютно наплевать, кто именно там живет.
Стрелками «Инфинити» закусил знатно, оставив не так уж много для опознания. Дерк выяснил их личности и уже обрадовал знакомого следователя. За мерзавцами полиция гонялась давно и безуспешно.
— Наемные убийцы, — проговорил Некр, сделав очередной глоток. Словосочетание было понятным, но осознаваться не желало. — С ума сойти. Меня пытались убить обыкновенные люди, действующие по наводке охамевшей твари. Это как-то… — он поискал подходящее слово, но ни в русском языке, ни в знакомых современных не нашел, а его родной диалект порядком давно считался мертвым, и никто из присутствующих не имел о нем ни малейшего понятия. — Как-то неуважительно. Люди мной интересовались, случалось, но чтобы так… в лоб.
— Ты только сам в мэрию не езди, — Дерк некоторое время смотрел на него сверху вниз, затем плюнул на белоснежные брюки и устроился рядом на бордюре. — Я разберусь.
— У меня как бы еще есть дела, — задумчиво проговорил Некр. — Куда мы там направлялись, рыцарь?
Роман многозначительно посмотрел на небо, всем видом выказывая полнейшее нежелание принимать участие в спектакле.
— Ну и пожалуйста, — усмехнулся Некр. — К тому же, боюсь, если поеду я, эта помесь крысы и жруна в человеческом теле окончательно поседеет. Вот скажи, Людвиг, мне кажется, будто в прежние времена чиновники были благороднее, или маразм начинается?