ойти с Рубежа. Даже в Ордене случались «дворцовые перевороты», ваши магистры грызутся за власть, а мы, даже находясь по разные линии фронтов, никогда не убивали друг друга. Посылали наемников, бывало, указывали, куда стоит нанести удар, но никогда не противостояли соплеменникам лично. Мы всегда на страже, чтим законы Нави и ее Владык и не даем попрать мироустройство. Тот, кто колеблется, сомневается или имеет червоточину, просто не возрождается.
«Как твой ученик», — Роман не сказал этого, и Некр был благодарен ему.
— Те, кто устраивали капища, не позволяли душам перейти в потусторонний мир, удерживали на Границе и пили их мощь. В Гильдии такое можно счесть тягчайшим преступлением против Нави. В твоем Ордене… не знаю.
— В моем — убили бы без разбирательств и судов.
— Оборотни и ведьмы с колдунами тоже уважают свободу душ. Последние, как и некроманты, стараются осторожнее относиться и к телам.
— Это ты тому рабочему скажи, — посоветовал Роман и оглянулся туда, где остаточным голубоватым сиянием мерцали останки.
— И все же, — возразил Некр. — Заточить вместе с телом душу, а затем высасывать из нее жизненную силу, могущество, знания и чувства; обезличивать, обесчеловечивать, превращать в нечто худшее, чем любой злой демон или ангел мщения в людских сказках?.. Я могу назвать лишь одно существо, способное на такое.
— Ну?
— Человек! Тот, кто не обладает магией, но жаждет ее. Именно среди людей рождается множество тварей, полагающих, будто сила несет не ответственность, а вседозволенность. При этом тварей недальновидных, искренне верующих, будто после смерти тела, не будет уже ничего, или уверенных, что грехи можно отмолить или стереть, если дать денег служителю очередного культа, выстроить храм какому-нибудь божку, постоять на коленях у размалеванной доски или статуи.
Роман засопел носом, стиснул кулаки и челюсти, но приступ гнева задушил быстро.
— Ладно, — сказал он, кое-как успокоившись. — Кто сотворил уже неважно. Меня гораздо больше интересует, чего и кого ждать.
Некр развел руками.
— Тот, чье капище разбудили, ждал этого часа тысячи лет, кроме того... он сумел как-то докричаться до собственных стражей и договориться с ними.
Некр резко замолчал и отскочил в сторону, не забыв увлечь за собой и Романа. В шаге от них провалилась земля и из образовавшейся ямы полезла оранжевая гелеобразная масса с треугольным желтым глазом на тонком волоске. Глаз, вопреки законам гравитации, стремился ввысь, словно воздушный шарик, наполненный гелием.
— А это вообще возможно?
— Поднимается же, — философски заметил Некр. — Значит, возможно. Ты гляди, как на нас вылупился. А сожрать не сможет: пасти ведь нет.
— Я не про эту дрянь!
— Нейфрис не дрянь, а существо, обитающее на Рубеже. Кстати, безобидное, если в него не вляпаться, — просветил Некр.
— Вода камень точит — слышал, наверное? — встрял Демон. — А по ту сторону вовсе не монстры, а существа со своими мыслями, амбициями, чаяниями, мечтами. Не все застыло, как кажется таким, как ты! Смерть вообще — понятие, выдуманное глупыми людьми, боящимися неизвестности.
— Да что вы оба на меня накинулись?! — опешил Роман.
Земля чуть дрогнула под ногами. Из глубины донесся то ли гул, то ли стон.
— Я пока лишь объяснял, — возразил Некр. — А Демон просто среагировал на твои эмоции. Не нужно оскорблять ни меня, ни мне подобных. Нам только эпичную битву птицы и змея не хватает разыграть.
— Кое-кто наверняка порадуется, — заметил Демон.
— Ты уверен? Насчет стражей, — уточнил Роман.
— С двоими мы уже встретились, — Некр прищурился и наконец разглядел то, что никак не давало ему покоя: сияние над котлованом. — А вот и третий… третья. Идем.
Земля продолжала подрагивать под ногами. Некр старательно выбирал места суше, но грязь все равно налипала на дорогие ботинки, выискивала щели, отвратительной холодной жижей подбиралась к пальцам на ногах. К счастью, хотя бы обычная, не тронутая дыханием Нави.
Ромал следил за ним и осторожничал именно там, где следовало. Пару раз перемахнул опасные лужи, подозрительно колышущиеся и светящиеся — но в мире некромантов, не в Яви.
— Насколько хорошо ты чувствуешь себя на Рубеже?
— Нечетко, но вижу, — ответил Роман. — И, если ты ждешь от меня истерики и паники, не дождешься.
Некр шумно выдохнул, затем покачал головой.
— Что такое?
— Радуюсь, — не стал лукавить Некр. — Когда мы выберемся отсюда, я возьму тебя в обучение. Если ты пожелаешь, конечно.
— А как же запрет?..
Он поморщился и отмахнулся:
— В Бездну! Я был неправ, бросив тебя в Ордене.
— Спохватился, — с неопределенной интонацией в голосе проговорил Роман. — Что нам делать?
— Наш единственный шанс — найти оберег. Надеюсь, он не сильно пострадал. Время ему ничего не сделает, а вот если раскололи или повредили…
— Ковшом экскаватора, — вставил Демон. — Вполне могли.
— Не накликай! — в один голос шикнули на него Некр с Романом.
Земля затряслась сильнее: словно больной в ознобе. Изжелта-сизые тучи заволокли небо, скрыв звезды. На границе слышимости разлился перезвон сотен мелких колокольчиков.
— Оберег — не душа, которую не пускают в Навь. Камень незыблем, у него тоже есть дух, но он статичен… если это не опал или…
— Ты собрался прочесть нам лекцию о магических свойствах минералов? — съехидничал Демон.
— Короче, Роман, — реагировать на зловредный меч не стоило, вот Некр и не стал, — я отвлекаю заточенного, а ты ищешь оберег.
— Где?
— Он не должен быть далеко… — подходя к краю котлована, к счастью, не такого глубокого, чтобы разбиться, спрыгнув в него, заверил Некр. — Там…
Роман тихо выругался и встал у самой земляной кромки.
— И третий — последний — страж, — заключил он. — Стражница. Оберег и стражница, как мило…
Роман собирался возразить, но Некр поднял руку и указал вниз. Там лежал округлый темный валун. Из-за потеков грязи и расстояния не разобрать какой — или гранит, или базальт. Оберег имел неправильную форму: выпуклый с одной стороны и вогнутый с другой.
— Лежи он в земле, никто не выбрался бы, — упавшим голосом прошептал Роман.
— Абсолютно верно, — согласился Некр. — Не выкопали бы — не пришлось бы нам копаться во всем этом дерьме. Выберусь, убью Жруна. Всем лишь легче дышаться будет.
— Ты же знаешь, Орден никогда не позволит убивать людей с помощью магии и, тем более, призванных существ, — напомнил Роман с явно слышимым в голосе сожалением. — Мы вообще не имеем права вмешиваться.
— Разве я поминал магию? — немного заторможено поинтересовался Некр. — И никого не обещал вызвать, — заметил он. — Я эту гниль человеческую… гниду последнюю удавлю лично. Он у меня кровью умоется, паскуда, градоначальник хренов, ужратая гадина, — подобным образом он мог ругаться еще очень долго. Время вышло — слова нет, однако замолчать пришлось все равно.
— Что-то мне не хочется туда спускаться, — признался Роман.
— Неудивительно. Инстинкт самосохранения еще никто не отменял, а у нас с тобой он и вовсе поднят на невообразимую высоту, — пробормотал Некр.
Сияние уплотнилось, стало сгущаться. Зеленоватый туман, наполненный золотой пылью, пополз из-под земли.
— Золото, сущность его — смерть, — вздохнул Некр. — Погоди еще чуть, хорошо?
Роман не ответил. Он стоял рядом, едва не соприкасаясь плечом. От него шло уверенное спокойное тепло, которого Некру так не хватало с тех пор, как приехал сюда. Рыцарь — сильный, надежный, наивный в своей глупой убежденности, будто людей нужно защищать от таких, как он сам, или некромантов, ведьм, колдунов и всей магической братии. Вздор. Люди вполне справляются с тем, чтобы раз за разом подталкивать к пропасти свой собственный мир, а прикрывать его собой, не давать сорваться приходится сверхам.
— Парадокс… проклятый парадокс, — пробормотал он. — Призирать и каждый раз спасать тех, кого презираешь.
— Меня можешь не спасать, — великодушно разрешил Роман.
— А уж это я решу сам, — ответил Некр и поджал губы, потому что пальцы вдруг закололо как при обморожении.
— Что?.. — Роман следил за ним, наблюдал, словно за показаниями сверхчувствительного прибора, настроенного на проявления потустороннего мира. — Идет?
Ощутив разом острое неудовольствие, смятение, раздражение, даже страх и вместе с тем какое-то странное удовлетворение, Некр помотал головой, успокаиваясь, и произнес:
— Осталось недолго.
***
— Представьте, прихожу я к Жруну, и встречают меня мальчики спортивного вида в штатском.
Дерк подкатил на старенькой «Волге» выпуска прошлого века. Женька поначалу глазам не поверил. Где только взял? К тому же автомобиль совершенно не вязался с некромантом. Некр разъезжал по городу на золотистом «Инфинити», а от его ассистента, всегда одевавшегося так, словно только вышел из президентского дворца, следовало ожидать по меньшей мере «Ламборджини Диабло».
— Неумно, — Дарителла подавила зевок и удобнее устроилась в пассажирском кресле. — На тебя натравили людей?
— Их. Стоят, к кобурам тянутся, и у всех глаза стеклянные-стеклянные, будто кто наркотой накачал.
— Так может и… — начал Женька. Ему предоставили все заднее сидение, но расположился он между передними креслами, положив руки на их спинки и стараясь держаться к некромантам ближе.
— Как же, — крутанув руль, объезжая очередную колдобину, ответил Дерк. Стоило выехать за МКАД, дорога сразу стала хуже. — Их накачали зельями, отбив чувство самосохранения, чувствительность к боли, страх напрочь. В общем, либо убивать, либо никак. А убивать нельзя: Орден за такое может поднять на вилы. Да и возможная огласка не радует: не маньяка в темном закутке подкараулить, чиновник из мэрии и его охрана. Вроде как, на хорошем счету у власть имущих, то есть заносит вовремя кому нужно.
— Но ты выкрутился.
Дерк хмыкнул.
— Пришлось подставить Елисея.
— То есть? — не поняла Дарителла. — Роман тебе голову открутит.