— С операторами разговаривали? — спросил я. — Которые следят за камерами.
— Ещё бы! Но, к сожалению, ничего утешительного. Во-первых, у них нет доступа к включению и отключению камер. Такие вещи весьма непросто согласуются, и нужны коды доступа, которых у рядовых сотрудников нет. Допускаю, что кто-то мог им дать эти коды, но в любом случае, система настроена таким образом, что на каждую камеру уйдёт минимум пара секунд. Человек, перед которым поставят задачу создать такую «волну», должен будет тренироваться не день и не два. И это будет такая скорость работы с клавиатурой, что пианист-виртуоз обзавидуется. Но всё же! — Следователь поднял палец. — Теоретически — да, такой вариант тоже нельзя исключать.
— А во-вторых? — спросил я. — Вы упомянули «во-первых».
— А во-вторых, меч, — развёл руками следователь. — Избранники духов — люди, в основном, закрытые, и о своих умениях предпочитают не распространяться. Но кое-какие сведения нам всё же удалось раздобыть. И как тебе, вероятно, хорошо известно, ни один избранник духа ни за что не отдаст свой личный меч простому смертному. А этот меч — несомненно личное оружие.
Что ж… Избранник, или не избранник, а дело обстояло просто. Кто-то, видимо, уже был в той комнате, когда я вёл допрос. Вопрос о том, почему я не заметил его присутствия, пока отложим, способности избранных — тема для меня пока новая и малоизученная. Этот кто-то дождался моего ухода, выбрал удобный момент — сейчас сложно сказать, чего именно дожидался — и убил директора, после чего сбежал из отеля. Камеры выключил либо он сам, либо всё-таки оператор. Однако, помимо камер, был ещё персонал отеля, гости. Следовательно, убийца должен был выглядеть так, чтобы не привлекать внимания.
— Персонал… — начал я.
— Никто ни на что не обратил внимания, — покачал головой следователь. — Ровным счётом ничего подозрительного.
Я кивнул. Ну да, конечно. Кто бы сомневался. Даже если кто-то что-то и видел, то триста раз подумает, прежде чем рассказать. Тяжело это — разбить свой идеальный мирок и впустить в него подозрительное. Закрыть глаза и притвориться, что ничего не было — куда проще.
— Ладно, — вздохнул я. — Давайте попробуем зайти с другого конца. Что там по мечу? Отпечатки пальцев?
— Никаких, — с готовностью откликнулся следователь. — Это ведь личное оружие.
— И? — удивился я.
— Ну да, действительно, мы должны были проверить, — потупил взгляд следователь. — Мы, собственно, проверили. Стандартная процедура… Меч абсолютно чист.
— Я могу на него взглянуть?
Следователь широко раскрыл глаза.
— Взглянуть?
— Ну да. Посмотреть на улику. Это возможно?
Следователь странно хмыкнул, пожал плечами и вывел меня из кабинета. Мы прошли по коридору, спустились на лифте на цокольный этаж. Там следователь открыл стальную дверь, ведущую, видимо, в хранилище улик. На одном из стеллажей пустовало место, помеченное ярлычком XC-0971-A.
— Собственно, вот, — щёлкнул пальцем по стеллажу следователь. — Всё, что осталось.
Я посмотрел на пустое место. На следователя.
— Вы издеваетесь?!
Глава 12. Личное оружие
Обычно я следовал мудрому правилу: приходить на тренировку с ясной головой и в душевном равновесии. Но сегодня это был невозможный для меня трюк. Я был в ярости! Но отменить тренировку не мог, потому что это была тренировка духа.
В мире людей я мог быть супергероем, но в мире избранников духа все ещё оставался сопливым пацаном. Частично мне помогал опыт прошлой жизни, частично — удача, частично — то, что мой дух, сам по себе, был очень силён. Но рассчитывать на это вечно нельзя. Мне было необходимо учиться, учиться и ещё раз учиться, чтобы стать по-настоящему сильным, без всяких «если» и «но». Теперь, когда у меня за спиной не стоит гигантская машина закона, моя война перешла в другую плоскость — где я либо тот, кто убивает, либо тот, кого убили.
— Отлично выглядите, — буркнул я, увидев в зале учителя Делуна.
У него была перевязана голова.
— Благодарю, — кивнул тот.
— Я так понимаю, вы догнали Юшенга?
Делун чуть заметно поморщился. И без слов было ясно, что догнал, только вряд ли эта досадная подробность остановила блондина-психопата дольше, чем на мгновение.
— Не будем тратить времени, предназначенного для твоего обучения, на обсуждение не относящихся к нему вещей, — сказал Делун и уселся на пол. — Ты принёс всё, что я просил?
— Так точно, господин учитель.
Я уселся напротив, разложил между нами несколько «фишек», на которых вырезал нужные иероглифы, и — меч. Меч господина Нианзу, тот самый, которым он убил себя, и который после этого отдал мне Юн. С таким выражением, будто этот жест означал что-то особенное.
— Покажи, — потребовал учитель.
Я не стал переспрашивать. «Показать» я мог с этим набором только одно. Взял «фишку», зажал в правой руке, закрыл глаза. После первого раза, дальше любая техника давалась всё проще и проще. Я будто бы запоминал то ментальное усилие, с которым она выполнялась, и быстро его воспроизводил. Сегодня я не видел дракона — просто почувствовал, как некая сила протекла сквозь меня справа налево.
Открыл глаза и разжал левый кулак. На ладони лежала целая и невредимая фишка.
— Вот, возьмите оберег, — сказал я, протянув «фишку» учителю. — Мало ли, когда пригодится.
Улыбнувшись, Делун взял «фишку» и, повертев её между пальцами, спрятал где-то в складках одежды.
— Прекрасно, — сказал он. — Поздравляю, ты овладел техникой Зеркало Зла. Теперь придётся выделять время на её совершенствование.
Я напрягся, приготовившись к удару. Но Делун вдруг рассмеялся:
— Нет, Лей, я не стану бить ни тебя, ни себя — в зависимости от того, как успешно ты будешь применять технику. Задача учителя сводится к помощи в раскрытии техники, а дальнейшее её оттачивание — уже задача ученика. Тот путь, который ты выбрал, таит множество опасностей. И у тебя будет множество возможностей отработать технику Зеркало Зла.
— И какой же путь я выбрал? — заинтересовался я.
— Путей не так уж много, и каждый избранник духа однажды совершает свой выбор. Ты свой сделал, возможно, ещё до рождения. Я увидел тебя уже идущим по этому пути.
— Попроще, пожалуйста, — попросил я. — Сделайте скидку на моё образование. Я всё-таки из школы Цюань, университетов не заканчивал.
Делун пожал плечами:
— Кто-то выбирает путь Воина, кто-то — путь Монаха, некоторым подходит путь Правителя, или путь Убийцы. Ты же твёрдо стоишь на пути Защитника.
— Защитника? Это что, быть телохранителем Юна — моё постоянное карьерное предписание, что ли?
— Я этого не говорил, Лей. Ты, возможно, ещё не осознаёшь себя, но всё впереди. Так уж сложилось, что ты пришёл в этот мир, чтобы защищать. И если порой ты бежишь от этого, то лишь подтверждаешь мои слова. Плох тот человек, который ни разу не усомнился в избранном пути, ибо лишь из сомнений рождается уверенность.
Блеск. Очередной афоризм. Будь мне сейчас действительно столько лет, на сколько выгляжу — наверное, слушал бы, раскрыв рот, впитывая мудрость каждой клеточкой своего тела. Но я-взрослый лишь с досадой складывал информацию куда-то в дальний ящик памяти.
Жизнь научила меня ничего не забывать. Но она же научила и не проникаться высокопарными речами. Именно поэтому я не повёлся на разглагольствования Кузнецова тогда, когда он решил мне открыться.
Учитель, видимо, сообразил, что семена его красноречия падают на сухую, нераспаханную почву, и сменил пластинку. Заговорил коротко и конкретно:
— В зависимости от избранного пути, одни техники будут тебе доступны, другими ты не сможешь овладеть никогда. Задача учителя — разглядеть путь и помочь ученику не тратить время на техники, которые он не сможет освоить. Полагаю, не нужно предупреждать, что не стоит никому открывать информацию о своём пути?
— Не нужно, — подтвердил я.
Если этот самый «путь» позволяет предположить, какие техники мне доступны, а какие нет, то это — точно информация не для чужих ушей.
— Ты выглядишь раздражённым, Лей, — заметил Делун. — Что случилось? Что мешает тебе сосредоточиться на тренировке?
— А бывают техники невидимости? — спросил я вместо ответа. — Или что-то подобное.
Делун кивнул:
— Безусловно.
— И какому же пути они присущи? Пути Убийцы?
— Этого я тебе сказать не могу.
Я закрыл глаза и помассировал веки.
— Так что тебя тревожит? — повторил вопрос Делун.
— Некомпетентность и идиотизм, — проворчал я. — Утром заезжал к следователю, который занимается убийством Гана. И что бы вы думали? Орудие убийства пропало из хранилища улик! Причём, ладно бы просто пропало, но всё это подаётся так, будто иначе и быть не могло! На меня смотрят, как на идиота. Какого чёрта?! Если кто-то из клановых шишек, избранных духом, пришёл и забрал улику — так чего дальше ломать комедию? Закрывайте дело, и гори оно всё синим пламенем.
— Улика — это меч? — уточнил Делун.
— Угу. Кажется, тот самый, которым убили Вейжа. «Кажется», понимаете? Я хотел его осмотреть, чтобы убедиться наверняка. А его нет! Так же, как и тогда. Но тогда его, допустим, забрал Нианзу. А теперь куда он делся?
— Не думаю, чтобы Нианзу забирал меч, — мягко возразил Делун.
— Ну, здорово. А я — думаю. Работа у меня такая — думать… была, — непонятно закончил я.
— Этот меч — личное оружие избранного духом, — сказал Делун. С таким выражением, как будто это всё объясняло.
— Вот и следователь то же самое говорит, — кивнул я. — И что? У меня тоже есть личное оружие. — Я подумал о палке Вейжа и о пистолете, именно в такой последовательности. — Однако оно, слава богу, никуда не исчезает.
Делун покачал головой:
— У тебя нет личного оружия, Лей. Пока. И именно сегодня мы начнём решать эту проблему… Возьми-ка меч. Что ты можешь о нём сказать?
Я поднял с пола меч. Что я мог о нём сказать? Я помнил, как он торчал из груди Нианзу. Как я смотрел на него и понимал: всё. Это конец. Битва проиграна вчистую…