— Ясно, — сказал Юн и вновь отвернулся.
Конечно, ясно. Что же тут неясного…
Поезд прибыл. Первым на перрон вышел я, осмотрелся. Следом за мной вышел Юн. Мы двинулись к выходу в город. Бойцы из соседнего вагона потянулись за нами.
Я дал добро на звонок в гостиницу примерно за час до прибытия. Звонил Юн с моего телефона, имена назвал липовые, которые я написал на бумажке. При регистрации можно будет сказать, что оговорились и очень сожалеем. Лучше, чем рисковать, называя настоящие. Сейчас наверняка у всех администраторов отелей инструкция — сообщать о прибытии таких-то и таких-то. Они, конечно, всё равно сообщат, но лучше на пару часов позже.
Юн вяло сопротивлялся этим мерам секретности, уповая на то, что убить, как выяснилось, пытались меня. На это я возразил, что если кто-то хочет убить меня, это вовсе не означает, что кто-то другой не хочет убить господина главу клана Чжоу.
Мы остановились возле стоянки такси, и я уже начал высматривать самого молчаливого водителя, когда услышал отчаянный женский вопль:
— Стой! Держите его! — и топот быстро бегущих ног.
Я машинально сделал шаг в сторону, развернулся, прикрывая Юна от возможной опасности, но увидел лишь грязного, одетого в обноски пацана лет двенадцати, с ярко-красной дамской сумочкой, который летел, едва касаясь ногами асфальта.
К нам это всё не имело ни малейшего отношения, однако инстинкты из прошлой жизни сработали безукоризненно, а сверхбыстрое молодое тело отреагировало на сигнал выше всяких похвал. Я даже глазом моргнуть не успел, а пацан уже вопил, прижатый к земле, с заломленной рукой. Сумочку я поднял и обернулся, чтобы вручить женщине, неуклюже прицокавшей на высоких каблуках. И тут вдруг мне самому заломили руку.
Это произошло так неожиданно, что я даже сопротивляться не стал, рухнул рядом с пацаном, преисполнившись недоумения.
— Попался, щенок! — пропищал на ухо неожиданно тонкий голос, исходивший, однако же, от взрослого мужика в полицейской форме. — Вот ваша сумочка, госпожа, держите.
— Вы не того, не того поймали, — заверещала женщина. — Вон тот, тот украл! А этот молодой человек, наоборот, схватил его!
— А эти подонки так и работают, — отозвался полицейский, не дав мне даже слова сказать. — Один ворует, второй его якобы ловит. Вы ему — вознаграждение. Вроде и не кража, а вроде и заработали. Да, Лей? — Полицейский дёрнул меня за руку. — А я ведь тебя хорошо помню! Сбежал из Цюаня, да? И сразу — опять за старое?
— Послушай, уважаемый, — услышал я мягкий голос Джиана. — Не надо делать глупости. Тут все разумные люди, так ведь?
Бойцы быстро и незаметно обступили меня и полицейского.
— А вы кто такие? А?! — отважно запищал полицейский, застёгивая наручники у меня на запястьях. — Тоже подельники?
Я вспомнил, что неприкосновенность, которую давала нам с парнями униформа бойцов клана, здесь, в Шужуане, не работает. Здесь — нейтральная территория, на которую не распространяется власть ни одного из кланов. И здесь — кто бы мог подумать! — полиция работает так, как она, в общем-то, в нормальном обществе и должна работать.
Послышался ещё топот ног — на подмогу коллеге спешили двое других полицейских. Я закусил губу. Да уж, такого точно не ожидал.
— Вы ошибаетесь, господин полицейский, — вмешался Юн. — Этот человек состоит в…
— Джиан, заткни его! — рявкнул я.
Юн осёкся. Не то сам, не то Джиан успел что-то сделать — этого я с такого ракурса разглядеть не мог.
— Работайте по плану, доберётесь до места — там решите, как меня вытаскивать, — приказал я.
Полицейский рывком поставил меня на ноги. Я увидел обалдевшие лица парней. Особенно вытянулось лицо у Юна. Он, наверное, только сейчас понял, что это такое — приехать на нейтральную территорию инкогнито. На моём месте запросто мог оказаться сам.
Нас с пацаном-воришкой, провожаемых обалдевшими взглядами, затолкали в местный аналог воронка и заперли. Наручники не сняли.
— Вот так вот и делай людям добро, — пожаловался я своему товарищу по несчастью.
Мы сидели на деревянных скамьях друг напротив друга. Машина ехала по дороге, по совершенно незнакомой мне дороге, в чужом городе.
Пацан, как ни странно, вёл себя тихо и мирно. А я-то думал, начнёт меня костерить, на чём свет стоит.
— А это правда ты, да? — спросил вдруг он, шмыгнув носом.
— Допустим, — кивнул я. — А тебе кого надо?
— Ну, это… Ты ведь — Лей, да? Лей Ченг?
— Может быть, — осторожно сказал я. — А может, и нет.
— Да ладно, чё ты, это… Я ж тебя сразу узнал. А говорили, что тебя, это… Клану Чжоу продали.
— Кто говорил?
— Ну, пацаны. Да все говорили! Яозу даже к твоей матушке ходил, она подтвердила.
Вот тут я содрогнулся. К моей, значит, матушке…
— Как она? — быстро спросил я.
— Мать-то? Да ничё, живёт потиху. Слышал, пацаны ей помогают немного. Ну, это… когда получается.
— А где она живёт?
— Да всё там же, — шмыгнул носом пацан.
— Адрес можешь сказать?
— А ты чё, забыл, что ли?
— Да я-то помню, — выкрутился я. — Просто кажется, что ты мне по ушам ездишь. Что-то не верится, чтобы Яозу с такой мелкотой, как ты, дела имел.
— Да ты чё! — Пацан вскочил, но долбанулся макушкой о низкий потолок и шлёпнулся обратно. — Ты чё гонишь, я нормальный! Яозу меня знает!
— Так хорошо знает, что рассказал, где живёт моя мать? — фыркнул я.
— Да чё там, это… подумаешь, тайна! — И пацан выдал мне нечто вроде адреса, который я изо всех сил постарался запомнить. Со всей уймой подробностей, вроде «возле этого направо, и тама потом прямо, не доходя до того-то — налево».
Ни название района, ни другие подробности не шевельнули в голове ровным счётом ничего.
А пацан тем временем с любопытством меня рассматривал.
— А чё у тебя за прикид такой? — поинтересовался он. — Я по телеку видал, в таких шмотках, это… бойцы Чжоу ходят.
— Серьёзно? — удивился я.
— Ну.
— Ни фига себе! Не знал.
Пацан обиженно насупился. Но всё же проговорил:
— Ты бы, это… переоделся. А то здесь у нас за такое могут и на нож посадить.
Я поблагодарил за ценный совет. Похоже, жители Шужуаня высоко ценили свою нейтральность.
Выяснив у пацана всё, что нужно, я стал смотреть в крохотное окошко, забранное сеткой. Смотрел на город, неподконтрольный ни одному клану, и отмечал убожество улиц, грязь, обилие старых и дешёвых машин. Так ли уж плохо это, когда помимо официальной власти есть ещё сила в виде кланов? Сложный вопрос, философский, мой простецкий разум для таких не создан.
Впрочем, есть и более простые вопросы. Например, адрес матери того Лея, чьё тело я так нахально занял, адрес дома, в котором этот Лей, вероятно, родился и вырос. Помимо любопытства, которое я легко мог задвинуть на задний план, это означало кое-что очень важное.
До сих пор в этом мире у меня была лишь одна привязка — к клану Чжоу. От них я получил жильё, социальную защиту, работу — всё. Когда мои пути с Чжоу разойдутся — что останется? А они разойдутся. Это Реншу я сумел убедить в том, что договорённость с ним что-то для меня значит. А сам преследовал свою цель. Я собирался убить Кианга при первой возможности, не дожидаясь, пока он кому-либо передаст секрет производства таблеток. Этот секрет должен быть похоронен вместе с Киангом, нельзя допустить, чтобы рецептурой завладел кто бы то ни было.
Возможность заиметь собственную берлогу на нейтральной земле — дорогого стоит. А тут есть ещё и мать Лея. Не знаю, конечно, какие отношения связывали её и сына, среди подобной публики всякое бывает, но судя по тому, что женщину навещали товарищи Лея — неплохие. А значит, мать — последний человек, который меня сдаст. Плюс серьёзно настроенные пацаны, готовые порешить всякого кланового бойца, который заявится в Шужуань.
Отличный расклад. Удаче, похоже, наконец-то надоело стоять ко мне спиной. Кроме того, я тут, кажется, даже обладаю каким-никаким авторитетом.
— А ты, это… — сказал пацан, словно торопясь подтвердить моё предположение. — Ты теперь опять с Яозу будешь, да?
В ответ я выразительно посмотрел на стенку, отделяющую нас от водителя, и постучал согнутым пальцем по лбу. Пацан заткнулся мгновенно, мимикой и жестами дав мне понять, что осознал свою глупость и больше так не будет.
А вскоре автомобиль остановился, и двери открылись.
— Добро пожаловать домой, придурки, — злорадно сказал старый знакомый полицейский.
Глава 19. Участок
В обезьяннике я оказался второй раз в этом мире. Рекорд мира прошлого оказался побит. Мы с пацаном, который представился как Минж, сидели рядом. Неподалёку, опустив голову на грудь, дремал старый бродяга. Я усмехнулся, вспомнив, как мы с коллегами однажды спорили, есть ли разница между понятиями «бомж» и «бродяга», и если есть, то кто именно достоин уважения.
Четвёртым обитателем клетки оказался нервный парень неопределённого возраста. Я, за время пребывания в этом мире, немного научился разбираться в вопросе, с точностью плюс-минус десять лет. Этому парню было лет двадцать-тридцать. Он бродил взад-вперёд по клетке, то и дело останавливался у выхода, просовывал руки через прутья и кричал что-то в духе «гражданин начальник, ну чё ты в самом деле, я же ничё не делал». На него рявкали, чтобы заткнулся, и он опять начинал бродить.
— Слышь, — толкнул меня локтем Минж. — А чё ты, это… на меня бросился-то?
Я несколько секунд подумал. Честный ответ звучал просто: потому что я мент, а бывших ментов не бывает. Однако Минж бы такого ответа не понял. Поэтому я сказал проще:
— Потому что я тебя на своей территории не припомню, у нас такие лохи не работали. Думал, ты с другого района.
Минж обиделся, но изо всех сил постарался этого не показать. Ему явно было просто необходимо добиться моего уважения.
— Я всего пару месяцев как с Яозу, — буркнул он. — Яозу говорил, ты больше не вернёшься.