— Неужели? Правда? — всплеснула руками мама. — Как её зовут?
— Ниу, — буркнул я.
Вспомнил лицо своей «жены». В воображении оно тут же изменилось, и вместо него я внезапно увидел лицо фальшивой проводницы.
Угрызения совести? Не, не слышал. А вот отыскать ту дамочку я бы не отказался. Есть у меня к ней конфиденциальный разговор.
— Что же ты не привёз её познакомиться? — притворно возмутилась мама. — Хоть фотографию покажи.
Я потянулся за телефоном — кажется, там была парочка снимков Ниу — но вспомнил, что пиджак не мой, а телефон остался в торговом центре.
— В другой раз, — пообещал я.
И, раз уж полез в карман, то, чтобы не прерывать движения — это выглядело бы странно — достал бумажник. Открыл его, оценил запас наличности — когда расплачивался с детишками, не до того было. Джиан заёрзал на табурете.
— Вот, — сказал я, выложив на стол всё, что было в бумажнике. — Это тебе. Потрать, как считаешь нужным. Потом будет больше.
По тем меркам, к которым успел привыкнуть я, сумма была смехотворной. А здесь это было настоящее богатство, и мама чуть не упала в обморок, увидев на чуть живом столе в своём ветхом жилище такие деньги.
Последовали длительные прения на тему надо-не надо. В конце концов мать сдалась. Спрятала деньги в деревянную баночку на полке с приправами. С надеждой спросила:
— Ты надолго приехал?
— Нет, сейчас уезжаю, — покачал головой я.
И вряд ли в обозримом будущем вернусь… Но об этом умолчал.
«Но как же… Но хотя бы пообедать? Да я сейчас, да я быстро!».
У бедной женщины не было готовой еды. Она, возможно, вообще старалась есть раз в день, и этот раз ещё не настал… Я пытался отнекиваться, но быстро понял, что это дохлый номер, и сдался.
— Пойдём, покурим? — выручил Джиан.
— Угу, — я встал из-за стола.
— Да курите здесь, — всплеснула руками мама, — я окно открою!
— Не надо, мы выйдем. Не хотим тебе мешать.
Мы вышли на улицу, посмотрели на всё ещё высоко стоящее, затянутое пеленой облаков солнце.
— Дай сигарету, — буркнул Джиан.
— Ты же знаешь, что я не курю.
— Пиджак.
— А…
Я сунул руку в правый карман, достал пачку, протянул Джиану. Прикурив, тот заметил:
— И в другой раз свои деньги отдавай, ладно? Я понимаю, что ты очень щедрый, но…
— В другой раз — помалкивай больше, — перебил я его. — Зачем ты про завод понёс?
— Про завод понёс ты, — возразил Джиан. — Я про другое сказал. А что? Ты завис, мамаша заволновалась.
Я поморщился. Не хотелось признавать, но Джиан был прав.
— А про Ниу — тоже, считаю, не зря сказал, — продолжал Джиан. — Матери это любят. Семья — стабильность. А если и семья, и работа — ну так вообще, считай, жизнь удалась.
— Ты мне ещё сыночка сочини, — буркнул я.
— Да легко. Джианом назову, в мою честь. Может, и глазки у пацана мои будут…
Не сдержавшись, я врезал ему в грудь локтем. Точнее, попробовал врезать — Джиан ушёл от удара. Заржал. А я вдруг заметил, что к нам по дороге ковыляет какой-то старик.
Он шёл явно с трудом и придерживал одну руку другой. Такое мне приходилось видеть. Последствия инсульта. Печальное зрелище, но, откровенно говоря, вдвойне печальнее, когда такое настигает молодых.
— А вот и Гуолианг, — сказала мама, выйдя на крыльцо и помахала рукой. — Эй, Гуолианг! Смотри, Лей вернулся! Как ты и говорил. А я, глупая, не верила…
Старик приветливо помахал здоровой рукой. Джиан отсалютовал ему сигаретой. А на меня словно столбняк напал.
Потому что я узнал лицо старика. Точь-в-точь такое же, ошибки быть не могло.
Всё началось в Шужуане.
Ты из дважды рождённых. Разделённый. Живущий между мирами. Дважды рождённый! Лей. Гром.
Когда он остановился перед нами, где-то далеко зарокотала проходящая стороной гроза. Гуолианг улыбнулся мне:
— Лей…
Глава 22. Гуолианг
Обед в родном доме превратился в пытку. Я сидел, как на иголках. Мне не терпелось взять этого старика за шкирку и вытрясти из него всю правду до капли. Однако Гуолианг, судя по всему, никуда не спешил. Он степенно вкушал еду, приготовленную моей матерью, болтал с нею обо всяких бытовых мелочах. Она то и дело рассказывала ему обо мне (ни слова не сказав про клан Чжоу, молодец), и Гуолианг одобрительно кивал.
— Я всегда верил, что ты своего добьёшься, Лей, — говорил он, похлопывая меня по плечу, как родной дедушка.
Я выдавливал из себя вежливые улыбки и не забывал орудовать палочками, чтобы не обидеть маму.
Джиан почувствовал моё напряжение и стал, наконец, помалкивать. На Гуолианга смотрел с любопытством. А уж с каким любопытством на него смотрел я…
Старик, с которого всё началось. Тот, что направил меня в заброшенный торговый центр, наговорив кучу ерунды про какого-то Кианга, про магический круг и утопленный в наркотиках Шужуань. Тогда он показался мне сумасшедшим, и всё же я решился проверить его слова.
Гуолианг же никак не выказывал нашего с ним знакомства. Вот будет номер, если окажется, что у него от путешествий между мирами отшибло память, и мне достанется очередная пустышка. Такое чувство, что все ниточки, ведущие к Киангу, рано или поздно обрываются. Господин Кузнецов оставался неуязвимым, в своём невидимом убежище, откуда он мог подсылать ко мне убийц сколько угодно, пока я не оступлюсь.
— Нам пора, — сказал я, когда с едой было покончено.
И выразительно посмотрел на Гуолианга. Тот степенно кивнул:
— Пожалуй, и я пойду.
Мама засуетилась, принялась уговаривать всех остаться. Сцена затянулась ещё на несколько минут.
Наконец, мы вышли на улицу. Мама стояла на крыльце. Я пообещал ей, что скоро приеду ещё. Как бывший полицейский, который постоянно обещал то же самое своей жене, я умел это делать профессионально.
Гуолианг похромал в ту же сторону, откуда пришёл. Я решительно двинул за ним. Джиану ничего не оставалось, кроме как присоединиться ко мне.
— Нам в другую сторону, — заметил он вполголоса, чтобы Гуолианг не услышал.
— Мне нужно пообщаться с этим стариком, — ответил я. — Может, подождёшь в машине?
— Может, и подожду… А ты тут не собираешься в очередное дерьмо влипнуть?
— Даже если собираюсь, Джиан… — Я выразительно посмотрел на него.
Во всех последних передрягах он мало чем мог мне помочь. Освобождение Юна на заводе, битва на перекрёстке, драка в поезде… и на крыше поезда. Джиан хорошо понимал, кто я такой, и спорить не стал.
— Не задерживайся, — бросил он, повернув в другую сторону. — Мне кажется, я уже отсюда чувствую, как пацан мечется в истерике.
Это он про Юна. Ну да, я тоже что-то такое чувствовал. И очевидно было, что разговор предстоит неприятный. Ну а с другой стороны, чем я рискую? Должностью? По-моему, в том, чтобы я был телохранителем, больше заинтересован Юн, чем я. Для меня это было лишь одной из ступенек, ведущих к Киангу. А сейчас я нащупал другую. И, как знать, может, это ступенька эскалатора.
Я быстрым шагом нагнал Гуолианга и пошёл с ним рядом. Старик хромал бодро и молчал, будто не замечая меня.
— Значит, здесь всё и началось, так? — спросил я.
— Здесь и продолжается, — кивнул Гуолианг.
— У меня есть вопросы…
— Придержи их до тех пор, пока мы не окажемся в тихом месте, Лей, — посоветовал Гуолианг.
У меня немного отлегло от сердца. Слава богу, в несознанку старик играть не будет. Я уже до смерти устал преодолевать идиотские препятствия. Сколько ещё противников нужно одолеть, прежде чем доберусь до Кианга?..
Идти пришлось недалеко. Гуолианг жил в почти таком же домике, что и моя мать, только ещё более ветхом и разваленном. Он открыл дверь, вошёл внутрь, ни слова не говоря. Поскольку дверь осталась открытой, я расценил это как приглашение.
Старик буквально рухнул в старое продавленное кресло. Мне достался плетёный стул. Я сел. Ставни на окнах были закрыты, свет проникал только сквозь щели, но щелей было столько, и они были такими широкими, что, при желании, можно хоть газету читать.
Гуолианг, кряхтя, раздобыл откуда-то трубку и кисет с табаком. Я терпеливо ждал, пока он закурит, и по дому распространится терпкий малоприятный запах.
— Инсульт, да? — спросил я, нарушив молчание. — По-моему, после такого не стоит налегать на курево.
— Ну да, можно умереть, — хрипло засмеялся Гуолианг. — Экая неприятность, в мои-то годы. Задавай правильные вопросы, Лей. У нас не так много времени. Я могу в любую секунду умереть, а ты, кажется, торопишься.
Я задумчиво покивал. Может, старик курит что-то особенное? А то я тоже как-то вдруг успокоился и расслабился. Хотя нет, вряд ли. На любую дурь мой организм реагирует совсем иначе. Скорее просто атмосфера в этом доме какая-то безмятежная.
— Почему я? — спросил я. — Какой в этом смысл? Зачем ты заставил меня…
— Лей… Не родился ещё тот человек, который сумел бы заставить тебя что-то сделать. — Гуолианг сильно затянулся и, выпуская клубы дыма, сказал: — Посмотри вокруг. Сколько ты уже тут живёшь? Год?
— Чуть меньше.
— Почти год. Ты видишь, что происходит. Видишь, к чему всё идёт. И скажи мне, кто сможет это остановить? Видишь ты здесь такую силу? Не отвечай, я знаю, что не видишь. Её попросту нет. Я прожил в Шужуане всю свою жизнь и справедливо считал, что живу в заднице мира. Однако Кианг вскоре превратит в задницу весь мир. Я это понимал, и я искал наудачу того, кто сможет противостоять Киангу. И удача мне улыбнулась — я нашёл тебя.
Гуолианг снова затянулся и, задумчиво глядя в сторону, добавил:
— Пути между мирами открыты лишь для дважды рождённых. Тех, которые родились в разных мирах… Это сложно понять, ещё сложнее объяснить. Кианг родился не только в этом мире, но и в твоём. Поэтому он может относительно легко перемещаться между…
— Не может, — перебил я. — В моём мире я его пристрелил.
Гуолианг осёкся, посмотрел на меня широко раскрывшимися глазами и вдруг захохотал так, что аж прослезился. Я терпеливо ждал, пока внезапное веселье завершится.