- Мне было семь лет, когда я впервые увидел снег, - сказал Джентри. - Уроки в школе отменили.
Снега нападало не больше двух сантиметров, но мы все побежали домой, будто наступил конец света. Я швырнул снежок - первый снежок, который я слепил в своей жизни... И разбил окно в гостиной старой миз Макгилври. Тут и вправду пришел конец света, для меня по крайней мере. Я прождал почти три часа, пока отец вернется домой, пропустил ужин и даже был рад, когда меня отлупили и все на том кончилось. - Шериф нажал кнопку, дворники метнулись раз-другой, потом со щелчком встали на место. Ветровое стекло сразу же стало покрываться свежими каплями дождя. - Да, сэр, - протянул Джентри густым, приятным басом, к которому Ласки постепенно привыкал. - Теперь, когда я вижу снег, я всегда вспоминаю, как меня лупили и как старался не расплакаться. Мне кажется, зимы становятся все холоднее и снег идет чаще.
- Не приехал еще доктор? - спросила Натали.
- Нет, - ответил Джентри. - До четырех часов почти три минуты. Кольхаун стареет, бегает не так быстро, насколько я знаю, но все еще пунктуален, как древние часы моей бабушки. Все у него по методе. Если он сказал, что будет здесь в четыре, он будет в четыре.
И словно в подтверждение его слов, длинный темный “Кадиллак”, ехавший по улице, остановился, потом задом припарковался через пять машин от патрульного автомобиля Джентри.
Сол глянул в окно. Они были в нескольких милях от шикарного Старого Города; этот новый район приятным образом сочетал элегантность старины с соблазнами современных удобств. Старая консервная фабрика ныне превратилась в район коттеджей и офисов: добавили окон, построили гаражи, пескоструйкой очистили старый кирпич, подновили, покрасили либо изготовили заново деревянные части. На взгляд Сола, реставрация и перепланировка были проделаны с большой тщательностью и старанием.
- А вы уверены, что родители Алисии согласны на это? - спросил Ласки.
Джентри снял шляпу, провел платком по кожаной подкладке и кивнул.
- Очень даже согласны. Миссис Кайзер страшно переживает из-за этой девочки. Она говорит, - что Алисия не ест, вскакивает с постели с воплями, когда пытается заснуть, а очень часто просто сидит, уставившись в никуда.
- Конечно, ведь прошло всего шесть дней, как она стала свидетельницей убийства своей лучшей подружки, - вздохнула Натали. - Бедное дитя.
- И еще и дедушки подружки, - добавил Джентри. - А может, и еще кого-нибудь, - откуда мы знаем?
- Вы думаете, она была в “Мансарде” ? - спросил Сол.
- Ее никто там не помнит, - сказал шериф, - но это ничего не значит. Если люди не подготовлены специально, большинство из них вообще не замечают, что происходит вокруг. Конечно, некоторые замечают, причем все подряд. Только их почему-то никогда не бывает на месте преступления.
- Алисию нашли недалеко оттуда, ведь так? - спросил Сол.
- Как раз посередине между двумя главными местами преступления, - ответил Джентри. - Соседка увидела, что она стоит на углу улицы в каком-то полуобморочном состоянии, примерно на полпути между домом Фуллер и “Мансардой”.
- Как ее рука, заживает? - поинтересовалась Натали.
Джентри обернулся и улыбнулся девушке. Его маленькие голубые глаза, казалось, светились ярче, чем слабый зимний свет снаружи автомобиля.
- Конечно, мэм. Простой перелом.
- Еще раз назовете меня “мэм”, шериф, и я вам самому руку сломаю, - шутливо предупредила Натали.
- Слушаюсь, мэм, - сказал Джентри с самым простодушным видом. Он снова глянул сквозь ветровое стекло. - Это точно наш старикан доктор. Он купил сей чертов черный автобус, когда ездил в Англию, еще перед второй мировой. Читал лекции в летней школе при лондонской Городской больнице, насколько я знаю. Он являлся членом предвоенной антикризисной команды по планированию. Я помню, он говорил моему дяде Ли, давным-давно, что британские врачи были готовы справиться с количеством раненых, в сто раз большим, чем то, с чем они столкнулись, когда немцы принялись их бомбить. То есть я хочу сказать, что они ожидали в сто раз больше, - а вот к чему они были подготовлены - это другое дело.
- Ваш доктор Кольхаун, наверно, имел хорошую практику в качестве экстрасенса, - заметил Сол.
- Это уж точно, - протянул Джентри. - В тридцать девятом он консультировал британцев именно в этой области. Похоже, некоторые эксперты в Англии считали, что бомбардировки будут сильно травмировать психику и гражданские окажутся в состоянии шока. Они рассчитывали на то, что Джек поможет им с постгипнотическим внушением и прочими такими вещами. - Шериф открыл дверцу машины. - Вы идете со мной, миз Престон?
- Обязательно. - Натали выбралась под дождь. Джентри тоже вылез из машины. Дождь мягко стучал по полям его шляпы.
- А вы точно не хотите присутствовать, профессор? - спросил он у Ласки.
- Точно, - ответил Сол. - Я хочу полностью исключить возможность своего влияния. Но мне будет очень интересно узнать, что скажет девочка.
- Мне тоже, - заверил Джентри. - В любом случае я постараюсь подойти к этому без предубеждений. - Он хлопнул дверцей и побежал догонять Натали Престон. Для такого грузного мужчины бег его был почти элегантен.
"Без предубеждения”, - подумал Сол. - Уверен, все так и будет. Без предубеждения”.
***
- Я вам верю, - сказал вчера шериф Бобби Джо Джентри, когда Сол закончил свой рассказ.
Сол сократил его как только мог, сведя к сорока пяти минутам повествование, которое прежде заняло большую часть утра и предыдущей ночи. Несколько раз Натали перебивала его и просила включить эпизод, который он пропустил. Джентри задал несколько коротких вопросов. Пока Сол говорил, они пообедали. За один час рассказ был закончен, обед съеден, и шериф Джентри кивнул Солу со словами: “Я вам верю”.
- Так вот запросто? - удивился Сол.
- Да. - Шериф повернулся к Натали. - А вы поверили ему, миз Престон?
Молодая негритянка не колебалась ни секунды.
- Поверила, - твердо сказала она и посмотрела на Сола. - Я все еще ему верю.
Джентри больше ничего не сказал.
Сол подергал себя за бородку, снял очки, протер их снова нацепил.
- Вы не находите мой рассказ.., фантастичным?
- Это конечно, - не стал увиливать Джентри. - Но я также считаю сплошной фантастикой то, что девять человек убиты в моем родном городе и нет никакого объяснения тому, как все это было связано. - Шериф наклонился вперед. - Вы никому об этом не говорили? Я имею в виду всю эту историю.
- Я рассказал своей кузине Ребекке. Незадолго до ее смерти в шестидесятом году.
- И как она отреагировала? - спросил Джентри. Сол посмотрел прямо в глаза шерифа.
- Она меня любила. Она видела меня сразу после войны, ухаживала за мной, пока я снова не стал нормальным человеком. Во всяком случае, кузина сказала, что верит мне, а я решил верить ей. Но с какой стати вам-то верить всему этому?
Джентри откинулся назад, пока спинка стула не затрещала.
- Я скажу за себя, профессор, - проговорил он. - Должен признаться в двух слабостях. Первое: я сужу о людях по тому, что я чувствую во время разговора с ними, как их воспринимаю. Ну, взять хотя бы того парня из ФБР, что вы видели вчера у меня в кабинете. Дики Хейнс. Все, что он говорит, правильно, логично и чистосердечно. И выглядит он правильным. Черт, у него запах, и тот правильный. Но в нем есть что-то такое, из-за чего я доверяю ему примерно на столько, на сколько бы петух доверился голодной ласке. Наш дорогой мистер Хейнс не совсем весь с нами, понимаете? Ну, вроде как и фонарь над крыльцом у него горит, и все такое, но дома никого нет. Таких людей много. Когда мне попадается человек, которому я поверил, я делаю это просто, без всяких объяснений, вот и все. Из-за этого у меня масса неприятностей. А вторая моя слабость - я очень много читаю, поскольку не женат, и не имею другого хобби, кроме своей работы. Когда-то я думал, что хочу быть историком. Потом - популярным историческим писателем, вроде Каттона или Тачмана. Потом романистом... Возможно. И слишком ленив, чтобы стать первым, вторым или третьим, но я все еще читаю тонны книг. Обожаю макулатуру. Я заключил с собой пакт: на каждые три серьезные книги я позволяю себе прочитать одну какую-нибудь беллетристику. Люблю, когда она хорошо написана, хотя все равно это макулатура. Читаю детективы - Джона Макдональда, Паркера, Уэстлейка; потом триллеры - Ладлум, Тревеньян, Ле Карре, Дейтон; даже ужастнки - Стивен Кинг, Стив Разник Тем и прочее. - Он улыбнулся Солу. - Ваша история не такая уж и странная.
Сол нахмурился.
- Мистер Джентри, должен ли я так понимать это: вы не находите мой рассказ фантастическим только потому, что вы читаете много фантастики и детективов?
Джентри покачал головой.
- Нет, сэр. Я просто говорю, что рассказанная вами история сходится с фактами, и это пока единственное объяснение, связывающее все эти убийства вместе, в единое целое.
- У Хейнса была теория насчет Торна, - сказал Сол. - Помните, слуги той старой дамы? Он и эта женщина, Крамер, будто бы сговорились обчистить своих хозяев.
- Этот мудак Хейнс порол чушь собачью - прошу прощения, мэм, - извинился Джентри. - А главное - этот парнишка, Альберт Лафоллет, коридорный из “Мансарды”, который потом чокнулся, никак и ни при каких обстоятельствах не мог ни с кем сговориться. Я знал его отца. Ума у этого парня хватало лишь чтобы научиться завязывать шнурки на своих ботинках, но в общем он был славный малый. В старших классах школы он не играл в футбол, и знаете почему? Он заявил отцу, что не хочет никому причинять боль.
- Но моя история выходит за пределы логики... Это нечто. Она уводит в сверхъестественное, - не унимался Сол. Он чувствовал, что с его стороны глупо спорить с шерифом, но ему трудно было принять готовность южанина вот так, запросто, поверить ему.
Джентри пожал плечами.
- Знаете, когда я смотрю фильмы про вампиров, в которых навалены кучи трупов с маленькими дырочками на шее, я терпеть не могу, когда главному герою приходится полтора часа из двухчасовой ленты убеждать других хороших людей, что вампиры на самом деле существуют. Слушайте, - продолжал шериф, - я не знаю, какие у вас были на то причины, но вы все же рассказали свою историю. Теперь у меня на выбор есть несколько вариантов. Во-первых, вы можете как-то быть причастны ко всему этому. Ну, я знаю, что вы не убивали никого из этих людей лично. В субботу после обеда и до вечера вы все время находились в университете - принимали участие в дискуссии. Но вы могли, к примеру, загипнотизировать миссис Дрейтон или делать еще что-нибудь в этом роде. Знаю, знаю, что гипноз действует совсем не так - но ведь люди также не овладевают сознанием других людей в обычной жизни, верно? Во-вторых, может быть, вы псих. Всем психам псих, один из тех придурков, которые каждый раз выползают на белый свет и сознаются в убийстве, хотя их и близко там не было. И в-третьих - возможно, вы говорите правду. Пока я решил выбрать третий вариант. Помимо всего прочего, есть и другие странные вещи, которые сходятся с вашей историей и больше ни с чем.