Одна из теорий заключалась в том, что в Индии было слишком много ртов, которые нужно было кормить, а ресурсы ограничены. Это теория, которая и сегодня имеет немногочисленных сторонников. Санджай также высказывал мысли, что мусульмане слишком плодовиты. Поэтому его команды развязали своего рода охоту на людей, особенно в районах, где в основном проживали верующие Полумесяца. Молодых мужчин останавливали, делали им вазэктомию, чтобы они больше не могли производить потомство. Еще им давали маленькое транзисторное радио – с наказом, что те с большей пользой могут проводить время, слушая поучительные передачи вместо того, чтоб заниматься сексом с супругой.
Случалось, что вазэктомию делали даже десятилетним мальчикам, не способным ещё к деторождению. Страх «ловцов» заключался в том, что очень скоро эти мальчики достигнут половой зрелости и наверняка внесут свой вклад в перенаселение Индии. Мальчикам тоже выдавали маленькие радиоприемники.
Практиковалось такое, что пассажиров мужского пола высаживали из пригородных автобусов и затем подвергали стерилизации прямо на остановках, на которых любые строения приспосабливали под импровизированные клиники.
Итог этого карательного безрассудства – один миллион мужчин, хирургическим путем лишенных способности к деторождению (о чем писали в то время газеты.) Это была поистине Чрезвычайная ситуация.
Еще одна идея заключалась в том, что улицы индийских городов грязные, потому что их жители за тысячелетия не привыкли заботиться об общественном благе. Поэтому «отряды апокалипсиса» отвечали за снос старых зданий, расширение улиц и следили за тем, чтобы коровы, которые здесь считаются священными, оставались запертыми в своих стойлах.
В туманные дни индийского лета тучи мух в Нью-Дели объясняются помётом, который оставляют на улице коровы, бродячие собаки, поросята и другие животные, свободно бродящие по улицам. У мух много поживы, им не страшны инсектициды, и потому они доминируют на улицах и рынках.
И тогда действительно, по словам очевидцев, Индия начала преображаться: появились сады и бульвары там, где раньше были кучи мусора, по улицам гуляли семьи с детьми, поезда ходили по расписанию. Ну и поскольку «чрезвычайная Индия», страна, находящаяся в состоянии Чрезвычайной ситуации, день ото дня меняла свой облик к лучшему, проект автомобилизации страны набирал силу.
Очевидно, что «народный автомобиль» означал материальный прогресс; он также означал свободу в такой стране, обездвиженной социальными кастами, замедленной в своем развитии бездонным расстоянием между богатыми и бедными. Санджай Ганди много путешествовал, и он хотел, чтобы его Индию в европейских странах принимали как достойную страну.
Несомненно, Индия 21-го века – с ракетами, передовой фармацевтикой и пятизвездочными отелями – очень похожа на страну, о которой мечтал второй сын Индиры Ганди. Если сегодня Индия может бросить перчатку Китаю в экономическом прогрессе, то это тоже заслуга Санджая Ганди, который четверть века назад ежедневно подвергался нападкам со стороны международной прессы за свои идеи, которые тогда считались… пикантными. Однако история показала: все выигрышные идеи поначалу считаются странными и пикантными для других.
Глава 12. Раджив и мир фотографий: как жить под знаменитой фамилией
Представим себе робкий, недоуменный взгляд человека, который, проснувшись утром, задается вопросом: «Что я здесь делаю?». Он выглядел застенчивым и растерянным до 13 января 1968 года, до момента, когда в аэропорту Нью-Дели обнял свою возлюбленную, прилетевшую, чтобы выйти за него замуж.
Тот день, когда Соня, она одна, села на самолет до Нью-Дели, где через месяц состоится ее свадьба, – это поворотный день, которому суждено изменить и личную историю, и историю такой большой страны, как Индия, где сегодня живет одна шестая часть человечества.
Итальянке было всего 22 года, когда она уехала в Индию. Конечно, она была неопытна, но она хотела выйти замуж за Раджива, с которым познакомилась в Англии во время учебы, и с которым они виделись каждый день. Оба нежно любимые своими родителями, но одинокие и непонятые, потому они цепляются друг за друга вплоть до трагического момента, когда его убивают – момента, который всколыхнул весь мир.
Для нее это словно двойной прыжок в темноту: она полностью доверяет ему, он поведет ее по извилистым тропам сложного и непонятного общества, далекого от тех знаний, что она получила в Пьемонте и Кембридже. Есть замечательная фотография Сони и Раджива, сделанная в индийском парке, которая раскрывает их нерушимые любовные отношения, несмотря на то, что за ними стоят две такие разные цивилизации, как Европа и Индия. Плетеный диван, он сидит, наблюдая за чем-то, она предстает свернувшейся калачиком и с закрытыми глазами, возможно, спящей, на груди своего мужчины, мечтательно на этом диване, белой точкой в изумрудной зелени парка. Она выглядит счастливой рядом со своим мужчиной. В нем преобладает чувство ответственности: перед семьей, перед людьми в самолете, перед Индией.
Встреча в аэропорту в день ее приезда: в этих объятиях все уже ясно, дальше идти не нужно. Однако нужно продолжать биографические данные и не слишком-то легкодоступные свидетельства; прошло столько лет, люди постарели, но воспоминания еще живы.
Глядя на взгляд Раджива, остановившийся на сотнях фотографий, сделанных до его женитьбы, опубликованных издательством Viking в 1994 году в томе с названием ''Мир Раджива'' с написанным Соней введением, начинаешь лучше понимать, кем же был бывший премьер.
Из точной биографии, написанной об Индире Ганди (автор был личным другом, Пупул Джаякар собирал воспоминания о женщине-премьере на протяжении всей ее жизни), из биографий о Радживе, из самих замечаний, сделанных Соней, можно составить верный профиль человека, погибшего в результате покушения.
На фотографиях малыш Раджив улыбчив и беззаботен, каким может быть любой ребенок в мире, однако начиная с подросткового возраста молодой человек появляется с глубоким, печальным взглядом, который Соня замечает сразу после того, как видит его в кафе Varsity в Кембридже.
Отношения между Индирой и её мужем Ферозе были бурными; сама Соня писала, что брак между свекровью и свекром переживал «взлёты и падения». Это были обстоятельства, которые глубоко затронули жизнь Раджива и его младшего брата Санджая. С точки зрения детей, легче и проще расти с родителями минимального исторического статуса, как это бывает у основной массы; тогда как братья Раджив и Санджай родились в браке монументальных фигур в истории их страны – Ферозы Ганди и Индиры Неру.
В упоминаемой выше книге Раджив, которому чуть больше года, впервые появляется на публике на руках своего деда, который только что вышел из тюрьмы и вот уже ведет переговоры о независимости с британцами. Неру, лев сопротивления, бывший в неволе, вступавший в стычки на площадях с британцами, здесь, на фото – просто дедушка: он стоит на пороге с младенцем на руках… и в то же время говорил со своими сторонниками о ходе переговоров с Лондоном.
На другом фото Раджив разглядывает одну из своих игрушек, он буквально поглощен этим занятием; ему чуть меньше двух лет, мальчик и не думает обращать внимание на митинг, проходящий вокруг него; объектив ловит его находящимся позади его матери Индиры Ганди, которая что-то говорит в микрофон огромной людской массе.
На другом историческом снимке изображен британский офицер в белоснежной форме, увешанный военными побрякушками: он преувеличенно наклоняется вперед, чтобы пожать ручку трехлетнему мальчику, нарядно одетому по индийской моде. Фотография сделана в 1947 году, человек в форме – вице-король Индии граф Маунтбаттен, двоюродный брат короля Великобритании, который пожимает руку маленькому Радживу как раз перед тем, как ребенок исполнит поднятие индийского трехцветного флага; на деле это 15 августа 1947 года, День независимости.
Свобода, тюрьма, обязательства: большие слова даже для взрослого человека, не говоря уже о ребенке, старшем сыне Индиры, который появился на свет 20 августа 1944 года.
Приход в мир под знаменитой фамилией – завидный факт, все дороги кажутся открытыми. Но однако это может быть и бременем, которое может парализовать крылья тех, кто хочет взлететь на собственной тяге. Об этом можно судить по задумчивому взгляду маленького Ганди, который будучи всего несколько месяцев от роду, уже оказывается в центре официальных демонстраций.
Когда Раджив сможет оставить представительство государственных институтов, занявшись другими делами, он с радостью это сделает. Но затем жизнь возьмет на себя ответственность, поставив его перед огромным выбором, повернув события так, что ему не останется ничего другого, как с чувством безграничной ответственности жертвовать собой, вплоть до момента, когда ему придется расстаться с жизнью в момент покушения. А ведь вместо всего этого – ставшего его предназначением – он мог бы проводить счастливые дни со своей любимой семьей.
События, огромные, как гора: смерть его младшего брата в авиакатастрофе 23 июня 1980 года; убийство террористами его матери 31 октября 1984 года. В день гибели матери Раджив поклялся в верности индийскому народу, которому ему предстояло служить. Его жизнь, чего он всегда опасался, кардинально изменилась. Иначе и быть не могло, потому что он был Ганди, и должен был соответствовать этому имени и стране, главой правительства которой ему предстояло стать.
В 1994 году Соня написала длинное вступление к фотокниге «Мир Раджива», которая представляет собой антологию фотографий, сделанных её мужем. Одна из них, прекрасный портрет Сони с сыном Рахулом на руках, стоит на обложке. Также мы узнаем, что графическим дизайном книги занималась Приянка Ганди, дочь своего рано погибшего отца.
Несмотря на то, что в архивах Раджива более 12.000 единиц, включая негативы и слайды, его никто не считал выдающимся фотографом, ни в семье, ни в стране; бывшего премьера все считали любителем. И он был им в том смысле, что зарабатывал на жизнь сначала как гражданский пилот, а затем как член парламента. Но исследование фотографии и эксперименты, которые он проводи