Заметив мой яростный взгляд, он, как мне показалось, даже чуть-чуть струхнул. А я-то уже был готов вынести сор из избы и…
Ага. Ну и что я ему скажу? Твоя тупоголовая дочь — распутница, что изнасиловала меня? Окурила и нагло воспользовалась?
Да это курам на смех!
— Мои парни всё сделали, — не замечая моего недовольного выражения лица, сообщил он, усаживаясь на своё место. — Как у тебя дела с цыганкой, разговорил её?
Я и ответить не успел, как в кабинет вернулась та самая блондинистая сука.
Белоснежная улыбка, довольное лицо и шаловливая походка. Вот, что я первым увидел, когда она вошла в кабинет. Потом, правда, её лицо ошарашенно вытянулось, когда я сжал кулаки и чуть дёрнулся.
Её папаша моего жеста не понял. Правда, я удержал себя в руках и не позволил себе чего-то большего.
Ничего, Катя, моя месть будет слаще мёда. Поверь мне.
— Ой, Катенька, привет! — улыбнулся я. — Что ты здесь забыла?
Тупая как валенок Монеткина так и не смогла понять мою елейную интонацию. Сучка заулыбалась ещё шире и, облокотившись руками на моё плечо, проворковала:
— Я так и знала, что тебе понравится!
— Кхм, — кашлянул Монеткин. — К делу, может?
— Да, конечно, — я уселся на стул, а за моей спиной встала весьма довольная собой Екатерина. — Дело вот в чем, Кирилл Петрович… Эта самая цыганка пошла не из каких-то планов мелкого барона, а сугубо по следам своей мести.
— В каком это смысле? — поросячьи глазки недовольно заблестели. — Что я ей сделал?
— Ей? Ну как сказать… Кошечкин её практически вырастил, и она в отместку за то, что вы его убили, решила убить и вас.
— Бред! — боров саданул кулаком по столу так, что его чадо позади меня аж подпрыгнуло и посильнее впилось когтями в мои плечи. — Он жив! Жив! И ещё раз жив!
— Однако, — я криво улыбнулся, — некий Алик Пупкин, добродушный рыцарь какого-то говнистого замка, заверил Марьяну, что вы его убили. Причём он заявил ей, что видел это лично.
— Быть такого не может! — Монеткин сощурился. — Альберт — моя правая рука! Я ему доверяю больше, чем… — он покосился на Катю, та на него — искра, буря, безумие! — и боров чуть поправил своё громкое высказывание: — Доверяю почти так же, как любимой дочурке!
— И всё же… — начал было я, но тут подключилась и сама дочурка.
— Он мой суженый, — она виновато улыбнулась. — Нам с ним жениться скоро, так что быть такого не может.
Ага… Жениться, значит?
В моей голове начинал потихоньку созревать план мести. Хороший такой план, добротный…
— Что-то я вас вместе не вижу, — парировал я. — А как же любовь-морковь?
— Так, есть же обычаи, что до свадьбы нельзя проводить время вместе, спать в одной постели и заниматься сексом! Слышал о таком?
После слов Кати Монеткин выдал забавный жест. Перекрестился, поплевал через плечо и самодовольно закрыл глаза, поджимая губы.
Странная семейка. Одна ведёт себя, как настоящая куртизанка, а другой крестится… Ладно, все эти мысли остались в моей черепушке. Кажется, теперь я знаю, как ответить ей в будущем.
— Алик не мог так поступить, — ещё раз повторил Монеткин.
— Мы можем спуститься и спросить лично у неё. Если вы не верите моим словам.
Боров в правдивости моих слов явно сомневался, поэтому, какое-то время пораскинув мозгами, всё-таки решился пойти со мной. Только эту перекрашенную курицу мы оставили в кабинете. Впрочем, напоследок я решил кое-что сделать и бросил Монеткину вслед:
— Кирилл Петрович, я догоню вас! — крикнул толстяку, который вышел из кабинета. — Шнурки только поправлю!
В ответ послышалось какое-то бормотание, но свинота не остановился и пошел дальше. Дражайшая его дочурка попыталась было выскользнуть вслед за папашкой, но мой цепкая рука не дала ей это сделать.
Дверь захлопнулась, а я прижал идиотку лицом к двери и повернул ключ, запирая замок.
— Ты чего это удумал? — испуганно защебетала девица. — Я буду кричать!
— Не будешь, — улыбнулся я, заводя руку ей под платье. — Девственница говоришь? А так?
Мои пальцы скользнули по её фасолине. Она вздрогнула и тут же расслабилась, позволяя мне творить с ней многое. Впрочем, я ограничился лишь тем, что грубо прижал её к двери и очень сильно завёл.
Каково было удивление этой курицы, когда она упала на колени, чтобы меня обслужить, а я просто сделал шаг, отворил дверь и захлопнул прямо перед её носом.
Ничего, на твоей озабоченности мы ещё поиграем. Поверь, овца, месть тебе очень не понравится.
Монеткин позволил себе четыре пощёчины и три удара под дых. М-да, Марьяна явно не с женским терпением. Даже не пискнула, несмотря на подобное обращение. Я же едва сдерживался, чтобы не убить его прямо здесь.
И, скорее всего, убил бы, если бы не три охранника, вставших за моей спиной.
А потом бы убил и Катю. Но только после того, как вдоволь бы над ней поиздевался.
— Тварь! Ты лжёшь! — кричал Кирилл Петрович, но руки уже не распускал. — Откуда тебе знать, кто такой Пупкин? Выдумала? Услышала где? Отвечай!
— Под ногами у меня болтается! — огрызнулась (НЕ)цыганка, едва не плюнув борову в лицо. — Под юбку ко мне залезть пытается уже который месяц!
Тут уж Монеткина было не остановить. Три, а то и четыре удара кулаком по лицу вырубили девушку. Я аж взбесился от такого обращения, но ничего поделать не мог.
Тем временем жирный ублюдок приказал бросить её в темницу к старику Кошечкину, а после, когда мы уже вышли из помещения и оказались на свежем ночном воздухе, заговорил:
— Получается, ничего ты из неё не выбил, Шаман, — мелкий авторитет вдохнул полной грудью и, не оборачиваясь ко мне, продолжил: — Что делать будем?
Буравя его спину взглядом, я прикидывал, смогу ли с одного маху свернуть ему шею? С такой жировой прослойкой — увы.
— Чего молчишь? — обернулся он. — Скажешь что-нибудь?
— Я не вижу повода сомневаться в её словах, — честно признался я. — Почему вы настолько не хотите поверить в то, что Альберт не тот, за кого он себя выдаёт.
— Лично бы был с ним знаком, понял бы, — сухо отрезал он. — Хороший пацан. Верный. А самое главное — от него никогда не нужно ждать подвоха.
— Обычно такие и… — начал было я, но тут же замолк. — Может, стоит всё-таки с ним переговорить?
Монеткин неопределённо пожал плечами.
— В общем, Вова, — заговорил он, промолчав примерно с минуту. — Едь-ка ты домой. Надо будет, я тебя сам найду. Или ты меня. Знаешь ведь, где я обитаю.
Боров посмотрел на меня в упор, дождался моего кивка и махнул рукой на ворота.
— Тебя отвезут. Надо — домой, не надо — на съёмную квартиру. А что с цыганкой делать, я подумаю.
— Дайте мне время, — попросил я. — Я бы с ним переговорил и уже тогда решал, как разруливать ситуацию и кто на самом деле прав, а кто виноват.
— Завтра.
Чертово армейское тело чертова армейца! Кто в здравом уме будет приучать организм вставать в шесть утра?
Такие негативные мысли преследовали меня всё утро. Стоило только открыть глаза и недовольно заворочаться.
Родители встретили меня дома с почестями. Даже не поинтересовались, чего я такой задумчивый и почему решил вернуться в родовое гнездо. К слову, лёгкое чувство неловкости всё-таки было.
С утра я переделал кучу дел, наконец осмотрев свою комнату. На моё счастье я нашёл ещё один потайной «карман». Но уже в спинке шкафа. Так в моих руках оказались патроны. И что было самым приятным, они совершенно подходили под калибр моего пистолета.
Осталось только приехать на съёмную и достать его из-под досок.
Мама приготовила на завтрак очень даже съедобные и вкусные блинчики. Сестрица, кашляя как проклятая, еле-еле смогла все это пережевать. А отец, который угрюмо промолчал всю трапезу, как мне показалось, подскакивал с каждым приступом её кашля.
Понятное дело, дёргаться будет. Учудить такое со своей дочерью… Ай, ладно. О чем это я…
Поглощая один блинчик за другим, старался убить в себе любопытство, которое жадно требовало вывести папаню на серьёзный разговор. Однако ситуация развернулась немного иначе.
В коридоре зазвенел телефон. Отец, воспользовавшись случаем, поднялся и отправился отвечать.
Через пару минут он подозвал меня, сказав, что меня ищет какой-то Рудик.
— Слушаю, — заговорил я, как только взял трубку.
— Вова! — послышался радостный голос армянина. — У меня к тебе есть две новости: одна хорошая, а другая плохая!
Ну вот… Что начинается-то? Весь день коту под хвост! Да и с каких пор мне эти новости сообщает бизнесмен, а не тот же Кит, например⁈
— Какие? — жалобно протянул я. — Можно с хорошей? А?
— Конечно, можно! Цена твоего макра составляет четыре тысячи! И это ещё по низу рынка!
Радость армяшки я разделял. Хоть не знал местного курса. Можно было прикинуть, что я в некотором роде богач, раз Рудик такой радостный.
— Это с учётом комиссии? — на всякий случай уточнил я, на что армянин, скорее всего, бешено закивал головой на том конце провода.
— Да! А плохая новость…
Я напрягся, ибо выловил в его тоне не самые добрые нотки. Да и то, чем он поделился, мне тоже не особо понравилось.
— Тебя будет искать Кротовский. Надеюсь, ты знаешь, кто это?
Я ничего и ответить-то не успел, когда он затараторил дальше.
— Кого-то из его подчинённых то ли пытаются убить, то ли уже убили…
— А я здесь каким боком?
— Ну, ты же бандит у нас. Причём очень, как оказалось, умный бандит!
— Скажи ещё, гангстер, — усмехнулся я, вспоминая слова Марьяны. — Кто пытается и что этому Кротовскому от меня нужно?
— Чтобы ты разобрался, конечно же, — продолжил тараторить Рудик. — Не знаю, когда он на тебя выйдет, но я тебе настоятельно рекомендую не отказываться. Тем более, что я и так сказал, что ты разберёшься!
— А с чего это вы решили, что я…
— Это даст тебе особые преимущества! Ведь ты сам понимаешь, кто он такой!