Перед сражением командующие, как обычно, обратились к воинам с речами. Плутарх рассказывает следующий интересный эпизод.
Проезжая перед фронтом армии карфагенян и посматривая на огромную массу римской пехоты, один из соратников Ганнибала, Гискон, выразил озабоченность численным превосходством противника. Ганнибал ответил: «Есть одна вещь, Гискон, которой ты не заметил». Гискон спросил: «Какая же?» «Во всем этом скоплении людей, стоящих напротив нас, нет ни одного, которого звали бы Гисконом», — ответил Ганнибал. Эти слова взвали громкий смех у его спутников; так, смеясь и шутя, они продолжали объезжать строй своих воинов, которые, видя настроение своих командиров, воспряли духом.
Сражение началось столкновением конницы Гасдрубала (8 000 человек) и кавалерии Эмилия Павла (2 000 человек). Из-за тесноты многие римские конники спешились; постепенно воинов Павла оттеснили, они оказались зажаты между рекой и собственной пехотой и большей частью погибли. Конница Гасдрубала пронеслась позади и вокруг строя римской пехоты и обрушилась с тыла на кавалерию союзников Рима, с которыми уже сражались нумидийцы; союзники бежали с поля боя.
Тем временем римская пехота обрушилась на центральный выступ карфагенского строя и стала вдавливать его внутрь. Ганнибал лично наблюдал за происходящим; пока все шло по его плану. Варрон допустил грубую тактическую ошибку, построив в пехоту плотными рядами, без интервалов и промежутков, в виде прямоугольника. Он рассчитывал этой монолитной массой нанести сокрушительный удар по врагу, но тем самым лишил легионы их главных тактических преимуществ — способности перестраиваться и маневрировать. Масса римской пехоты продолжала двигаться вперед, и сначала строй воинов Ганнибала выгнулся в противоположную сторону, а затем принял подковообразную форму, обтекая римлян с флангов и оставаясь перед их фронтом. Отряды Ганнибала были выстроены так, что на флангах римской пехоты оказались лучшие бойцы — ветераны-африканцы, и римляне оказались словно между молотом и наковальней. Карфагеняне стиснули римский строй и начали уничтожать солдат противника, большая часть которых вообще не могла принять участия в сражении и просто стояла, ожидая своей участи. Когда же Магарбал прогнал последние остатки римской конницы с поля боя и со своей тяжелой кавалерией обрушился на тылы римлян, сражение превратилось в бойню. Римлян убивали там, где они стояли, не давая ни одного шанса на спасение. Две консульских армии усиленного состава были уничтожены.
Потери сторон оценить трудно. Древние авторы сообщают, что Ганнибал потерял 6 000 воинов, римлян же было истреблено 70 000. Погиб консул Эмилий Павел. Во время боя, увидев, что он ранен и обливается кровью, военный трибун Грей Корнелий Лентул предложил Павлу своего коня, чтобы он спасся и гибелью консула не усугублял постигшую Рим катастрофу. Но Эмилий Павел отказался и приказал Лентулу скакать в Рим и предупредить сенат, что он, Эмилий Павел, никогда не забывал его наставлений. Что касается Варрона, то он, бежав с поля боя, с остатками союзной конницы отправился к Венуссии. Гарнизоны двух римских лагерей сумели собраться в Канусии — около 14 000 воинов, во главе которых встал молодой военный трибун Публий Корнелий Сципион. Это было все, что осталось от огромной римской армии. Еще одна военная катастрофа обрушилась на римлян, как бы переполняя чашу постигших их бедствий: в северной части Италии легион Луция Постумия попал в засаду. Римляне двигались через лес по дороге, когда бойи внезапно перекрыли путь и вперед, и назад, завалив дорогу заранее подрубленными деревьями, а затем с флангов напали на римлян из лесной чащи. Постумий, избранный консулом на следующий год, погиб, а его два легиона уничтожены.
Некоторое время армия Ганнибала стояла на поле боя, собирая трофеи. Передают, что Ганнибал отправил в Карфаген три бушеля (мера веса) золотых перстней, снятых с убитых римских всадников. Тело Эмилия Павла карфагеняне нашли и предали почетному погребению с воинскими почестями. Пленных — три тысячи пехоты и полторы тысячи всадников — провели перед Ганнибалом. Тех, кто не являлся римскими гражданами, он отпустил по домам, а за римлян назначил выкуп: по 500 денариев за всадника, по 300 — за пехотинца и по 100 — за их слуг и рабов. Затем он отобрал десять пленных и послал в Рим, чтобы они сообщили сенату об условиях освобождения и размерах выкупа, но сенаторы отказались платить и заявили, что такие воины Риму не нужны. В конце концов Ганнибал отпустил пленных, а сенат отправил их в Сицилию, где в наказание они должны были служить, не получая платы. Когда же Варрон с остатками конницы приблизился к Риму, у ворот города его встретили сенаторы и магистраты и благодарили за то, что он спас хотя бы часть воинов и не потерял веры в победу и в республику.
В это тяжелое для Рима время сенат действовал сурово и решительно. Плач и стенания были запрещены, ношение траурных одежд ограничено, распространение слухов строго наказывалось, никому не разрешалось покидать город. Необходимо было умилостивить богов, и сенат постановил вновь обратиться к Сивиллиным книгам пророчеств; Квинт Фабий Пик-тор был направлен в Дельфы, дабы вопросить оракула, какие особые молитвы и подношения следует обратить к богам, чтобы небеса смилостивились над римлянами. Был проведен набор в армию; должники и преступники освобождены из тюрем, вооружены и зачислены в войско. На общественные деньги государство выкупило у собственников 8 000 рабов и сделало их солдатами. Все ремесленные мастерские изготовляли оружие. Марк Юний Перан был назначен диктатором, Тиберий Семпроний Гракх — начальником конницы, а претор и Beтеран Галльской войны Марк Клавдий Марцелл возглавил войска, стоявшие в Канусии.
Победа у Канн имела для Ганнибала особое значение, поскольку привела не только к военным, но и политическим последствиям: впервые Римская конфедерация, до этого казавшаяся монолитной, дала трещину. Многие города и племена после Канн перешли на сторону Ганнибала: Арпы, Салапия, Гердо-ния и Узент в Апулии, многие города в Лукании, все города (кроме греческих) в Брутгии, пиценты, переселенные римлянами в район Салерна, тирпины, большая часть самнитов (за исключением пентриев), а немного спустя — Капуя, главный город Кампании и важнейший из союзников Рима.
Ни одна латинская община не перешла на сторону Ганнибала. Латинские колонии Венусия, Луцерия, Канузий, Брундизий, Посидоний (Пест), Коза и Каль (Кальви) подвергались смертельной опасности, но твердо хранили верность Риму, как и греческие города Неаполь, Регий, Фурии и Тарент, и не только потому, что враждовали с племенами Лукании и Бруттия, которые переметнулись к Ганнибалу, но и в связи с чувством глубокой неприязни, которые взаимно питали греки и их соперники в торговле карфагеняне. За этими исключениями, практически весь юг Италии ниже линии реки Вольтурно — гора Гарган (на Адриатическом побережье) был в руках Ганнибала.
Капуя
В Италии Ганнибалу нужны были не только союзники, но и морской порт, который обеспечил бы поддержку людскими ресурсами, деньгами, хлебом, боевыми конями и слонами со стороны Карфагена. В Карфаген он отправил своего брата Магона — сообщить о достигнутых успехах и потребовать немедленной помощи, прежде всего пополнения людьми, ведь армия Ганнибала также несла потери, в то время как захваченные территории надо было удержать и продолжить войну с Римом, нанося ему все новые поражения и расшатывая конфедерацию Рима.
Но в Большом Совете Карфагена у Ганнибала был враг — Ганнон (тезка его брата). Он приводил следующие аргументы: Ганнибал сообщает, что уничтожил римские армии, но просит пополнений; чего он попросит, если потерпит поражение? Он сообщает, что захватил два римских лагеря со всеми припасами, но требует денег и хлеба; чего он потребует, если его собственный лагерь разграбят римляне? Он сломил могущество Рима в битве у Канн, но разве хоть один латинский город перешел на сторону Карфагена? Нет. С тех пор как Ганнибал ступил на землю Италии, дело не продвинулось ни на дюйм. В Испании Гамилькар вел войну, целиком опираясь на ресурсы этой страны; почему Ганнибал не может делать то же самое в Италии?
Однако вопреки всем усилиям Ганнона Большой Совет решил оказать Ганнибалу помощь, хотя и небольшую — четыре тысячи нумидийских конников и сорок слонов должны были отправиться в Италию. Также было решено переправить из Испании в Италию 20 000 воинов, но осуществить этот план не удалось: в Испании Публий Корнелий Сципион и его брат Гней нанесли поражение Гасдрубалу Барке и одному из Ганнонов и оттеснили их к югу от Эбро. Большой Совет оказался не в состоянии понять, где решаются стратегические задачи войны, и все свое внимание сосредоточили на Испании — ведь римляне там активизировались, а Испания была основным источником серебра для Карфагена. Стремление уберечь этот источник ослепило карфагенскую аристократию, и она не смогла понять, что помощь нужна прежде всего Ганнибалу, который добился первых серьезных успехов по разрушению конфедерации, созданной Римом. Ганнибал вынужден был довольствоваться весьма ограниченной поддержкой, а большая часть средств и воинов была направлена в Испанию. Но уникальная возможность спасти Карфаген и нанести поражение Риму еще не была упущена: на Сардинии началось восстание против римлян, и остров можно было захватить вместе с соседней Корсикой; для этого требовалось немедленно помочь восставшим. Бойи вновь подняли мятеж и могли поднять против Рима всех галлов, живущих в Италии, этруски и умбры были готовы отшатнуться от Рима. Карфаген заключил договор с царем Македонии Филиппом V, который хотел захватить Эпир и высадить войска в Италии. Однако правители Карфагена не смогли использовать ни одну из этих возможностей.
От Канн Ганнибал двинулся на Самний, а оттуда — в Кампанию. Он хотел захватить Неаполь, крупный морской порт, но, увидев его крепостные стены, изменил намерения и двинулся к Капуе. В этом большом и богатом городе было две партии: одна состояла из приверженцев Рима, другая выступала за союз с Ганнибалом. Капуанцам предстояло сделать трудный, но неизбежный выбор. Они послали делегацию к Баррону, который стоял в Венусии, и просили о помощи против Ганнибала. Но Варрон заявил, что они должны прежде всего выполнить свой союзнический долг и сначала помочь Риму: дать деньги, хлеб, 30 000 пеших и 4 000 конных воинов; все это, как сказал Варрон, капуанцы легко соберут в Кампании. Подобные требования не могли не возмутить жителей Капуи, ведь Ганнибал стоял у ворот города со своей армией. Поэтому они изгнали римский гарнизон и заключили соглашение с Ганнибалом: Кампания переходила под власть Капуи, ее жители (за исключением добровольцев) не обязаны были вступать в войско Ганнибала, законы и устои управления в городе оставались неизменными, и Ганнибал передавал капуанцам три тысячи пленных римлян, которых они могли обменять на такое же количество своих сограждан, рекрутированных в римскую армию и посланных служить на Сицилию. Фактически эти 3 000 капуанцев являлись заложниками, гарантирующими лояльность Капуи по отношению к Риму. Заключив соглашение, капуанцы пригласили Ганнибала в город и устроили в его честь роскошный пир.