Десять минут спустя охранник у главных ворот поднял от газеты голову, услышав в отдалении мощный рев мотора, будто где-то близко шел на бреющем полете старый истребитель — с поршневым двигателем. Это пятилитровый «мустанг» рванул через верхнюю эстакаду на автомагистраль между штатами; его двигатель давал 5800 оборотов в минуту.
Глава 87
Мэйсон плакал и кричал, чтобы его отвезли назад, в его комнату, так кричал, как давным-давно, в летнем лагере, если кто-то из девчонок или мальчишек помладше, сопротивляясь, успевал нанести ему несколько ударов, прежде чем ему удавалось налечь и смять противника всем своим весом.
Марго и Корделл отвезли Мэйсона в его крыло дома, а затем подняли в лифте наверх и уложили в любимую и такую надежную кровать, подсоединив к постоянным источникам энергии.
Мэйсон был зол, как никогда, Марго редко приходилось видеть его в таком состоянии, сосуды под кожей на лишенных плоти лицевых костях надулись и пульсировали.
— Пожалуй, стоит ввести ему что-нибудь, — сказал Корделл, когда они вышли в игровую комнату.
— Пока не надо. Ему еще нужно некоторое время подумать. Дайте-ка мне ключи от вашей «хонды».
— Зачем?
— Надо же съездить туда, проверить — может, кто в живых остался. Хотите поехать сами?
— Нет, но…
— Я смогу въехать на вашей машине в хранилище, фургон не пройдет в двери, так что давайте ваши гребаные ключи.
Так. Вниз по лестнице, быстро на въездную аллею. Томмазо бежит навстречу из леса, через поляну, бежит рысцой, оглядывается в страхе… Думай, Марго! Она глянула на часики: восемь двадцать. В полночь явится сменщик Корделла. Еще останется время, чтобы вызвать вертолет с командой из Вашингтона, убрать все и вычистить. Она направила машину прямо по траве навстречу Томмазо.
— Я пробуй догонять их, свини меня сшиб. Он, — Томмазо изобразил, как доктор Лектер нес на руках Старлинг, — женщину. Они уехал громкий машина. Она получил due, — он поднял вверх два пальца, — frecette. — Он указал себе на спину и на ногу. — Frecette. Dardi. Втыкнулся. Бам! Due frecette. — Томмазо изобразил, как стреляют из ружья.
— Два заряда, — сказала Марго.
— Заряда. Может, очен много narcotico. Может, она умер.
— Давай, садись, — сказала Марго. — Надо посмотреть.
Марго проехала в боковые двустворчатые ворота, те самые, через которые Старлинг проникла в амбар. Повизгиванья, хрюканье, толчея щетинистых спин. Марго двинулась вперед, отчаянно сигналя, и отогнала свиней на достаточное расстояние, чтобы увидеть останки троих людей. Ни одного из них узнать теперь было совершенно невозможно.
На машине Марго и Томмазо въехали в хранилище и закрыли за собой двери.
Марго подумала — Томмазо единственный, не считая Корделла, кто видел ее сегодня в амбаре.
Возможно, та же самая мысль пришла в голову и Томмазо. Он остановился на безопасном от нее расстоянии и не спускал с ее лица взгляда умных темных глаз. На щеках его блестели слезы.
Думай, Марго! Тебе вовсе не надо, чтобы эти сарды тут вони напустили. Они там, у себя, прекрасно знают, что именно ты распоряжаешься деньгами. Продадут ни за грош в первый же удобный момент.
Томмазо внимательно следил за рукой Марго, когда она сунула ее в карман.
Сотовый телефон. Она набрала код Сардинии, домашний номер банкира из банка «Штейбен». В два тридцать ночи. Коротко поговорив с банкиром, передала трубку Томмазо. Тот кивнул, ответил в трубку, снова кивнул и вернул ей телефон. Теперь деньги принадлежали Томмазо. Он взобрался на чердачный настил, забрал свой рюкзак, прихватив пальто и шляпу доктора Лектера. Пока он собирал свои вещи, Марго взяла с верстака электрощуп для скота, проверила, есть ли ток, и засунула к себе в рукав. Небольшой кузнечный молот она тоже взяла с собой.
Глава 88
Томмазо на «хонде» Корделла подвез Марго к дому. Он оставит машину на долгосрочной стоянке у международного аэропорта Далласа. Марго обещала ему похоронить то, что осталось от Пьеро и Карло, как можно пристойнее.
Он считал необходимым сказать ей еще кое-что, и он взял себя в руки и собрал воедино все английские слова, которые знал:
— Синьорина, свини, они помогать дотторе. Они отступать, делать большой круг от дотторе. Они убивать мой брат, убивать Карло, но отступать от доктор Лектер. Я думай, они уважать дотторе. — Томмазо перекрестился. — Не надо, чтобы вы ловить доктор Лектер. Никогда.
И всю свою долгую жизнь на Сардинии Томмазо рассказывал эту историю именно так. К тому времени, когда ему исполнилось шестьдесят, он уже утверждал, что доктора Лектера с женщиной на руках свиньи вынесли из амбара на своих спинах.
Когда «хонда» исчезла под деревьями просеки, Марго еще несколько минут постояла у дома, глядя на освещенные окна мэйсоновой комнаты. Ей было видно, как перемещается по стенам тень Корделла, который суетился вокруг Мэйсона, водружая на место мониторы, регистрировавшие дыхание и пульс ее брата. Она сунула молоток за пояс сзади, так что ручка спряталась в брюках, а боек оказался прикрыт полой куртки. Когда Марго выходила из лифта, Корделл шел ей навстречу из комнаты Мэйсона с подушками в руках.
— Корделл, приготовьте Мэйсону мартини.
— Не знаю, надо ли…
— Я знаю. Приготовьте ему мартини.
Корделл положил подушки на козетку и опустился на колени перед холодильником бара.
— А сока тут нет? — спросила Марго, подойдя к Корделлу сзади.
Взмахнув молотком, она с силой опустила его на затылок Корделла и услышала треск. Корделл ударился головой о холодильник, его отбросило назад, и он упал на спину, с поднятыми коленями, уставившись открытыми глазами в потолок; один зрачок у него расширился, другой — нет. Марго повернула его голову боком, плотнее прижав к полу, и снова ударила молотком, пробив висок. Из ушей Корделла хлынула темная густая кровь.
Марго совершенно ничего не чувствовала.
Мэйсон услышал, как открывается дверь его комнаты, и обратил в ту сторону усиленный линзой взгляд единственного глаза. Он немного поспал, свет в комнате был приглушен. Угорь тоже спал у себя в гроте.
Крупная фигура Марго вырисовывалась в дверном проеме. Войдя, она плотно закрыла за собой дверь.
— Привет, Мэйсон.
— Что там, внизу, произошло? На кой хрен ты торчала там так долго?
— «Там, внизу» они все подохли, Мэйсон. — Марго подошла к кровати и, выдернув из розетки телефонный провод, бросила его на пол. — Пьеро, и Карло, и Джонни Мольи — все подохли. Доктор Лектер сбежал и унес с собой эту свою Старлинг.
Мэйсон выругался, между зубами у него выступила пена.
— Я отослала Томмазо домой, отдав ему деньги.
— Ты… ЧТО??? Ах ты сука! Дура гребаная! Теперь слушай меня! Мы все тут вычистим и начнем все сначала. У нас целая суббота и воскресенье впереди! Нечего беспокоиться, что эта Старлинг все видела. Если Лектер ее забрал, ей конец, она уже все равно что труп.
Марго пожала плечами:
— Ну, меня-то она вообще не видела.
— Давай берись за трубку, звони в Вашингтон. Пусть эти четверо подонков летят сюда. Пошли вертолет. Покажи им где раки зимуют. Покажи им… Корделл! Давай ко мне! — Мэйсон подул в многоствольный, словно флейта Пана, свисток.
Марго оттолкнула свисток в сторону и наклонилась над братом, чтобы видеть его лицо.
— Корделл не придет, Мэйсон. Корделл умер.
— Что?!
— Я убила его. Там, в игровой комнате. А сейчас, Мэйсон, ты дашь мне то, что мне причитается. Что задолжал. — Она подняла вверх боковые поручни кровати и, сняв с его груди кольцо заплетенных в длинную толстую косу волос, сорвала одеяло. Его иссохшие ноги были не толще скатанного колбасками теста для печенья. Рука Мэйсона — единственный член его тела, еще способный двигаться, затрепетала у телефонной трубки. Респиратор вздымался и опадал в обычном ритме.
Из кармана брюк Марго извлекла неспермоцидный презерватив и подняла повыше, чтобы брат смог его увидеть. Из рукава вытащила электрощуп.
— Помнишь, Мэйсон, как ты когда-то плевал себе на член, чтобы он был более скользким? Как думаешь, сможешь сейчас набрать немножко слюны? Нет? Тогда, может, я смогу.
Мэйсон вопил, когда позволяло дыхание: вопли его напоминали скорее ослиные, чем человеческие крики, но буквально через полминуты процедура завершилась — и к тому же вполне успешно.
— Теперь ты труп, Марго.
У него получилось «Нарго».
— О Мэйсон, все мы тут трупы. Разве ты этого не знал? Но эти вот — живые, — сказала она, устраивая теплый резервуар у себя под блузкой. — Они крутятся, и вертятся, и пробираются, куда надо. Я покажу тебе, как они это делают. На наглядном примере.
Марго взяла лежавшие рядом с аквариумом колючие перчатки, какими берут крупную рыбу.
— Я мог бы усыновить Джуди, — сказал Мэйсон. — Она стала бы моей наследницей. И мы могли бы оформить договор о передаче имущества…
— Мы, конечно, могли бы, — сказала Марго, доставая карпа из бачка для живого корма. Она принесла стул из «гостиной» и, встав на него, сняла крышку с огромного аквариума. — Но не станем.
Она склонилась над аквариумом, опустив руки глубоко в воду. Держа карпа за хвост, поднесла рыбину поближе ко входу в грот и, когда угорь выполз оттуда, схватила его сзади пониже головы мощной рукой и вытащила из воды, высоко подняв над собой. Здоровенный угорь бился в ее руке, он был огромен — длиной с Марго, и очень толст, его празднично окрашенная шкура сверкала. Ей пришлось держать его обеими руками и, когда он извивался, она могла лишь с трудом удерживать его колючими перчатками — их колючки впивались в его тело.
Осторожно спустившись со стула, она вернулась к Мэйсону с извивающимся угрем в руках; голова угря формой напоминала мощные кусачки, зубы, загнутые назад, страшные зубы, из которых никогда не могла вырваться ни одна рыба, щелкали, словно телеграфный ключ. Марго швырнула извивающегося угря Мэйсону на грудь, прямо на респиратор и, придерживая угря одной рукой, обмотала его мэйсоновой косой — раз, и еще раз, и еще…