овейный трепет, желание отползти назад и не смущать себя созерцанием того, что не умещалось в воображении человека или ифта. Во второй раз, когда все они искали у Танта прибежища от враждебного мира, оно было чашей нарастающей силы, ярость которой и пугала, и поддерживала. Сейчас он видел внизу мятущийся, кипящий туман, некую субстанцию, не существующую ни на Янусе, ни в каком-либо другом мире. В ней не было ни радушия, ни спокойствия, говорящего о безопасности, а лишь непрерывные метания и… нет, не страх, но смятение, напряжение — как перед битвой. Даже Иллиль, легко поднявшаяся сюда, чтобы вступить в общение с Зеркалом, стояла, забыв обо всем. Джервис не оглянулся, когда они вышли на скалу. Он был неподвижен, как статуя. Опущенные руки, вся его поза выражали ожидание. Наконец Иллиль подошла к нему и встала рядом. Может быть, она вспомнила, а может, интуиция подсказывает ей, что надо делать. думал Айяр, когда она вытянула руки ладонями вверх. И вот Иллиль запела. Некоторые слова Айяр понимал, остальные принадлежали Тайной Речи, на которой обращались к Высшим Силам. Туман, поднявшись до краев котловины, превратился в студенистый язык, готовый слизать смельчаков, которые решились потребовать ответа у Зеркала Танта. Ни разу за две свои жизни Айяр не испытывал такого страха. Не смерть страшна воину — страшно, когда могучая и последняя защита обращается против тебя самого. Однако никто из них не отступил и никто не был унесен. Теперь пел и Джервис, будто голос Иллиль пробудил в нем былого Мастера Зеркала. И страшный язык тумана не слизнул их с камня. Руки Иллиль пришли в движение — она как будто сеяла невидимые семена, и язык тумана качался в том же ритме. Страх Айяра исчез, пришло благоговейное сознание того, что их приняли. Великий и неумирающий гнев, неизмеримая сила, средоточием которой был Тант, приняла и признала их. Туман опустился, оставив холод. Иллиль вздрогнула и, по-прежнему глядя вниз, проговорила:
— Я сказала Зеркалу, что мы готовы. Теперь нужно ждать, какую миссию возложат на нас.
В человеческой жизни время — это число восходов и закатов солнца — дней; число годов — сезонов роста и зрелости. Жизнь требует от человека все более точного счета времени, он делит секунды на доли и доли долей. Нейл Ренфо родился в космосе, время для него было более абстрактным, чем для земных людей. Когда он стал Айяром, время стало считаться по сезонам — росту и зимнему сну. Теперь же он оказался во времени ожидания, в котором его тело ничего не значило. Как долго длилось оно, это время, он не знал, а потом, когда пытался вспомнить, какое оно, — не смог. Но пришел момент, когда туман внизу смешался с водой. Теперь на самом Зеркале появилась рябь голубых и зеленых полос, потом цвета побледнели, и полосы превратились в серебряные линии, сложились в рисунок. Если Зеркало Танта и было когда-то просто водой, теперь оно совсем не походило на озеро. Иллиль и Джервис запели новую песню, смысл которой был не в словах, а в звуках, слагающих мелодию. Серебряные нити вычерчивали фантастические узоры, в них мерцало откровение, но сознание не успевало понять его. Вода поднялась над стенами кратера, как в день, когда гроза и ливень бросили вызов ТОМУ-ЧТО-ЖДЕТ. Из воды поднялся второй язык тумана, более плотный, чем первый. Поднимаясь все выше, он вытягивался, подобно лиане, и оплетал стену. В лиану вплелись серебряные нити, она заблестела, но этот гибкий блеск не ослеплял глаза ифтов. Вот она приблизилась к выступу. Яркая звезда на ее верхушке кружилась над головами. Потом она закачалась, задерживаясь над каждым ифтом. Над одними — на мгновение, над другими — чуть дольше. Она искала. Вот Иллиль окуталась серебряной пеленой; вот лиана нагнулась над Айяром, коснулась его. Это не прикосновение воды — он почувствовал легкое покалывание в костях и в крови, как будто серебряный поток прошел сквозь его тело. И вдруг все исчезло. Язык вернулся в Зеркало. Волнение внизу улеглось. Они снова видели гладкую поверхность. Айяр понял, что дверь закрылась. Руки и плечи Айяра, по которым пробежала серебряная река, ощущали тепло, голод и жажда отступили, он был полон энергии и желания излить ее. Но куда? Что он должен делать? Он знал, что ответ теперь в нем самом — и в памяти о случившемся у Зеркала. Подошла Иллиль.
— Мы избраны. Прежде был Кимон, теперь — мы. Мы пойдем туда, где скрывается ТО-ЧТО-ЖДЕТ, и, быть может, станем сосудами, из которых гнев Танта выплеснется на Врага.
«Но ведь это не мой выбор, — подумал было Нейл, но тут же понял. — Нет, мой. Я пришел сюда и, значит, предложил себя для битвы. Предложение принято, и уже нельзя отказаться. Но почему я? Я же не Мастер Зеркала. Я только воин, который однажды уже сражался с Врагом. Хотя… Кимон тоже был воином. Если он действительно был. Если это не легенда. И он не возражал, когда был выбран». Айяр повернулся к Иллиль:
— Мы идем сейчас?
— Да.
— Возьми, — Килмарк снял перевязь с мечом и протянул Айяру.
Джервис запахнул плащ.
— Все, что нужно было сделать здесь, — сделано. Значит, пора уходить.
— Но куда? — спросила Иллиль.
— К бухте, если вам суждено добраться туда. Если братья из-за моря придут, мы их встретим, — Джервис помолчал. — Мы были бы рады идти с вами, но поможет ли это вам, защитит ли? — он пожал плечами. — Я знаю, что вы столкнетесь со многими опасностями, но никому из нас не дано взять на себя хоть часть из них. Ты выбран для этого дела, значит, никто не сделает его лучше.
Айяр и Иллиль направились в сторону Пустоши, остановились там, где стены Пути доходили им до пояса. Затянутое облаками небо не слепило глаза, идти было легко, но куда идти? Наугад в цитадель ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ?
— Куда — я догадываюсь. Но что мы будем делать, когда дойдем?
— Узнаем, когда настанет время.
Уверенность Иллиль не рассеяла его сомнений.
— Слепо идти против ЖДУЩЕГО, не скрываясь? Но ведь это значит отказаться даже от той защиты, которая у нас есть.
— Защита? Разве была она у вечного воина, Капитана Первого Круга Ифткана? Бороться можно не только мечом…
— Да, — ответил он, — бластером и лучеметом! Ты же видела армию, которую ТО-ЧТО-ЖДЕТ втянуло сюда. Я знаю, что в нас вложена сила, которая проявится при встрече с Врагом, но для этого надо встретиться с ним. Нужно встать лицом к лицу с ТЕМ-ЧТО-ЖДЕТ, как в песне о Кимоне. А для этого нужно пройти мимо Защиты. Помнишь, как легко захватил нас ходячий скафандр, а ведь он мог быть наименьшей из опасностей.
— У нас нет времени ползти и выискивать хорошую тропу.
— А я думаю, что именно это мы и сделаем. Мы не в Лесу, а в стране Врага, — он задумался, и мысль его была ясна, как никогда прежде. — У Врага есть фальшивые ифты, верно? На вид они не отличаются от нас.
— И что же?
— Их посылают в рейды… Значит, мы можем выследить такой отряд на обратном пути и присоединиться к нему…
— Но ведь они неживые. Разве ТО-ЧТО-ЖДЕТ не заметит разницы?
— Надо попробовать. Во всяком случае, это не более опасно, чем идти вслепую.
— А где их искать?
— Они переходят через реку. Локатат был с теми, кто преследовал их, пока его самого не затянуло ТО-ЧТО-ЖДЕТ… След надо искать на юго-западе.
Она нахмурилась.
— Стоит ли тратить время на такой неопределенный план?
— Все наше будущее неопределенно, Сеятельница Семян, а здесь должна решать мудрость воина. Никто не бросается, очертя голову, в нору келрока, только потому, что у него нет времени. Я думаю, что лучше прийти к ЖДУЩЕМУ по нашей воле, а не по ЕГО. Если удастся.
Иллиль, хотя и с явной неохотой, но согласилась. Погода была пасмурной. Айяр не забывал о блестящих точках, которые увидел с дороги, но пока их не было видно. Вот появились первые глубокие колеи, оставленные пленниками ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ. Айяр поглядывал на небо, боясь найти там летающего слугу ЖДУЩЕГО, Но небо было по-прежнему их союзником.
— Ты хоть знаешь, что мы должны будем делать, когда… если дойдем до ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ?
— Я знаю только то, что тогда нас поведут по нужному пути.
Если верить легенде, Кимон перед своим сражением знал больше. Но не исключено, что и он был только орудием одной Силы против другой. Ведь легенда — это тень, а не зеркало истины. Возможно, герой Белого Леса шел так же, как они — неуверенный и непосвященный. Айяр почувствовал новый запах. Так и есть: здесь прошли фальшивые ифты. С вайтами или одни? От этого зависит, как вести себя.
— Они… — шепнула Иллиль. Айяр кивнул, знаком приказав ей молчать.
Чуть западнее… да, запах стал сильнее. Но куда они идут? Если на восток, то преследовать их нет смысла. Айяр неслышно обогнул скалу и нашел на грунте отпечатки узких ступней. На запад! Он снова сделал знак Иллиль и всмотрелся в даль зоркими глазами разведчика. Пустыня была изрезана оврагами, обнажавшими камни такой причудливой формы, что казалось, будто не эрозия, а чья-то разумная рука придала им черты звериных морд и демонических чудовищ. Эта местность так отличалась от Леса, что походила скорее на инопланетный ландшафт. На голом песке лишь изредка встречались кусты с длинными мертвыми корнями, выступавшими наружу, как щупальца. Местами ветер оголил темные пятна настолько твердого грунта, что брошеный камень издавал металлический звон. Айяру вспомнились рубцы от ракетного огня на поле космопорта. Но эти пятна слишком малы и редко раскиданы. Красное чешуйчатое существо блеснуло выпуклым глазом и скрылось между камнями. Айяр подозрительно проследил за ним. Все здесь могло шпионить для ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ.
— Это просто дикое животное, — сказала Иллиль, угадав мысли Айяра.
— Почему ты в этом уверена?
— Все, кто служат ТОМУ-ЧТО-ЖДЕТ, отбрасывают тень своего хозяина. Хотя в этой земле все кажется подозрительным. Ты лучше скажи, что мы будем делать, когда найдем отряд. Фальшивые ифты наверняка не примут нас…
Айяр рванул ее назад, к краю оврага, и прикрыл собой. Воздух наполнился вонью фальшивых ифтов. Стена оврага выворачивалась здесь резким выступом. За ним было отличное место для засады. Айяр осмотрел склон. Успеют ли они взобраться незамеченными? Не хотелось и думать о том, какой мишенью будут распластанные по нему тела. Иллиль достала меч. По лезвию побежали искрящиеся серебряные полосы. Девушка покачала мечом, направляя его то вверх, то, вниз и шепнула: — Иди!