На вид ей было лет тридцать. Очень высокая и, главное, очень худая: минус пару килограммов, и по ней можно будет объяснять строение человеческого скелета даже через кожу. Самое любопытное заключалось в том, что по комнате она разгуливала практически голой – если не считать чисто символических трусиков. Не похоже, что она переодевалась, просто ей нравилось бродить в таком виде. Даже через стекло был слышен рев музыки.
– Господи, спасибо за идиоток, – пробурчал Андрей себе под нос.
Он достал из кармана, размещенного на рукаве куртки, тонкое лезвие и осторожно отогнул замок. Стеклопакет не был рассчитан на долгое сопротивление взлому, а потому поддался без труда. Свою хозяйку окно честно попыталось предупредить скрипом, который безжалостно поглотила музыка.
А вот холодный воздух голая девица не почувствовать не могла. Когда Андрей спрыгнул на пол, сопровождаемый комьями снега, она обернулась – но не издала ни единого звука. Лола беззвучно открывала и закрывала рот, как рыба, вдруг оказавшаяся на берегу, однако не шевелилась.
– Знаю, хорош, – в широкой улыбке Андрей продемонстрировал частично сохраненные клыки. Вернувшись из Цирка, он исправил зубы, но две пары клыков оставил для эффекта.
– Мама! – наконец пискнула девица.
Она попыталась бежать к двери, однако Андрей схватил ее за руку и швырнул на кровать. Лола сразу же извернулась и закрылась подушкой.
– Не надо меня насиловать! – в ее исполнении это больше походило на приказ, а не на просьбу.
– Не очень-то и хотелось, – пожал плечами мужчина. – Я вообще пока признаков принадлежности к женскому полу не увидел. Грудь где?
– Да как ты смеешь?! Я сейчас охрану позову!
Она что, серьезно думает, что он бы полез сюда, если бы боялся охраны?
– Деточка, не шуми, я к папе.
Он взял с тумбочки наручники, обклеенные розовым мехом, и, стараясь сдержать смех, двинулся к самопровозглашенной кандидатуре на изнасилование. Лола, стоит отдать ей должное, боролась с отчаянием олененка, запутавшегося в капроновых колготках. Правда, усилия оказались напрасными: Андрей все равно зафиксировал ее руки под коленями, оставив девушку в весьма затейливой позе.
В последнюю очередь он завязал ей рот платком и лишь после этого выключил музыку, уже начинавшую бить по нервам.
– Ну слава богу! – тут же раздалось откуда-то с первого этажа. – И не включай больше!
Понятно, Веретенников там. Славно.
– Видишь, папа недоволен, – Андрей наклонился к связанной девушке, чтобы можно было говорить тихо. – Я так понимаю, ты и есть та киса, из-за которой весь сыр-бор. Хочу тебе посоветовать: затаись. Не будешь никого злить, повторный суд даст тебе условный срок. Продолжишь выпендриваться – и тебе придется привыкать проводить время в такой позе.
Лола определенно не усвоила урок. На мужчину она смотрела с ненавистью, без страха. Решила, наверно, что раз папа рядом, ей ничто не угрожает, так, напугать решили.
Андрей не собирался тратить на нее лишние усилия, она свое еще получит. Он лишь предупредил:
– Свалишься с кровати – можешь свернуть себе шею, так что не дергайся. Когда все закончится, кто-то тебя освободит. Приятное же его ждет зрелище!
Она что-то яростно замычала через кляп. Нелестные характеристики Андрей мог распознать даже в таком исполнении, поэтому из мстительности выкинул ключ от наручников в открытое окно.
Шумная попалась пленница, и все же вряд ли ее услышат. Времени не хватит!
Андрей приоткрыл дверь, за которой сразу начиналась лестница вниз. Прислушиваясь ко всем возможным звукам, он начал спускаться. Дом небольшой, поэтому места для засады здесь не так уж и много.
Коридор второго этажа пустовал. Похоже, все либо разошлись по комнатам, либо засели на первом этаже. Не годится, надо разделять.
Мужчина поднял большую фарфоровую вазу, стоящую у лестницы, и разбил ее о стену. Возмущенный возглас Веретенникова не заставил себя долго ждать:
– Этот чертов кот опять имущество портит! Ваня, иди проверь, что он там расколошматил!
– Почему я? – возмутился густой бас.
– Потому что домработница уже ушла! Ты сам знаешь, сейчас лишние люди в доме не нужны.
Очень хорошо, что домработница ушла. Не надо будет ломать голову над тем, как нейтрализовать женщину, не связанную с этой историей. А вот с двумя верзилами разобраться легко!
Андрей остался на месте, ожидая прихода охранника, тяжелые шаги которого уже отдавались скрипом в ступеньках. Ваня оказался здоровенным ломом – больше Андрея чуть ли не в полтора раза, причем и по росту, и в ширину.
Зато умом он не блистал. Увидев, кто перед ним, он только присвистнул:
– Ни фига себе у вас кот!
– Мяу, – мрачно буркнул Андрей.
И одним ударом спустил Ваню с лестницы.
Упал охранник быстро, но шумно, чем сразу же привлек внимание своего коллеги. Тот оказался помельче, зато с пистолетом. Правда, игрушки он быстро лишился, после чего попытался придавить соперника мощью удара. Однако «кот» попался ловкий: Андрей без труда уворачивался от лапищ охранника, двигавшихся с грацией ветряной мельницы.
Короткий поединок завершил удар по голове бронзовым орлом. Андрей на всякий случай проверил пульс у недавнего соперника, никого убивать он не хотел. К счастью, череп охранника с честью выдержал столкновение с металлической птицей, серьезного вреда организму не нанесено.
– Что происходит? – по голосу было слышно, что Веретенников нервничает. – Что такое?!
– Ничего не происходит, – объявил Андрей. – Ваши сотрудники достойно сражались и пали падением храбрых. Проснутся с головной болью.
– Кто вы такой? – Яков Веретенников, невысокий мужчина, внешность которого лучше всего описывалась словом «рыхлый», вскочил с кожаного кресла, установленного перед камином. – Где моя дочь?!
– Раком стоит. Что касается меня, то я, можно сказать, секретарь. Пожалуйста, сядьте на место.
– Я не собираюсь вам подчиняться! – воскликнул Веретенников. Но на место сел.
Андрей не удивился, он знал такой тип людей. Веретенников уверен в себе до наглости, пока он спрятан от врагов и знает, что смерть его на конце иглы, игла – в яйце, яйцо – в утке и далее по списку. Теперь же потенциальная угроза здоровью стояла всего в нескольких шагах от него и задумчиво разглядывала нечеловечески светлыми глазами.
– Правильно, – похвалил Андрей. – Не дергайтесь, и вам не повредят. По крайней мере, я. Если же вы попытаетесь бежать, вам это, может, удастся, но ваша дочь останется здесь. Ее нынешнее положение вдохновляет на подвиги.
– Что вы себе позволяете?!
– Пиво по вечерам и пошлые анекдоты в присутствии дам. А теперь не мешайте мне.
Андрей прошел к входной двери и распахнул ее. Вадим, как и следовало ожидать, стоял на пороге.
– Что-то ты долго сегодня, – поежился он. – Стареешь!
– Я художник, а художника нельзя торопить. Возраст здесь ни при чем.
– Вы… – одними губами произнес Веретенников. Впрочем, голос к нему быстро вернулся. – Так вот кто стоит за этим! Вот, значит, какой мутант служит Вербицкому! Вижу, откуда сплетни идут!
Андрей давно прекратил обижаться на подобные выпады. Однако это не означало, что выслушивание оскорблений, да еще и таких предсказуемых, доставляло ему удовольствие.
– Я не люблю, когда меня называют мутантом, – доверительным шепотом сообщил он. – А еще чудовищем, монстром, нелюдем и прочими нехитрыми наименованиями. За их употребление буду штрафовать. Штраф – один зуб за слово.
– Я бы на твоем месте ему поверил, – Вадим опустился в кресло напротив Веретенникова. – Не думаю, что он в конечном итоге одними зубами ограничится.
– Что вам надо? – Яков изо всех сил старался сохранить гордый вид. Правда, дрожь в руках и заплетающийся язык его нещадно выдавали. – Убить меня хотите?
– Обязательно! На убийство ты пока не наработал. Я тебе больше скажу, если бы я решил избавиться от тебя, я бы не делал это лично и даже Андрея бы не посылал. С тобой разговаривать пришли, видишь, за человека считаем. Вот и веди себя соответствующе.
– Я не…
– Не трать наше время на оправдания. Я прекрасно знаю, что ты делал, а что не делал. С самого начала за твоими махинациями следили, ни один шаг не остался без внимания. А ты как думал? Смажешь задницу сливочным маслом и проскользнешь по паркету?
На этом этапе Андрей постарался отключить воображение, слишком уж услужливо рисующее описанную картину. Ему, мутанту и монстру, смеяться не полагается.
Вадим между тем показательно перечислил все мелкие и не очень аферы Веретенникова против Даниила – и ответные шаги. Подсчитал, сколько компании Якова обойдется упрямство шефа. Предупредил, что еще возможно.
Веретенников слушал, не решаясь перебить, и лишь глаза его становились все более злыми. Андрей отметил, что дочь крайне похожа на папашу.
– В общем, надеюсь, мы друг друга поняли, – подытожил Вадим. – Ты прекращаешь напоминать о своем существовании, выплачиваешь компенсацию и мирно живешь дальше.
– Х…й вам, а не компенсацию! – прошипел Веретенников. – Думаешь, все просчитал? Все? Вы еще свое получите! И за отказ, и за мои потери, и за то, что сделали сегодня! Никакие вам деньги не помогут!
– Чего расквакался? – изумился Вадим. – Веришь, что можешь мне еще чем-то угрожать?
– Не тебе, твоему хозяину! И я не угрожаю, я просто ставлю его в известность через тебя, потому что приказ я уже отдал!
– Какой еще приказ?
– Девка его, Туманова, долго не проживет, – ехидно ухмыльнулся Яков. – Мои люди ее уже нашли. Сначала я хотел получить ее живой, но это было до того, как я потерял деньги! Сегодня они получили подтверждение. В ближайшее время с вашей сучки спустят шкуру!
Вадим резко подался вперед и одним ударом отправил Веретенникова в «технический перерыв».
– Без колыбельной отрубился, – констатировал Андрей. – Думаешь, он правду сказал?
– Он трус, а такие не умеют блефовать. Он сказал правду. Черт! Я не предусмотрел этого… Я не думал, что он узнает об Агнии и решит использовать ее!