Уверенный в том, что с юношей покончено, Жак метнулся к двери и ударом ноги вышиб ее. Вместе со своим напарником они ворвались в красную гостиную и остановились, обескураженные: комната была пуста…
Анастасия задвинула дверь в своей комнате туалетным столиком.
В три прыжка Жак взлетел вверх по винтовой лестнице. Яростно жестикулируя, он приказал второму слуге перекрыть путь из окна. Тот бросился в коридор исполнять приказание и получил удар по голове.
Пока Алеша связывал его обессиленное тело, Никита влетел в комнату.
— Где Брильи? — крикнул он Алеше.
— Ускакал…
— Са-а-ш-ка-а! — закричал Никита и швырнул вазу, метясь в голову стоящего на верхней площадке винтовой лестницы Жака…
Саша, лежащий на кровати, сел.
— Лежи! — прикрикнула на него Анастасия и, отодвинув «сердечко», заглянула в «глазок» двери.
Прямо перед ней маячил плотный затылок Жака…
Никита оказался в невыгодной позиции, лестница была узкой, крутой. Драться было неудобно, Алеша никак не мог ему помочь. Неожиданно дверь за спиной Жака распахнулась, и крепкая ручка опустила на его затылок медный шандал. Он рухнул.
— Господи, что я делаю! — воскликнула Анастасия и закрыла лицо руками…
А дальше все было, как в старых авантюрных романах.
Был ветер и было солнце. Ветер трепал волосы Анастасии, она, все еще не веря в освобождение, улыбалась напряженно. Никита помогал ей спускаться. Алеша поддерживал еще не до конца пришедшего в себя Сашу.
Внизу их ждал верный Гаврила с запряженной каретой. Задрав голову, он наблюдал за тем, как на четырех веревках, перекинутых через балкон, четверо беглецов покидали обветшалый замок…
— Барин, живой! — Гаврила расплакался, прижавшись к счастливому Никите.
Беглецы сели в карету.
— А ты? — удивился Алеша.
— Мне с отцом попрощаться надо, — ответил Никита, взлетая в седло. — Я догоню вас! Гаврила, сиди! — прикрикнул он на засуетившегося слугу.
— Вперед, гардемарины! — крикнул Алеша и стегнул лошадей.
— Нас ждут великие дела, — ответил Никита с грустной улыбкой и пришпорил лошадь.
Скакун вынес Никиту на широкий луг. Он остановился, оглянулся и увидел…
…как карета уносила друзей к далекой границе. Когда они скрылись из виду, Никита достал родительский медальон. Верхняя крышка его была изуродована глубокой вмятиной. Он открыл ее лезвием ножа.
На него, улыбаясь, смотрело юное женское лицо с высоким лбом и ясными глазами, в скрещенных на груди руках — букет полевых цветов…
По Неве со стороны моря резко бежала весельная лодка. Статный мичман Алексей Корсак уверенно направлял ее бег.
Лодка, вспенив воду, круто повернула к набережной.
Здесь у причала съехались две кареты. Из одной вышли блестящий гвардейский офицер Александр Белов с молодой женой Анастасией. Рядом шла ее подруга — очень повзрослевшая и похорошевшая Софья Зотова. Из другой кареты выпрыгнул серьезный, с ироничным прищуром студиозус — князь Никита Оленев в сопровождении неизменного Гаврилы. Тот сразу принялся выгружать корзины с различной снедью.
Лодка пришвартовалась. Мичман Корсак ловко помог дамам взобраться на борт неустойчивого суденышка. Мужчины справились сами: Саша — смелым прыжком, Никита — точным расчетом. Гаврила уложил корзины на корме.
Когда лодка уже начала отчаливать, на набережной появился Лядащев и с криком: «Куда же вы?» — устремился вдогон.
Алеша повернул лодку к берегу.
— Хороший человек? — усмехнулся Никита.
— А без него компания не полная! — подмигнул ему Саша.
Лядащева взяли на борт. Дружно взмыли весла. Лодка полетела по волнам.
Вот она вышла на большую воду. Далеко, на самом горизонте, они увидели белый бриг.
— Гардемарины, — страстно крикнул Алеша, — вперед!..