— Ты с первого раза не понимаешь? У дворняг с помойки больше прав, чем у тебя. И у канализационных крыс тоже. Отвечай, мразь!
— Уже ответила. Не моя проблема, что ты такой тугодум. Я одиночка.
Тяжело дыша, мужчина отступил и посмотрел на своего напарника:
— Дальше ты. По-хорошему с такими тварями нельзя.
— О, так это у вас называется «по-хорошему»? — прыснула вампирша.
— Кончай лыбиться, тварь, — бросил коп через плечо. — Вот сейчас узнаешь, что такое «по-плохому» относительно вашего племени.
Молодой полицейский заулыбался. Очень гаденько. Он подошел к столу и открыл один из ящиков. Оттуда извлек клещи — те блеснули сталью, и Кармилла подобралась. Она все поняла. Да, это могло показаться ерундой рядом с тем, как ее только что разукрасили. Но только не для альпа. Дело не в боли.
Это бесчестие. Позор перед кровавым богом, который нельзя смыть.
— Может быть, это поможет тебе вспомнить? — сказал парень, неторопливо приближаясь.
Он собирался вырвать ей клыки.
Кармилла не дрогнула — внешне. Хотя внутри у нее все вопило.
Она глубоко вздохнула, закрыла глаза и сказала со всей честность, на какую была способна:
— Я знаю, что вы не поверите. Но насилие не поможет вам найти то, чего не существует.
Парень уже подошел к креслу и схватил Кармиллу за подбородок. Он пытался засунуть ей в рот специальную распорку — как в кабинете стоматолога, только стальную, цельнолитую. Вампирша в свою очередь пыталась откусить ему палец.
Тогда подошел старший коп и хорошенько вмазал девушке механической рукой под дых. От боли та согнулась и невольно распахнула рот, хотя крика не последовало — он просто не мог вырваться. Юноша не терял времени. И вот Кармилла уже мычала и дергала головой, но не могла выплюнуть эту штуку, а клещи лезли ей в рот.
Такого ужаса вампирша не испытывала никогда — ни до, ни после.
Но тут в коридоре за дверью загрохотала автоматная очередь. Оба полицейских разом встрепенулись и схватились за табельное.
Но не успели даже вытащить его.
Дверь с грохотом распахнулась, словно ее снесли ураганом, и в допросную ворвался мужчина с парой узи в руках. Кармилле он с первого взгляда показался воплощением чистой мощи. Крупный и широкоплечий, он выглядел, как боевая машина. Его волосы отливали сталью, а глаза горели холодным огнем. Все лицо покрывали колотые и резаные шрамы, будто однажды он неудачно постоял возле взорвавшегося стекольного завода.
Вспышки выстрелов. Полицейские задергались, будто марионетки на ниточках, и рухнули на пол. Несколько пуль угодило и в Кармиллу, но в ее состоянии это уже мало что изменило.
Сперва ей подумалось, что этот ангел смерти явился, чтобы спасти ее. Но нет. Он просто ликвидировал всех копов, которые остались на этаже. Вместе с ним в здании полицейского участка орудовали его подручные, так что выстрелы продолжили грохотать то тут, то там.
Разобравшись с этими двумя копами, мужчина просто вышел из допросной и отправился отпирать камеры, где держали членов его банды. Их повязали несколько дней назад. И вот пришла подмога.
Сражение закончилось так же внезапно, как и началось. Полицейское отделение пало, наступила жуткая тишина, нарушаемая лишь смешками бандитов, которые ощущали себя настоящими героями. Скоро слава о них разнесется по всему городу. Их банда сильно поднимется.
Вытащив своих, главарь банды бросил взгляд в помещение, где сидела скованная мулатка.
Та тяжело дышала, но не собиралась помирать.
Мужчина подошел к ней, внимательно посмотрел на ее шлем и постучал по нему стволом.
Кармилла подняла глаза. Красные вампирские глаза. Бандит не дрогнул.
— Смотрю, досталось тебе, девочка, — сказал он низким волевым голосом.
После чего вытащил ненавистную железяку из ее рта. Кармилла резко выдохнула и облизала пересохшие губы.
— Благодарю. Может, заодно и браслеты откроешь?
Он усмехнулся.
— Не торопись. Так понимаю, ты альп. Наверняка тебя жутко достали эти ублюдки. Нельзя так обращаться с дамами. Даже с кровососущими. Собственно, пить кровь — часть женской натуры, верно?
— Что ты хочешь за мою свободу? — прямо спросила Кармилла.
— А что ты можешь мне дать?
— У меня сейчас туго с финансами. Сам понимаешь, счет в банке мне не откроют. Но буду в неоплатном долгу.
— Долги — это всего лишь временные обязательства. Нет, мне не нужны такие должники. Я предлагаю тебе свободу. Настоящую. Присоединяйся ко мне, и больше тебе не придется прятаться и убегать. Что скажешь?
— Скажу, что звучит офигенно подозрительно. Но разве у меня есть выбор?
— Конечно. Ты можешь остаться здесь.
— Тогда я предпочту не остаться.
— Вот и отлично.
Пока он отстегивал ее от кресла, Кармилла спросила:
— Как тебя величать?
— Ребята зовут меня Пеликаном. Вот и ты так величай.
Шлем расстегнулся, и вампирша с наслаждением помотала головой, разбрасывая волосы по плечам. Те, бедняжки, устали не иметь возможно подвигаться и теперь моментально ожили.
Уже направляясь к выходу вслед за своим спасителем, Кармилла услышала тихий стон.
Обернувшись, она не сдержала улыбку.
— Как же я рада, что ты еще не сдох, — прошептала она и опустилась рядом со старым полицейским. — Обещала ведь, что сама тебя убью, если выберусь.
Белые пряди потянулись к мужчине, обвили его почти с нежностью и притянули к вампирше. Вырваться из этого плена у него бы не вышло и в лучшие годы.
Вскоре Кармилла покинула залитый кровью полицейский участок.
Так началась ее жизнь среди вольников, а Пеликан действительно поднялся и перестал лично марать руки.
Сейчас вампирша томно вздохнула. Воспоминания о том дне не только взбудоражили ее, но и слегка возбудили. Она бы совсем не возражала повторить последнюю часть. Но только не с тем стариком. Волк гораздо моложе — хотя бы внешне. И пахнет от него очень вкусно.
Чем-то капитан напомнил ей того старого полицейского. Седые волосы, механическая рука… но вот той лютой бескомпромиссной ненависти она не чуяла.
Он ей даже немного понравился.
Забавно будет поиграть с ним.
А пока она вполне может поиграть сама с собой — надо же как-то время скоротать?
Ехидно посмотрев в камеру, Кармилла произнесла:
— Можешь посмотреть, если хочешь. Разрешаю.
И запустила руку себе в штаны.
Глава 9Летучий лис
— Мне скучно, — заявила Сэша.
— Так придумай себе занятие, — раздраженно сказал я и отхлебнул кофе. На монитор с Кармиллой больше старался не глядеть. — Посмотри что-нибудь познавательное. Можешь взять мой планшет, только наушники не забудь. Или лучше вот, кофе мне еще сделай, а то ночь долгая.
Надув щеки, девушка забрала кружку, а ее пушистый хвост раздраженно махнул мне по лицу. Далеко ходить за новой дозой кофеина ангорийке не потребовалось, аппарат мы притащили сюда. Так что и чудовищному растению не пришлось тащить тонну-другую своего веса вслед за блондинкой. Бурление в недрах бутона усилилось. Оно все отчетливее напоминало пищеварение, и мне совсем не хотелось думать о том, что переваривается в его утробе.
— А когда цветочек сможет пустить корни? — ангорийка вернулась к пульту, кружка в ее руке исходила паром.
— Ночью борт никто не покинет, — отрезал я. — Здесь слишком опасно. Согласно инструкциям, мы вообще не должны выходить из Волота, пока не пересечем границу ойкумены.
— Ой-чего, кити-кити? — не поняла кошка.
— Ойкумена — это… — начал я, но тут же сам ойкнул, а вернее заорал, как ошпаренный.
Потому что Сэша меня, блин, реально ошпарила!
— Ах ты ж!!! — мне стоило больших усилий не обозвать ее бестолочью криворукой.
— Прости, прости! — запричитала ангорийка, округлив глаза и накрыв ротик ладонью. — Я сейчас тебе помогу!
И она уже хотела рвануть подол своего платья, чтобы сделать тряпку.
— Сэша, полотенце возле кофеварки! — остановил я и покосился на цветочек.
Тот шевелил лианами, но агрессии не выказывал. Какое облегчение. Еще бы теперь лоток льда в штаны засыпать — и совсем порядок. Как же хорошо, что полученные на военной службе инъекции улучшили мои восстановительные способности — боль уже унялась.
Через секунду обратно прискакала девушка-кошка и принялась с кучей извинений оттирать мои штаны. Полотенце она намочила холодной водой из кулера — уже что-то.
Начала ангорийка с облитого бедра.
— Извини, Волк, я такая, кити-кити, неуклюжая! — повторяла она, орудуя тряпкой. Холод мало-помалу пропитывал штанину. При этом Сэша наклонилась так, что ее заманчивые выпуклости оказались прямо напротив моих глаз. Когда девушка присела на корточки, а ее пальцы переместились к промежности, я не выдержался и прекратил это безобразие.
— Просто будь аккуратнее, очень прошу. Ты ж меня так без детей оставишь, — посетовал я, отнимая тряпку.
Кошечье ухо задумчиво дернулось, Сэша прикусила нижнюю губу и как-то загадочно на меня посмотрела. На ее щеках даже легкий румянец проступил.
— Что? — чуть резковато спросил я.
— А у Волка с Сэшей могут быть дети?
Этот вопрос застал меня врасплох. Я даже перестал оттирать ткань.
Ее прямолинейность и непосредственность иногда просто сбивают с ног.
— Ч-чего? — переспросил я с запинкой. — Ох, нет, не знаю. Ангорийцы похожи на людей, но… а почему ты спрашиваешь?
Она смущенно перебрала шерсть на хвосте, а потом подняла на меня большие, зеленые, как весна, глаза и улыбнулась:
— Мы с Шондрой один фильм смотрели, кити-кити. Еще до того, как злодеи на железных штуках с колесиками напали на избушку.
— И что же было в этом фильме? — спросив, я тут же понял, что пожалею, но поздно.
Сэша решила не тратить силы на словесные описания, а показать все наглядно.
Она полезла мне на колени.
— Эй, эй! Полегче! — возмутился я, но ангорийка не слушалась.
Ее лицо покраснело, улыбка стала шире и игривее. Нежные пальчики скользнули по моей щеке.