Тон разговора становился все выше, и я решил взять паузу, дабы Кармилла немного остыла. Однако вампирша оказалась настроена слишком решительно.
— Кармилла, я велел тебе убрать волосы, — сказал я, наблюдая как ее белоснежные пряди становятся все длиннее. Одна такая, словно змейка, охватила молнию кожаного топа и потянула вниз, обнажая идеальные формы. Лифчика мулатка не носила.
Не опустить глаза было сложно, но я сдержался.
— Тут становится слишком жарко, я немного разденусь с твоего позволения.
— Застегнись обратно.
— Я, пожалуй, наоборот, разденусь еще больше, — молния с характерным звуком опустилась вниз. Грудь девушки буквально выпрыгнула наружу, но я сдержался.
— Я капитан Волота. Со мной такие приемы не пройдут.
— Знаю, знаю. Бог войны собственной персоной, — елейно пропела кровососка. — На самом деле все вы мужики одинаковые. Знаешь, сколько парней я убила этим приемом? Уже и не сосчитать. Ну давай же, опусти глаза. Посмотри, как капельки пота стекают по моим округлостям. И представь, что это я так завелась из-за тебя. Представь, как мнешь… а можешь и правда помять, не возражаю.
— Ты принесла клятву, — напомнил я.
— Долг крови перевешивает слово. Бог снимет с меня клятву, которую я по незнанию дала убийце высшего, потому что отомстить важнее.
Молния совсем разъехалась, обнажая всю молочно-шоколадную кожу до пупка с сережкой. Но осознав, что я не поддамся на провокацию, Кармилла напала без дальнейших разговоров.
Одна ее прядь устремилась ко мне, словно змея. Я отразил удар вовремя активированным секачом. Дзынь! Словно рыцарские мечи на турнире столкнулись. Следующая атака последовала столь же стремительно. И я не успевал отразить ее секачом. Вместо этого я инстинктивно подставил правую руку.
Волосы обвились вокруг моей ладони, словно плеть. Больно, но пореза не последовало, и тем более руку мне не отрубило. Такой исход шокировал нас обоих, но я сообразил быстрее.
Дернув волосы, так удачно оказавшиеся в моей руке, заставил Кармиллу потерять равновесие и сделать ко мне несколько шагов по инерции. Через миг я ощутил, как ее грудь касается моей, а она почувствовала холод секача на своей шее.
Вампирша тяжело и яростно дышала.
— Невозможно! Ты всего лишь дал команду открыть огонь! Ты не бился с ним глаза в глаза!
Я прекрасно понял, о чем она. Да мне и самому это не приходило в голову. Получается, я теперь как Амарок. Но ни тени удивления не отразилось на моем лице. Вместо этого я заявил стальным голосом:
— Неважно, как именно я одержал победу, главное, что именно я его сокрушил. Так что отныне у тебя новый бог! И он сейчас ищет причину не убивать тебя прямо здесь и сейчас!
Не знаю, как долго мы бы еще так мило разговаривали, но в нашу интимную близость вмешался вой сирены.
— А вот и причина подоспела, — ухмыльнулась Кармилла.
Глава 15Центрифуга
— Кити-кити, больно! — хныкала ангорийка, пока ее голова лежала на коленях у Шондры.
Кошка дергалась из стороны в сторону, словно припадочная.
Часть турельщицы испытывала почти материнское сострадание к этой дурехе, но другая настоятельно просила облегчить страдание блондинки через эвтаназию.
Рядом скулил крылатый лисенок, которого Сэша успела назвать Хики, потому что на ангорийском это означает «красавчик». Он смотрел на девушек большими глазами и царапал коготочками штанину турельщицы, выражая протест. Но та терпела, потому что очень любила животных.
Растительный монстр остался за порогом медотсека, но с тревогой и любопытством засовывал бутон в дверной проем и шевелил лианами.
— Да не дергайся ты, дурочка! Я же тебе четко и ясно сказала не смотреть на луч сварки! — Шони пыталась зафиксировать голову ангорийки и закапать ей капли во второй глаз — покрасневший и слезящийся.
— Но ведь свет же! Красивый, яркий, интересный. Ай! — вскрикнула девушка, когда целебная капля упала ей аккурат в центр глазного яблока. После чего хватка Шондры ослабла, и кошка смогла выскочить из ее цепких рук.
Лисенок тут же переключил внимание на ангорийку, и та взяла его на руки. Турельщица даже с какой-то завистью посмотрела на то, как он ласково облизывает ей нос.
— Конечно, Сэша у нас хорошая, а Шондра плохая, — пробурчала она, убирая пузырек с каплями в аптечку. — Я вообще отсыпаться должна вместо того, чтобы с тобой тут возиться.
От услышанного Сэше стало немножко стыдно, и она что-то прошептала-промурлыкала лисенку на ушко. Тот поспешил покинуть ее теплые объятия и, волоча больное крыло, перебрался к Шондре на коленки. Когда огрубевшие пальцы девушки погрузились в его шерстку, зверек довольно заурчал, позволяя себя любить.
— Шондра большая-пребольшая молодец, кити-кити, — начала говорить Сэша. — Шондра храбро отстреливалась от бандитов.
— Ну да, было дело, — чуть заметно ухмыльнулась та.
Грохот пулеметных стволов она вспоминала как лучшую в мире музыку.
— Шондра все утро укрощала яркий сварочный луч, — продолжила кошка.
— И это было, — сказала девушка, почесывая Хики за ушком. Такие движения вызывали у него особый восторг.
— А еще Шони вылечила Сэшу.
Турельщица лишь кивнула и стала чесать лиса обеими руками уже за каждым ухом. В ответ на ласку они оба налились изнутри розовым светом, как и глазки зверька. На то, что голос Сэши становится все более заискивающим, брюнетка не обратила внимания, а зря.
— А еще Шондра поможет Сэше удобрить цветочек, — подвела итог блондинка.
— Да, конечно… Погоди, что⁈
— Шондра, Шондрочка, спасибо! Ты самая лучшая, кити-кити! — ангорийка поспешила кинуться к турельщице с объятиями. Но та ее грубо отстранила.
— Я сказала, нет! Ты чуть свинцовый армагеддец не устроила, тебе и говно за аллиготами убирать!
— Сэша уже все сложила в одну кучку. Осталось только удобрить цветочек.
— Какое, к черту, удобрение? Живо все в канализацию!
— Ты не понимаешь, цветочек очень хочет вылупиться из своего бутона, как черепашка из яичной скорлупы. Для этого ему нужно хорошо питаться, а Волк не выпускает нас из домика! — она перевела взгляд на монстра и с укоризной продолжила: — А цветочек никогда не пробовал какашки, ему противно. Он не знал, что растения такое кушают. И даже пробовать отказывается, как маленький! Вот и нужно, чтобы кто-то подносил их, пока я его успокаиваю.
— Так все, поговорили, и хватит! — девушка аккуратно убрала Хики с колен и поставила рядом, словно мягкую игрушку. — Мне надо отоспаться, а то скоро на дежурство заступать. Быть может, еще снова отстреливаться придется.
— Шони, Шондрочка, ну пожалуйста!
— Нет, я сказала!
— Но я очень тебя прошу!
— Отвали!
— Пожалуйста! Пожалуйста! Кити-кити, пожа-а-алуйста!!!
— НЕТ! И ты никакими уговорами не заставишь меня это сделать!
Десять минут спустя не выспавшаяся и злая Шондра стояла бок о бок с бодрой и довольной Сэшей. На руки девушки натянули резиновые перчатки, а на носы надели респираторы, которые все же не могли надежно защитить от смрада. Куча аллиготского говна, сваленного в подсобке грузового отсека, источала такие миазмы, что ни один жук-навозник не осмелился бы катать шарики из такого материала.
— Твою за ногу. Как я вообще на это согласилась? — бранила себя турельщица.
— Ты очень добрая, — пояснила Сэша.
— А ты пользуешься, зараза пушистая.
В полумраке подсобного помещения, где обычно царил абсолютный покой, начала разыгрываться сцена.
— Давай, цветочек, заходи, — ангорийка с сияющей улыбкой потянула за лиану.
Растительное существо грузно перевалилось через порог. Судя по утробному реву и стрекоту, оно не очень радовалось предстоящему угощению.
Видя, как эта зеленая махина подползает все ближе, Шондра невольно занервничала. Тоненький голосок в голове просил срочно угостить чудовище свинцом. Но имелось сразу три причины этого не делать: во-первых, у нее при себе не было автомата; во-вторых, свинец этому фотосинтезирующему гиганту безразличен; в-третьих… ну да, при всей ужасающей наружности и хищности, это их союзник. Странный, опасный, но свой.
Хики сидел возле ее ботинка и переминался с лапки на лапку. Маленькому лисенку компания таких существ тоже была в новинку и он нервничал.
— Надо тебя немножечко подкормить, чтобы ты быстрее созревал, цветочек, — ворковала Сэша. — Аллиготский навоз — самое то! Это просто вкуснятина, вот увидишь!
Огромный бутон покосился на угощение. Несколько бутончиков поменьше переглянулись на длинных шеях-лианах и что-то вякнули, будто совещаясь. После чего самые осторожные из них начали отрицательно покачиваться, но Сэша настойчиво вела несчастное чудовище вперед.
Она весело мурлыкала:
— Давай, цветочек, это как шоколад для растений! Вкуснотища!
Монстр сомневался. Он хотел кушать, но предпочел бы угоститься чем-то другим. Одна из его лиан змейкой скользнула по напольному покрытию и обвила Хики за лапку. Малыш заверещал, попытался впиться коготками в сталь и забил крыльями, хотя одно из них лишь жалко трепыхнулось.
— Эй, полегче! — вступилась Шондра.
Схватив малыша, она стала отдирать зеленый жгут от его конечности.
— Цветочек, фу! — тут же скомандовала Сэша. — Нельзя обижать маленьких! Хики — мой друг! Он не обед! И вы с ним тоже подружитесь!
Лиана с неохотой расслабилась и поддалась. Лисенок выскочил из силка и бросился на руки Шондре. Он весь дрожал и с обидой косился на своего зеленого «друга», ушки горели красным.
Шондра уже замечала, что цвет зависит от его эмоций. Единственное, чего она не могла взять в толк, это зачем животным такая особенность? Может, они так между собой общаются в полете? Свет видно далеко. Но светятся ушки у лисенка не постоянно, а только во время сильных или достаточно глубоких эмоций. Наверное, если бы они горели постоянно, он бы легко стал добычей хищников. Сам Хики питался только фруктами, хотя зубки у него остренькие.