Новые твари выныривали сразу из всех труб, как вспугнутые крысы. Сотни пар блестящих черных глазок в темноте. Шушундриков не становилось меньше. И они очень хорошо умели работать всем коллективом. Маленькие, лохматые и очень зубастые.
— Черт! Их слишком много! — Лекса снова начала готовить перчатки к бою. Вода вокруг нас кипела от всплывающих тел.
От ее залпов они взрывались черными фонтанами, окатывали нас брызгами.
Как же здорово, что нас защищает броня!
Мы с Лексой старательно сокращали поголовье шушундриков, но эти гады будто плодились быстрее, чем мы их вырезали.
Они окружали нас. Десятки. Сотни.
— На платформу! — я указал на ржавые мостки над водой.
Мы рванули туда, отбиваясь. Шушундрики катились за нами по воде, как серый прилив. Один вцепился мне в ногу — следом начали вгрызаться его друзья. Вес начал расти, будто в ноге привязывали все новые и новые гири. А ведь эти твари не легкие, как им удается держаться на поверхности? Хрен знает, не важно!
— Черт! Они… — договорить Лекса не успела.
Вода вздыбилась.
Что-то огромное поднималось из глубины…
Отсек, куда заперли Монику, Джаза и Газона, напоминал тюремную камеру — пустой, свободный, с голыми металлическими стенами.
Газон, связанный лианами, катался по полу, пытаясь высвободиться.
— Ну и дерьмо! — пыхтел он, извиваясь. — У меня спина чешется, сил нет! Ай, и яйца уже взопрели! Мони, я щас сдохну!
Моника, спокойно и хмуро глядевшая в потолок, скосила на него желтые глаза.
— Перестань выть, дебил. Ты только делаешь хуже, потому что потеешь и зря тратишь силы.
— Ага, а ты, значит, медитируешь? — Газон дернулся, но лианы лишь туже обвили его. — Мы же в шагоходе у этих психов! Нас сейчас либо расстреляют, либо скормят той вампирше! Не, она красотка, спору нет, но я не хочу стать обедом!
— Хм, кажется, курево из твоей башки уже выветрилось. Хотя извилин от этого все равно не приросло.
Джаз, валявшийся рядом с Моникой, спокойно наблюдал за происходящим. Его бионическая рука была зажата лианами, но он даже не пытался вырваться.
— Расслабься, Газон, — сказал он. — Волк не станет нас убивать.
— Ага, конечно! — Газон фыркнул. — Он же такой добрый! Просто обнимет и скажет: «Ой, ребят, извините, что мои девочки вашему Цвергу голову оторвали, давайте хлопнем по рюмашке и забудем».
— Ты себя необычно ведешь, — заметил Джаз. — Куда делся весь пофигизм и «жить нужно в кайф»?
— Да потому что не в кайф мне сейчас! Я же говорю: зудит! Ай, зараза, не могу-у-у-у! — панк снова начал кататься.
Джаз прыснул, на что зеленоволосый сразу же ощерился:
— И чего лыбишься? Хотя ты уже, наверное привык! Второй раз тебя дриада уделала и лианами спеленала!
В этот момент побеги вдруг ослабли, а затем и вовсе отпустили пленников, отползая в стороны, будто живые змеи.
Газон мгновенно вскочил на ноги и начал истошно чесаться.
— Ай, не достаю! Джаз, будь другом, почеши мне спинку!
— Вот я тебе сейчас так почешу, — великан продемонстрировал кулак-наковальню.
Моника медленно поднялась, потягиваясь.
Панк тем временем начесался вдоволь о стену, подошел к кучке лиан и хорошенько их отпинал. Те реагировали вяло — просто отползали, но не пытались ответить обидчику.
— Во! Видали? Они нас боятся!
— Идиот. Нихрена они нас не боятся. Потому и отпустили, что мы больше не опасны.
— А вот зря! — воскликнул Газон. — Нас эти стены не удержат! Верно же я говорю? Мони, ты не прихватила с собой немного взрывчатки?
— Это ты вечно с ней таскался, — парировала аксидианка. — К тому же, за нами наблюдают.
— Она права, — Джаз кивнул в сторону угла, где под потолком мигала лампочка камеры наблюдения, прикрытой бронированным колпаком. — Нас отпустили, потому что отлично видят, что мы делаем.
Газон скривился.
— Ну и что? Давайте все равно что-нибудь сделаем!
— Например? — Моника скрестила руки.
— Ну… — Газон огляделся. — Можно дверь взломать! Или вентиляцию! Или…
— Или что? — раздался насмешливый голос из динамика.
Трое пленников вздрогнули.
— Ой, простите, я помешала? — голос Кармиллы звучал сладко, как мед с капелькой яда. — Продолжайте строить гениальные планы, мне очень нравится.
Газон нахмурился.
— Эй, вампирша! Ты чего подслушиваешь?
— Не только подслушиваю, но и подсматриваю! — ответила Кармилла. — И, знаете, мне уже скучно. Вы такие… предсказуемые.
Моника клацнула зубами от возмущения.
— Чего тебе надо?
— Развлечений! — Кармилла рассмеялась. — Ну давайте, попробуйте сбежать! Мне интересно, как долго вы продержитесь, прежде чем я вас найду⁈ А может, мне прямо сейчас к вам спуститься? Мы ведь с вами так и не успели познакомиться поближе, а я как раз не ужинала!
Газон побледнел.
— Она блефует, да?
Моника вздохнула.
— Не думаю, — потом она прищурилась и посмотрела в камеру. — Значит, ты просто ищешь повод нас покусать?
— Может быть, — игриво пропела Кармилла. — Но если будете вести себя хорошо… может, оставлю пару капель крови в ваших венах. Кстати, ты можешь расслабиться, моя чешуйчатая подруга, таких токсичных девочек я не кушаю.
Газон фыркнул и сложил руки на груди.
— А давайте проведем голосование. Кто за тюрьму? — и тут же поднял руку.
Моника скрипнула зубами.
— Если побег — не вариант, тогда…
— Тогда что? — Кармилла снова влезла в разговор.
Моника ухмыльнулась.
— Тогда я хочу поговорить с твоим капитаном. На равных.
В динамике на секунду воцарилась тишина.
— О-о-о, — наконец протянула вампирша. — Вот это уже интересно. Но есть одна маленькая загвоздка: вы не на равных. Извините, ребята, но вам нечего нам предложить. Кроме крови. Давайте так: вы двое, большие сильные парни, выясните на кулаках, кто достоин стать моим обедом. А я загляну к вам через пару минут и заберу того, кто будет сильнее пахнуть кровью.
Газон с Джазом переглянулись, а из динамика полился веселый смех.
Платформа дрогнула под его весом.
Главный шушундрик выполз из воды, и я увидел его целиком. Размером с бочку из-под мазута, покрытый пепельно-серым мехом. Его пасть не раскрылась сразу — сначала он замер, уставившись на меня черными, бездонными глазами.
И тогда я почувствовал…
Психическое касание.
Как будто кто-то провел раскаленной иглой по извилинам моего мозга.
— Волк? — Лекса насторожилась и коснулась моего плеча.
Я не ответил. Потому что в этот момент главный шушундрик — нет, не только он, они все — перестали двигаться. Они больше не нападали.
Сотни серых шаров замерли. Вода перестала бурлить. Даже капли, стекающие с потолка, будто застыли в воздухе, время остановилось.
И тут на меня снизошло откровение…
Это была не просто пауза.
Я чувствовал их, как… фоновый шум. Сотни крошечных сигналов, сливающихся в один гул. Как будто я внезапно услышал, о чем перешептываются муравьи в муравейнике.
— Они… — я сглотнул.
Лекса посмотрела на меня, потом на шушундриков.
— Что с тобой?
Я медленно задвинул секач в протез.
— Они разумны.
С этими словами я двинулся вперед и ухватился за край скользкой от масла платформы. Выбрался и помог Лексе. Поднялся во весь рост и снова посмотрел в глаза странному инопланетному существу.
Главный шушундрик покатился вперед. Его мех шевелился, хотя здесь не было ветра. Он остановился в метре от меня, и тогда…
Новое прикосновение.
Не физическое. Снова психическое.
Как будто кто-то осторожно постучал в дверь моего сознания. Не врываясь. Прося разрешения.
Я почувствовал его, мои губы сами произнесли:
— Голод… Боль… Страх…
Просто впечатления, обрывки эмоций, переданные напрямую в мой мозг.
Накатило осознание… Я огляделся.
Бетонные стены, покрытые налетом шлама. Трубы, из которых сочится отработанная химия. Вода, плотная от взвеси и блестящая, как разлитая нефть.
Их дом очень походил на это место. Здесь они чувствовали себя хорошо.
— Они не монстры, — прошептал я. — Они просто… застряли здесь. На нашей планете.
Лекса сжала кулаки.
— Волк, они едят людей.
Главный шушундрик снова двинулся вперед, а я шагнул навстречу.
Прикосновение стало сильнее.
И тогда я услышал…
«Кто ты?»
Вопрос прозвучал не в ушных каналах, а прямо в костях черепа, в извилинах мозга.
«Я капитан Волк».
Никогда еще не отвечал мысленно. Это походило на то, как стараешься думать громко… Странное ощущение.
«Волк… Первый. Ты первый, кто услышал. Мое имя Хур-Хур, и я старейший из своего народа».
Огромный шушундрик медленно качнулся вперед-назад. Его мех шевелился сам по себе.
Лекса сжала мою руку:
— Ты разговариваешь с ним?
Я кивнул, не отрываясь от черных глаз существа. Вдруг мир перекосился — в голову хлынули чужие воспоминания.
Космос. Холод. Корабль, похожий на пчелиный улей, дрейфующий в пустоте.
Взрыв сверхновой, сжигающий родную систему. Бегство.
Планета Земля — зеленая, мокрая, но совсем не та. Их разумы скользили по людям, как пальцы по стеклу — не могли ухватиться. Люди смотрели на них и видели лишь зверьков. Голод. Боль. Отчаяние.
Решение: если мы для них животные — станем животными. Если они не слышат — будем есть.
Мясо. Кровь. Вкусно!
— Черт… — я пошатнулся. Лекса напряглась и схватила меня под локоть.
«Ты понял».
Хур-Хур не говорил — он показывал. Картины вспыхивали в сознании, оставляя после себя горький привкус.
— Что ты узнал? — спросила полицейская.
Я перевел на нее взгляд, сглотнул и хрипло начал:
— Они прилетели с другой планеты много тысячелетий назад, во время Великой миграции пришельцев. Кажется, мне теперь известно, почему она произошла. Тогда случился взрыв сверхновой. Он заставил множество рас отправить в космос корабли для поиска нового дома. Их корабль приземлился здесь, на Земле. Потому что они обнаружили огромные запасы нефтепродуктов — для них это одновременно лакомство и важная составляющая среды обитания. Но они не ожидали, что этот мир окажется таким… чуждым.