— Как смогла ты добиться, чтобы самый достойный человек, какого я когда-либо знал, пожертвовал ради тебя честью и святостью семейных уз?
— Не понимаю, о чем вы…
— Ты разве не знаешь, что сделал Алессандро за несколько дней до смерти? — Георгий взглянул на раскрытый чемодан, лежащий на кровати, и губы его презрительно скривились. — Известно ли тебе, каковы были последние слова, слетевшие с его губ, когда он умирал у меня на руках?
Мария отрицательно покачала головой. Сознание ее туманилось, перед глазами плясали разноцветные огоньки. Нет, она не знала, что сказал Алессандро, умирая, как и не знала того, что Георгий был с ее отцом в смертный час!
Странно, но это известие принесло ей облегчение. Всякий раз, думая о его кончине, Мария сходила с ума. Теперь ей известно, что Алессандро умер не в одиночестве-Георгий был с ним рядом, а она знала, как много это значило для отца…
Георгии рассмеялся так, что внутри у Марии все похолодело. Неприкрытое отвращение сквозило в его взгляде!
— Каждое слово, с таким трудом слетавшее с его губ, было о тебе!
— О-о… — простонала Мария.
Она прекрасно слышала, какая мучительная боль звучит в его голосе, но не желала себе в этом признаваться, просто потому, что не хотела иметь с Георгием Демирисом ничего общего. Даже боли.
— Он заставил меня поклясться честью, что я исполню его последнюю волю-стану тебя защищать. А я даже не подозревал о твоем существовании! Я не понимал, о ком… или о чем идет речь до тех самых пор, пока вчера вечером не узнал, в чем именно заключается его странное желание! — Новая вспышка ярости исказила лицо молодого человека. — Он написал новое завещание. И если бы я не знал, что огласка убьет Елену, то затаскал бы тебя, сучка, по всем судам Европы! Я бы уничтожил тебя, расчетливая и алчная тварь, прежде чем отписал бы тебе что-либо!
— Новое завещание?
Смертельная бледность ее щек уступила место яркому румянцу. По крайней мере, теперь она поняла, что делает тут этот человек. Ясней ясного, что Алессандро оставил ей какое-то наследство, вопреки настойчивым уверениям дочери, что ей ничего не нужно…
Георгий глядел на нее с холодной яростью. Ноздрв его раздувались.
— Еще несколько месяцев назад Елена заподозрила, что у мужа появилась другая женщина. Христос Всемогущий… Когда она поделилась се мною своими страхами, я поднял ее на смех! Я уверял ее, что Алессандро подолгу застревает в Риме только из-за дел! Как же я был наивен! Я недооценил магии юности и красоты. Не понимал, что против этих чар бессилен даже самый достойный в мире мужчина! Алессандро был просто одержим тобой… Он умер с твоим именем на устах!
— Он любил меня… — беспомощно пробормотала Мария.
По ее щекам заструились обжигающие слезы, и она резко отвернулась.
— И я готов жизнь отдать за то, чтобы этого не узнала Елена! — прорычал Георгий.
Ей все стало ясно. Георгий Демирис понятия не имеет о том, кто она на самом деле! Он считает ее любовницей Алессандро, для которой тот свил это уютное любовное гнездышко. Ах, как это смешно!
Вот только смеяться Мария не могла. Дрожащие губы плотно сжались и побелели. Алессандро сохранил их тайну. Тайну своего предательства, совершенного двадцать один, год назад, он унес с собой в могилу, оберегая жену. И теперь, в память об отце, хранить этот секрет придется ей. Правда принесла бы всем лишь горе. И ради чего?..
Ей не надо наследства, которое оставил Алессандро. У нее своя жизнь, и незачем тащить в нее то, что по праву принадлежит вдове. Это было бы грехом, преступлением против морали и нравственности. А вот кольцо-это совсем другое дело. Кольцо-единственная осязаемая связь Марии с древним родом, со всеми теми Казароти, чья кровь течет в ее жилах…
— Я уезжаю… как видите. — Мария гордо подняла рыжеволосую головку и окинула высокого смуглого грека взглядом, полным открытой неприязни. — Вам не о чем беспокоиться. Я вовсе не намеревалась путаться у вас под ногами и предъявлять права на…
— Будь все так просто, я не имел бы сейчас неудовольствия беседовать с тобой! — грубо прервал ее Георгий. — Я просто-напросто вышвырнул бы тебя из этого дома!
— Да ну? — с вызовом прищурилась она. Он взглянул на раскрытый чемодан и иронично скривил губы.
— Никуда ты не уезжаешь. Может, собралась куда-то на недельку, не более. Ничто в мире не убедит меня, что ты вознамерилась убраться отсюда навсегда!
Мария обожгла его гневным взглядом.
— О, да мы много о себе воображаем! С чего это ты решил, что я стану попусту сотрясать воздух, в чем-то тебя убеждая?
Резко очерченные скулы Георгия окрасил кирпичный румянец.
— Не старайся! Я не унижусь до перебранки со шлюхой!
Девушка была остра на язык, и тягаться в этом с нею удавалось немногим. Но такой оплеухи она не ожидала.
— Убирайся вон! — крикнула она. — Убирайся и оставь меня в покое!
— Не раньше, чем ты ответишь на один-единственный вопрос, — с ледяным спокойствием произнес Георгий; глаза его метали молнии. — Ты беременна?
Девушка потрясение раскрыла рот, машинально оправив подол просторной домашней блузы, и, заметив, что горящие глаза молодого человека устремлены на ее живот, помимо воли залилась краской.
— Если ты беременна… только в этом случае я могу понять, что заставило Алессандро так поступить!
И тут Марию осеняло. Одна мысль о том, что у Алессандро может появиться ребенок, заставила кровь отхлынуть от бронзовых щек Георгия Демириса. Интересно, какое лицо стало бы у него, раскрой она ему правду? Открытие это принесло девушке странное удовлетворение.
Ведь никто не стал бы отрицать, что ребенок Алессандро Казорати, даже незаконнорожденный, мог бы претендовать на весьма существенную долю его состояния. Если бы Георгий знал, кто она такая на самом деле, то не посмел бы оскорблять ее! Ведь она дочь Алессандро, единственное его дитя, последняя из рода Казорати… и уж никак не расчетливая охотница за чужими денежками!
— Ты мне не ответила! — Георгий на мгновение отвернулся, пытаясь скрыть замешательство, но тотчас вновь устремил на девушку горящий взгляд. — Если догадка моя верна, учти: мнение мое о тебе не переменится, но прошу прощения за то, что так грубо с тобой обошелся…
Марию охватило какое-то болезненное веселье. Неужели теперь он боится ее? Еще бы, ведь из-за нее все его планы могут полететь в тартарары! Вне всякого сомнения, он уже вообразил себя единственным в полноправным наследником Алессандро Казорати!
— Но знай, — негромко прибавил Георгий, — если ребенок родится, я буду настаивать на самой тщательной экспертизе отцовства!
Марии забавно было видеть, как этот человек загоняет самого себя в ловушку!
— Но разве это не огорчило бы Елену?
В глубине черных глаз Георгия зажглись золотые искорки.
— Как ты все точно рассчитала…
Девушка уже отчаянно жалела, что сболтнула лишнее. Но слово не воробей… Еще мгновение назад она яростно желала рассчитаться с Георгием и Еленой-и вот теперь сгорает со стыда за свою низость. Понурившись, она подошла к кровати и принялась застегивать чемодан.
— Я не беременна. Ступай с миром, Георгий. Я не представляю никакой угрозы ни для тебя, ни для Елены, — устало пробормотала она.
Тут внизу послышался звонок, и Мария ввдрогнула.
— Это, должно быть, такси…
Мария направилась к дверям. Колени у нее дрожали от невероятного напряжения, но душу переполняло чувство собственного превосходства. Она никогда не придавала особого значения заверениям Алессандро, что если бы Георгий узнал правду, то раскрыл бы объятия своей маленькой сестренке… Впрочем, Алессандро никогда напрямую не называл их братом и сестрой. Нет, он лишь твердил как заведенный: семейные обязательства… семейная поддержка… фамильная честь… не в силах понять, что Мария скорее рассталась бы с жизнью, чем позволила бы кому-то себя поддерживать…
Георгий отреагировал на перспективу заполучить маленького братика или сестричку именно так, как она и предполагала, — он был шокирован, напуган… Понимал, что это недешево ему обойдется.
Мария гордо вскинула голову. Она честнее и чище Георгия Демириса, поскольку совершенно бескорыстна.
— Не смей открывать дверь! — послышался вдруг у нее за спиной голос Георгия.
Мария подпрыгнула как ужаленная.
— Какого че…
— Тсс! Молчи! — хрипло прошептал он.
Изобразив на своем личике всю меру презрения к стоящему рядом с ней человеку и будто не слыша его, она настежь распахнула входную дверь, Однако в дверях стоял отнюдь не таксист… Мария заморгала, тихонько ахнула и застыла.
Миниатюрная хрупкая женщина в черном пальто глядела на девушку во все глаза, и оливково-смуглое лицо ее медленно бледнело. Она сделала шаг назад, но тотчас замерла, глядя куда-то через плечо Марии.
Впервые встретившись с супругой покойного отца, Мария почти перестала дышать. Чудовищным усилием воли ей удалось скрыть охвативший ее ужас. Тут на плечо ей легла тяжелая горячая ладонь. Георгий что-то вполголоса произнес по-гречески, успокаивая мать, но Мария чувствовала, как напряжено его тело.
Гречанка молча взяла девушку за руку и принялась изучать изумруд, в глубине которого играли таинственные блики.
— Обручальное кольцо Казорати, — прошептала она, понимающе кивая. — Ну разумеется… Алессандро дал тебе это кольцо для нее! Какая же я глупая! Мне следовало бы догадаться… но почему ты ничего мне не сказал?
Георгий глубоко вздохнул, и Мария ощутила, что он еще сильнее напрягся.
— Мне казалось, сейчас не самое подходящее время, чтобы объявлять во всеуслышание…
— Только мужчины способны так заблуждаться… Известие о твоей помолвке обрадовало бы меня в любой день и час!
Лицо Елены озарила счастливая улыбка. Неуверенности и тревоги как не бывало. Она дружелюбно взглянула в глаза Марии.
— Скажите, как давно вы помолвлены с моим сыном?
— Помолвлена? — переспросила девушка, не веря своим ушам.
— Совсем недавно, — ответил за нее Георгий.