— С чего ты взял, что мы будем ремонтировать это корыто?
— П-потому что даже такое корыто, как вы говорите, капитан Антей, с-стоить охренеть каких бабок. И отказываться от него попросту глупо. Учитывая конструктивные особенности, а также освободившиеся модули, — он показал пальцами кавычки. — м-можно д-даже вооружить эту малышку, заниматься пиратством на д-дальних рубежах. В общем, корытце хоть и потрёпанное, но даёт нам много п-преимуществ.
— Ты в маму такой смекалистый или в папу?
— Не-не понял вопроса…
— Команда, — рявкнула Герда. — я напоминаю, что наш «Внезапный» каждую секунду теряет кислород из-за разгерметизации. Кислородная установка не сможет перекрывать потери. Если не поторопимся, то после выхода на орбиту начнём задыхаться по очереди.
— Ты права. Насчёт вылазки на озеро с красной ртутью решим, когда осмотрим челнок Черезников. Возможно, наши дела совсем плохи. А возможно нам повезло.
— Н-не переживайте, я х-хорошо знаю оснащение инженерных шаттлов Черезникова. Т-там всегда много полезного. Особенно у н-них м-много краденного добра. Любят с-стервятники поживиться с павших «коллег по цеху».
Я пропустил слова учёного мимо ушей, слишком уж во многом он уверен.
— Выдвигаемся.
Мы на всякий случай вооружились, я пошёл впереди и это стало роковой ошибкой. Как только открылся коридорный отсек, я увидел вспышку от выстрела, а мой левый бок сковало от острой боли. Однако, боль оказалась не настолько сильной, чтобы меня свалить полностью, нейрошторм ещё работал, я резко нырнул за поворот и распластался по полу. В коридоре слышались ещё выстрелы, причём, как со стороны моих ребят, так и со стороны врага. Я успел разглядеть лицо оппонента. Это был Уголёк. Как он умудрился выжить? Загадка. Но надо с ним покончить раз и навсегда.
— Антей! — послышался голос Овцебыка. — Ты в порядке?! Дай знак!
Но знак подавать было нельзя. Иначе я потеряю преимущество. Смотрю на комбез, крови много. Если пуля разорвала желудок или кишечник, то мне конец. Я даже до выхода на крейсерскую скорость не доживу. Чего уж говорить про два года полёта до Бездны. Напрягаю мышцы живота, расслабляю. Боль сковывает только косые. Пальпирую прямо так, на грязную. Если мне конец, то терять уже нечего, смерть будет мучительной с грязью в ране или без неё. С облегчением обнаруживаю, что пуля прошла по касательной, а сама рана совсем неглубокая, но вытянутая. Оттого и много крови. Готов ли я уверовать? Пока нет. Сначала надо разобраться с Угольком. И проверить остался ли ещё кто на корабле.
Хватаю Скорпион, лежащий рядом, проверяю боезапас, снимаю с предохранителя. Была бы под рукой граната, я бы с удовольствием её использовал. Но увы. Уголёк скрылся где-то в недрах коридора. Парень он весьма смекалистый, кто бы что ни говорил. Тот коридор — фактически фортификация. Овцебык сказал, что там можно засесть хоть на сутки под обстрелом сразу нескольких стволов, при этом не получить урона. Основным прикрытием становится монолитная титановая пластина, которая является частью несущей конструкции корабля. Любые попадания в неё — это лишь попытки пощекотать медведя. Чтобы такую пробить понадобится серьёзный калибр. И это должен быть не огнестрел, а как минимум импульсник. Плазматик, возможно, справится, да и то не каждый.
Но Уголёк не учёл лишь одного. Я хорошо знаком с чертежами судна, поэтому всё, что нужно сделать — это подкрасться сзади. Оттуда, откуда он вообще не ожидает. Поэтому пусть думает, что я мёртв или корчусь от боли в коридоре. Вперёд он пройти не сможет, чтобы проверить, Овцебык будет его поливать свинцом из Гранева при малейшем телодвижении. Сам же десантник выйти из укрытия тоже не может. Рискованно. Скорее всего, они начнут переговоры минут через пять пальбы. Это-то мне и нужно. Переговоры отличный отвлекающий манёвр, чтобы свернуть шею этому ублюдку.
— Эй, рыжик! А девчонка с вами? Я бы с ней заперся в каюте капитана!
— Закрой рот и выходи раз на раз!
— Только если с девчонкой и без посторонних глаз, ха-ха.
Крадусь по коридору, корчась от боли, но превозмогая. Несколько пролётов уже пройдены. Надеюсь, я не натолкнусь на подельников Уголька. Я сейчас не в той боевой кондиции. Тем не менее, я готов к стычке. Ибо тут вопрос жизни и смерти. К счастью, никто пока не попадается, зато я понимаю, что намеченный маршрут — неверный. Я пришёл в тупик. Чёрт! Нельзя терять время. Судя по отдалённым звукам, они ещё не начали переговоры. Но по-другому никак. Уголёк знает, что у нас лишь баба, да десантник. Меня он считает той шахматной фигурой, что вышла из партии. Значит, надо договориться с Овцебыком, а дальше в крысу его убить или что-то ещё.
Возвращаюсь, поворачиваю в другой коридор. Снова тупик! Оглядываюсь по сторонам. Ну конечно! Вентиляция! Залезаю в тесный лаз. Я едва помещаюсь внутри, но ползти можно. Остаётся только надеяться, что система выведет меня прямо к Угольку. Ползу. Получается шумно… Но что поделать. Судя по звукам, я двигаюсь в нужном направлении. Дышу какими-то вонючими пердями, все трубы в дерьме, слизи, масле и так далее. Для моей раны — это не очень хорошо, но времени мало.
Ещё несколько пролётов, в некоторых местах меня накрывает клаустрофобия, иногда мне кажется, что я буквально застрял и не смогу выбраться. Недолгая паника, но затем всё-таки протискиваюсь. Слышу выстрелы и голос Уголька всё ближе.
— Рыжий! Чего тратить боезапас впустую? Давай поговорим! Ты где служил?
— А тебе какая разница?
— Может знаю кого… Слушай, капитан мёртв или почти мёртв. Я ему пузо прострелил! Нам надо как-то выбираться с этого беспонтового камня. Давай просто забудем всё, да и объединимся…
Оба перестали стрелять.
— И чего мне с того будет? Станешь новым капитаном?
— Да сдалось мне быть капитаном! Хочешь, сам будь капитаном, мне-то что? Я убраться хочу отсюда!
Овцебык молчал.
— Всего-то нам нужно сложить оружие, десантник! Пожмём руки, да улетим отсюда!
— А кто управлять будет? Ты единственного пилота застрелил, идиот!
— Та хоть девчонка, она же у нас по беспилотникам, должна знать.
Я был совсем близко, судя по звукам, Уголёк закурил сигарету.
— Девушка, уважаемая, ты меня извини за резкость… Я же не со зла, бес попутал… Знаешь, как это у мужиков бывает? Когда долго женщин не видишь? Ну вот я тоже не робот… Прости меня. Кем бы ты ни была.
Подмазывается ко второму пилоту. Я уже над ним. Но я нихрена не вижу и мне очень тяжело двигаться. Пистолет где-то внизу, его ещё надо как-то направить, чтобы попасть. Стенки вентиляционной трубы могут исказить траекторию полёта пули. В общем, вариантов обосраться с текущим планом — масса. Хорошо, что я никогда не боялся сесть в лужу и всегда верил в себя.
— Как тебя зовут, малая? Моё имя ты знаешь… А тебя как?
— Какая тебе разница?
— Просто хочу установить контакт! Ребят, я не отмороженный, но и вы меня правильно поймите, полчаса назад вы вообще-то хотели меня скинуть на планете и оставить здесь умирать! Как я должен был реагировать? Но я готов забыть это и простить вас!
— Что предлагаешь, Уголёк?
Правильно Овцебык, пусть он говорит. Так мне будет проще целиться, ибо я не вижу глазами, куда стрелять, приходится ориентироваться на звук.
— Предлагаю мир, сотрудничество и процветание. Я знаю, где находится гарнизон «Бездна»! Без меня вы его не найдёте, а кроме него в ближайших системах безопасного места для нас нет!
И тут я замер. А ведь и правда… Мало кто знает, где находится гарнизон. Вряд ли Овцебык в курсе или двадцати трёхлетняя Герда. Даже несмотря на то, что наш учёный весьма подкован в разных вопросах, ни за что не поверю, что он покажет координаты Бездны. А вот то, что Уголёк там бывал — это к гадалке не ходи. Чёрт! Так теперь не убивать его что ли? Ох, я об этом крупно пожалею…
Внезапно послышался мерзкий скрежет, я попытался понять в чём дело. Кто-то ещё находится в вентиляции? Затем звук повторился, но громче. Снизу послышалось «какого чёрта?» из уст Уголька. Возможно, если бы третий раз заскрежетало, он бы выпустил в трубу несколько пуль, тем самым реально меня убив. А я бы, медленно умирая, думал о том, какой же тупорылый план в итоге придумал.
Но нет, на третий раз весь проржавелый и хлипкий вентиляционный блок отвалился от основной конструкции, и я как с горки выкатился вперёд, выставляя перед собой пистолет и наблюдая оторопевшую рожу Уголька. В следующее мгновение я всаживаю ему рукоятью Скорпиона прямо в скулу, затем полным весом обваливаюсь на довольно худого и уже беспомощного зека, выронившего своё оружие.
Он кряхтит и стонет, я скатываюсь с него на спину.
— Я в порядке!
— Антей! Я думал, что тебе конец! — прокричал Овцебык.
— Нет… Всё… Путём.
Еле-еле поднялся, посмотрел на Уголька, который из последних сил тянулся к своему пистолету. Ногой отбрасываю ствол подальше, ей же всаживаю ему промеж глаз, чтобы вырубить окончательно.
— Мне понадобится помощь с транспортировкой тела!
Как обычно, всё пошло не по плану. Герда сидела и зашивала мою рану, предварительно обработав. Её прикосновения приятно будоражили моё нутро, но я старался сохранять концентрацию. Мы потеряли кучу времени на том, чтобы обезвредить Уголька. Благо, после этого мы прочесали весь корабль и не нашли никого больше. Значит, на данный момент переживать стоит только о том, что на горизонте маячили чёрные пятна, подозрительно напоминающие обелиски. В бесконечном тумане планеты было сложно разобрать, действительно ли наши догадки верны, поэтому, как только Герда закончила со мной, она тут же уселась в кресло второго пилота и проанализировала сигнатуру на радаре.
— Да, это очень похоже на обелиски.
— Надо выдвигаться на шаттл Черезникова. — я встал с железной коробки не без болезненных ощущений. — Андрей, ты пойдёшь со мной, Овцебык, останешься приглядывать за Угольком.
Тот кивнул. Уголёк сидел сцепленный наручниками и на всякий случай, связанный верёвками, что нашли на борту. Пока он ещё не очнулся. По лицу стекала тонкая струйка крови после перенесённых побоев.