Поэтому Гранцов и не старался сделать больно, а только пугал раненого ожиданием новой боли. И раненый реагировал правильно. Он отвечал почти на все вопросы, и только иногда вдруг задыхался, лицо его багровело, а потом внезапно становилось серым, и Поддубнову приходилось обливать его холодной водой.
Закончив допрос, Гранцов вытер лицо «торговца» и сказал:
— А теперь прижми тряпку вот сюда. Держи обеими руками, а то кишки вывалятся!
Отцепив от его пояса мобильный телефон, Гранцов спросил:
— Кому ты должен сейчас позвонить?
— Ры… Рыжему.
— Звони.
Раненый замотал головой и прохрипел слабеющим, еле слышным голосом:
— Сам звони, у меня руки заняты! Нажми зеленую кнопку, номер сам наберется!
— Что ты должен сказать?
— Все ништяк, — сказал раненый и уронил голову, облизывая серые губы.
От мобильника несло цветочным одеколоном, и Гранцов держал его подальше, стараясь не касаться ни ухом, ни щекой. Он услышал сквозь треск и шорох в трубке чужой голос и быстро проговорил:
— Все ништяк. Сваливайте. Я сам уйду. Потом перезвоню.
Потом он вышел из туалета, вытолкав перед собой растерянного бледного Поддубнова, плотно закрыл дверь и сказал:
— Иди в зал. Минут через десять приведи сюда Ерофеича. Не хочу, чтобы у него были лишние проблемы.
— А с этим что делать? Давай я вызову «скорую», — проговорил Поддубнов. — Пацан совсем плох.
— Нет. Иди в зал и возвращайся с Ерофеичем, — повторил Гранцов.
— А «скорую» кто…
— Я все сделаю, — заверил Вадим.
Он проследил, чтобы Борис Макарович вернулся в строй, не отвлекаясь на телефонные звонки. «Скорую» вызывать было поздно. Из раны вокруг лезвия сочилась, вяло пульсируя, черная кровь. Это означало, что длинный нож пробил печень. Были и другие признаки того, что раненый не дотянет до больницы.
Такие вещи запоминаешь на всю жизнь. Когда-то капитан Гранцов сам бинтовал своих бойцов, и в горячке боя успевал сообразить, кому надо наложить повязку поплотнее, кого грузить в вертолет первым, а кому просто вколоть еще одну дозу промедола, потому что ему уже все равно не дотянуть до госпиталя.
Незаметно выглянув в окно, он обнаружил, что «нива» еще стоит на старом месте, но из выхлопной трубы уже вылетают колечки белого дыма. Все ее дверцы были распахнуты для проветривания. В машине, как оказалось, находились двое спутников «торговца». Они непрерывно прикладывались к своим мобильникам, и чужой телефон в кармане Гранцова трещал, не переставая. Наконец, они громко захлопнули двери и уехали. Но Вадим успел их разглядеть и постарался запомнить.
Когда Поддубнов привел тренера, «торговец» уже затих, накрытый газетными страницами.
— Что с ним? — подавленно спросил мичман.
— Готов, — коротко ответил Гранцов. — Ерофеич, тут у нас что-то вроде харакири. Посмотри.
Он отогнул газету. Тренер наклонился, поглядел и, выпрямившись, спокойно кивнул.
— Он на меня напал… — начал Поддубнов, но осекся, когда тренер взял его под локоть.
— Не надо, Батя. Бывает, — сказал Ерофеич. — Что делать-то будем? Через два часа придут вечерники заниматься. У меня есть полиэтилен. Можем упаковать и припрятать в кладовке, а ночью выбросим в Неву.
«Вот тебе и тренер, — подумал Вадим Гранцов. — Воспитатель молодежи. Из него мог бы выйти неплохой рукопашник».
— Сделаем так. Через пять минут звони 02, - распорядился он. — Никаких подробностей. Скажешь просто, что имеешь труп неизвестного с колото-резаными ранами. Когда его будут увозить, проследи, чтоб он был как следует завернут. Возможно, за спортзалом наблюдают. Выведешь Батю через пожарную лестницу, по чердаку во двор. Борис Макарыч, а ты оттуда быстренько переходишь улицу и сидишь на автобусной остановке. Я тебя там подберу. Давай ключи от «ситроена».
— Надо наши показания согласовать. Что говорить ментам? — спросил тренер.
— Что труп обнаружил посетитель. Фамилия — Гранцов. Дашь мой домашний телефон и адрес. Все вопросы ко мне. Семь бед, один ответ. Дальше: вахтерша и медсестра видели, как этот входил. Они с ним общались. Пусть показывают все как есть, ничего не придумывают. Растолкуешь им?
— Добро. Батя, раздевайся, давай перевяжу, — тренер раскрыл настенную аптечку и достал индпакет. — Вадим, если нужна будет помощь, дай знать. У меня занимаются хорошие адвокаты. Организуем юридическую поддержку. И всю остальную тоже.
— Добро.
Пока тренер обрабатывал и бинтовал Поддубнову порез, Гранцов позвонил в свою жилконтору и продиктовал телефонограмму для следственной группы, которая, как видно, получила там постоянную прописку: «В спортзале на Октябрьской набережной новый эпизод по вашему делу. Рекомендую ознакомиться. Особенно с ножом.
Подпись: доброжелатель Гранцов».
Он почти не надеялся, что от этого звонка будет хоть какая-то польза. Судя по всему, ребята в штатском предпочтут отрабатывать собственные версии. Но это уже их проблемы. А Гранцов занес в блокнот новые данные. Данных, впрочем, было негусто.
Первое. Киллер-неудачник не испытывал личной неприязни к своим жертвам. Вместе со своими напарниками он просто отрабатывал заказ. Чей? О заказчике он ничего толком не мог сказать. Знал только, что приезжий.
Второе. Заказчик дал подробные наводки на пятерых. Эти люди, по словам заказчика, вырезали всю его семью в Приднестровье и разграбили его ювелирный цех, пока румынские гэбисты пытали его в застенках Кишинева. (Хорошая легенда, дающая киллерам моральное основание для работы). Троих эта шайка уже «списала». «Торговец» их перечислил: «молдаван», «босяк» и «майор». Осталось «вычеркнуть» двоих последних — «толстого» и «хачика». Шайка получила тысячу долларов на карманные расходы. Но это не плата за убийство. Им не причиталось никаких денег за выполнение заказа, потому что это было что-то вроде вступительного экзамена. Когда работа будет закончена, шайка вольется в «структуру» заказчика.
Третье. Где сейчас этот заказчик? Как с ним связаться? На эти вопросы раненый не мог ответить — он просто терял сознание. Может быть, прикидывался. Может быть, Гранцов что-то делал не так. А еще можно было заподозрить предварительную психическую обработку. Теоретически Вадим представлял, как это делалось. Когда-то он знал и о том, как преодолевать такую блокировку. Сейчас на это не было ни условий, ни времени. Хорошо еще, что умирающий продержался так долго.
Два перечеркнутых кружка слева, а справа два кружка со звездочкой внутри. От них отходили линии к большому флагу, под которым он написал «База». Так Вадим обозначил на схеме свои потери и победы: двое погибли, но ему с мичманом удалось выжить. От Базы еще несколько линий к пустым кружкам, которые означали Доктора Керимова, коменданта Базы и иностранного управляющего. Кого еще? Он подумал и пририсовал еще два кружка: для Добросклонова и Регины.
Теперь ему предстояло сделать все, чтобы ни один из этих кружков не пришлось перечеркивать.
Глава 6. Пополнение прибыло
Поддубнов подбросил его на «ситроене» до места встречи с Добросклоновым, высадил и умчался: по шоссе он не мог ездить, как Гранцов, «гусиным шагом».
Скинув дорогой пиджак и натянув на плечи камуфляжную куртку, Вадим Гранцов ощутил прилив спокойной уверенности.
— Не могу понять, куда ты нас везешь, — говорил Добросклонов. — Я же вижу, там дальше ни одной дороги нет.
— А нам дороги не нужны, — ответил Гранцов, съезжая на незаметную колею.
«Уазик» забирался все глубже в лес. Гранцов, тайком поглядывая в зеркало, видел, что Регина Казимировна оглядывалась скорее с любопытством, чем с тревогой. Наконец машина остановилась перед густой стеной кустарника.
— Всё? Приехали? — спросил Добросклонов.
— Почти. Нужна твоя помощь. Видишь вон ту толстую ветку? Подойди к ней и оттяни на себя. Она у нас вместо шлагбаума.
Гошка, ворча, выбрался из машины и потянул за ветку. Она с шелестом распахнула проем в кустарнике, и «уазик», взревев, полез прямо в листву. Ветки звонко хлестали по стеклам и брезенту, и Регина непроизвольно закрыла лицо ладонями. А когда открыла, машина уже стояла на бетонной трассе. Из кустов выбрался мокрый Добросклонов.
— Ну, спасибо, — приговаривал он, отряхиваясь. — Ну удружил. Я же весь в клещах теперь, энцефалит обеспечен.
— Да ладно тебе причитать, — сказал Гранцов. — Сейчас мы вас обоих сразу в баню, всю заразу выбьем.
— Ненавижу баню, — простонал Добросклонов.
— Я тоже, — сказала Регина.
— Отставить разговорчики.
Бетонка то взбиралась на сопку, на миг показывая озеро за кронами сосен, то круто ниспадала обратно в лес. Поворот, еще поворот, облезлый щит «Запретная зона», и вот она, родная колючая проволока поперек дороги, и железные ворота со звездой. Приехали.
— Посидите пока в машине, — приказал Гранцов. — Сначала надо определиться, где вас разместить.
Шагая по каменной тропинке к штабу, Вадим вдруг почувствовал, что чего-то не хватает. Он огляделся и не сразу понял, что просто кончился дождь. «Ну, теперь жди гостей», подумал он. И первое, что он услышал от Доктора Керимова, было:
— Э, теперь жди гостей. Как отдежурил?
— Да не очень удачно, — сказал Гранцов. — У нас небольшие проблемы, брат.
Керимов настороженно поднял голову, оторвавшись от пришивания пуговицы к рубашке.
— БМП приехал перевязанный, ты про это? Ничего не говорит. Он думает, я ничего не заметил. А я все вижу, только ничего не говорю. Что за проблемы?
Гранцов доложил все, что узнал за последние шестнадцать часов, исключая только дело Гошки Добросклонова. Если в тексте встречается непонятное место, мы перечитываем его несколько раз, чтобы понять. Так получилось и здесь. В очередной раз поведав историю своей поездки в город и коротко изложив показания «торговца», Вадим уверенно заключил:
— Кажется, нам пока придется занять оборону. Противник настроен серьезно.
— А я как раз завтра хотел на почту съездить, — сказал Керимов.