Да, несложная комбинация — если иметь своего человека внутри института. И конечно, Ежов, майор запаса, еще не забыл основы тактики, планируя атаку и готовясь к возможной обороне.
Непонятно только, зачем надо было устранять гарнизон. Нет, понятно! Мы же всех их знаем! Гранцов чуть не застонал от ярости. Мы же их знаем буквально как облупленных. Все эти андрюхи и вовчики могут спрятаться под маской от кого угодно — только не от банщиков. Если часами паришься с людьми в баньке и выслушиваешь их убогие речи, поневоле запомнишь не только лица, но и голоса, и повадки, и наколки…
Вадим Гранцов сменил повязку брату — то есть перевернул бинт на другую сторону и завязал потуже.
— Все равно болит, — признался Добросклонов. — И вроде как жар начинается.
— Пить меньше надо. Ничего, недолго осталось. Ну-ка пошевели ступнями. Нормально. С педалями справишься.
— С какими педалями? Ты дашь мне велосипед? — равнодушно спросил Добросклонов. — Я шучу. Понимаю, что выгляжу идиотом, но это само из меня лезет. Наверно, я тебя раздражаю? Ты меня — тоже. Опять получается, ты герой — я говно. Но это ничего… Если тебе покажется, что я слишком много говорю, дай знать.
— Даю знать, — сказал Гранцов. — Рот не открывай. И делай только то, что я прикажу.
— Но дышать-то я могу самостоятельно? — все-таки спросил Гошка и осекся под взглядом брата.
Гранцов с трудом сдерживался. Гошкино легкомыслие не просто раздражало его, оно казалось оскорбительным. Этот высокомерный интеллектуал не понимал, что находится на волосок от смерти. А может быть, и понимал, но был уверен, что кто-то все равно его спасет. Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете…
— Не высовывайся из машины, — приказал Вадим. — Ложись на заднее сиденье. Вода у тебя есть. Я скоро вернусь.
— Скоро? Опять скоро?
— Как стемнеет, уйдем.
— Будь осторожнее, — дрогнувшим голосом попросил Добросклонов.
Гранцов забрался на стеллажи с инструментом, ухватился за вертикальную опору и, цепляясь за выступающие болты, полез наверх, под крышу ангара. Там он оседлал поперечную балку и осторожно переполз по ней к другому краю гаража, где между крышей и стеной просвечивали полукруглые вытяжные окна. Вадим двигался медленно, аккуратно, стараясь не поранить руки об острые заусенцы. Руки ему еще пригодятся. Бросив взгляд вниз, он заметил, что задняя дверь «ситроена» прикрыта неплотно. Мысленно обругав Гошку за невнимательность, Вадим понадеялся на то, что в гараж все равно больше никто не сунется. А если и сунется, то за тонированными стеклами «ситроена» ничего не разглядит. Ну, а если разглядит, то Гошке придется пополнить список заложников.
Он добрался до вытяжки и расположился под свисающим краем крыши, оглядывая территорию базы.
Небольшая группа налетчиков сгрудилась у входа в бункер. Трое в одинаковых тренировочных костюмах осторожно выглядывали из-за кустов и направляли почти невидимые лучи своих фонариков в полуоткрытую дверь. Один из них что-то прокричал в сторону бункера, сложив ладони рупором. «Предлагают сдаваться», — догадался Гранцов. Но переговоры не затянулись. К этой тройке уже приблизился невысокий парень в камуфляже. Он был без маски, его лоб туго обтягивала черная косынка с аккуратно заплетенными сзади концами. Свой автомат он держал стволом вверх, упирая приклад в пояс, а в левой руке у него оказалась уже взведенная граната, и он сноровисто запустил ее в черный проем, а сам прижался к наружной стенке бункера, прикрываясь распахнутой дверью.
Трое «спортсменов» бросились наземь, закрыв голову руками. Из проема полыхнуло прозрачным дымом, гулко хлопнул разрыв. Парень в черной косынке двумя длинными очередями перекрестил вход, а потом ловко нырнул в черноту.
«Грамотный боец, — отметил про себя Гранцов. — Надеюсь, он оценит противогранатный щит на входе. Пусть скажет спасибо, что в бункере никого не было».
А ловкий автоматчик выскочил обратно, и почти сразу же вслед за ним потянулись струи густого белого дыма. «Спортсмены» затворили тяжелую дверь, и все они пошли прочь.
«Если дойдет до стрельбы, этого молодца в косынке надо будет обезвредить самым первым», — подумал Гранцов.
Наблюдая сверху, он видел, что на караульной вышке уже маячит фигура пулеметчика — длинный ствол со свисающими сошками отчетливо виднелся на фоне закатного неба. Видел он и свой «уазик», стоявший у крыльца медсанчасти. Задний борт был откинут, и бандиты осторожно подавали внутрь белые коробки.
Институтских охранников Гранцов разглядел не сразу. Они лежали на самом краю обрыва возле причала, а рядом сидел на перилах бандит в черной майке, лузгая семечки. Автомат лежал у него под ногами на дощатом настиле.
«Лопух, — определил Гранцов. — И пулеметчик на вышке из той же породы. Похоже, только мальчики в камуфляже представляют интерес».
Отсюда не было видно, что делается возле бани, и ему пришлось выбираться на крышу. Переползая по скользкой покатой кровле, Вадим спугнул ворону, сидевшую на краю водостока. Она отлетела на другой край и принялась тревожно и злобно каркать. Гранцов понимал, что на нее никто не обратит внимания, но все же огляделся в поисках камешка, чтобы ее шугануть. Ворона отскочила еще дальше и ненадолго замолчала, но потом заорала еще громче, словно издеваясь над глупым и беспомощным человеком, который пытался найти камень на голой крыше. И тогда он повернулся набок, стянул со спины автомат и прицелился. Ворона шумно захлопала крыльями, взлетела и тут же нырнула за обрез крыши, выполнив противозенитный маневр. Больше она не показывалась и не мешала Гранцову.
Голых заложников одевали возле бани. Их разделили на две группы, мужчины слева, женщины справа. Бандит в камуфляже доставал майки и джинсы из большого пластикового мешка и бросал в толпу. Трое других стояли рядом и гоготали, гляди, как женщины тянут руки, чтобы поймать одежду на лету.
Когда все пленники наконец оделись, их погнали в сторону склада ГСМ. Возле бани осталась только одна женщина в окружении бандитов. Вадим узнал свою подопечную, Лисичку. Оператор стоял напротив нее, ярко высвечивая лампой ее бледное лицо, а двое в масках держали ее за руки. Она вдруг дернулась, пытаясь вырваться, и до Гранцова долетел ее крик: «Волки позорные!»
Ее ударили коленом в живот. Лисичка согнулась пополам. Они поволокли ее на крыльцо и затащили внутрь бани. Оператор следовал за ними, продолжая снимать на ходу.
«Как дойдет до стрельбы, начать с камуфляжей, — сказал себе Гранцов. — Оператора брать живым. Пусть не целым, но хотя бы немного живым. А целых тут не будет».
Возле бревенчатой баньки над озером, куда загнали Регину, прохаживался еще один в камуфляже. Он был без маски. Гранцов отметил, что маски оставались только на тех, кто находился возле оператора и мог бы попасть в кадр. Все остальные уже не скрывали от пленников своих лиц. «Плохой знак, — подумал Гранцов. — Очень плохой».
Его беспокоило то, что он не мог разглядеть Ежика среди бандитов. Возможно, что сейчас находился где-то внутри помещений. В медсанчасти или в штабе.
Вадим быстро прокрутил в голове возможные варианты своих действий. Если Ежик покажется, его можно будет снять отсюда. Бандиты останутся без командира и растеряются. Так?
Нет, не так. Даже без командира они сообразят, что им противостоит всего один стрелок. И у них достанет навыков и патронов, чтобы с этим одиночкой справиться. Да, кое-кто из них получит пулю в лоб. Но остальные тому будут только рады, потому что при дележке добычи доля уцелевших возрастет.
Так что пока стрельбу отложим. Что остается?
Остается связаться с Железняком. Это первое. Второе — выбрать способ отхода. Чтобы поскорее вернуться.
Солнце давно уже спряталось за лес, и воздух над озером сгущался на глазах, размывая границу земли и воды. Часа через два ненадолго стемнеет, и можно будет выбраться отсюда.
Плохо, что Гошка хромает. С таким попутчиком далеко не уйдешь, тем более не убежишь. Значит, придется воспользоваться транспортом. И придется как-то открыть ворота, у которых уже сидел часовой на скамейке под навесом. Часового можно снять одним выстрелом прямо из машины, но кто-то еще должен и засовы отодвинуть…
Второй вариант прорыва — уходить по рельсам. Вчера ночью вагонетка снесла ворота, и теперь они лежали поперек пути. Сектантам и в голову не пришло их чинить, а налетчики, очевидно, полагали, что в таком положении ворота находились всегда. Бандиты не удосужились выставить пост на этом направлении. Впрочем, ночь еще не наступила, майор Ежов может и усилить караул. А может и, наоборот, ослабить. Кого ему бояться? Пленники надежно заперты, а нападения он не ждет. Следовательно, как раз ночью-то их бдительность понизится. Вот этим мы и воспользуемся. Как? Там видно будет.
Это был не самый лучший план действий, но все же план. И Гранцов пополз обратно по кровле, чтобы через вытяжку спуститься в гараж.
Дверца «ситроена» была по-прежнему не закрыта, но Вадим не стал ругать Гошку, потому что тот безмятежно спал. Во фляге еще оставалась вода, и Гранцов смочил губы. Он только сейчас ощутил, как пересохло во рту, и снова вспомнил, как кричала Лисичка. Да, в тот момент он чуть было не сорвался, кровь уже прилила к лицу, и холодная сухость сковала глотку, как всегда бывало перед боем, и он уже рассчитал, кого положит первым, кого вторым… «Ничего. Ты их еще положишь, — одернул себя Гранцов. — А пока ищи связь. Нужна связь…»
Проще всего было бы снять одинокого часового на причале и захватить его телефон. Если таковой имеется. А вот в этом Вадим не был уверен. Он вспомнил, что «вирусы», перехваченные системой незадолго до захвата, переговаривались не по мобильникам, а по рации. Вот у Ежика телефон был, но Ежика еще надо найти…
Он спустился в подземный ход. Лампы уже не светили, и Гранцов пробирался на ощупь, скользя пальцами по сырой стене. Он не включал фонарик не только из-за того, что берег батарейки, но и потому, что опасался встретить чужаков. Чем дальше он уходил, тем сильнее становился едкий сернистый запах. Наверно, бандиты взорвали в бункере сразу несколько химических гранат, чтобы выкурить тех, кто мог бы еще оставаться под землей. Да, мальчики в камуфляже знали свое дело. Посмотрим, как они несут караульную службу, подума