на лице. Единственный приличный человек в этой компании был в поношенном костюме и стоптанных туфлях, но он не имел никакого отношения к этим троим.
Этих троих, если верить записной книжке Везунчика, уже не было на свете. Книжка врала. Седого мужика не зарезали ночью в жилконторе. Гиганта-мичмана не убили, когда он отлучился на тренировке в туалет. И азербайджанец не был застрелен в дежурке в тот день, когда Везунчик убил коменданта базы и управляющего. Все они были живы. И это была главная ошибка Везунчика.
Глава 33. Гарнизон идет на штурм
— Вы уверены, что это здесь? — еще раз переспросил Петренко, с сомнением оглядывая высокий зеленый забор и стальные ворота с красной звездой.
— Да, уверена. Он привозил меня именно сюда. Правда, это было ночью, но я прекрасно запоминаю ориентиры. Это здесь.
В маленьком окошке зеленой будки белело лицо часового, который разглядывал подъехавшую к воротам машину, но открывать ворота явно не собирался.
Опер Петренко поправил галстук.
— Всем сидеть в машине и не высовываться. Пойду организую проникновение.
— Каким образом? — поинтересовался Гранцов. — Хотите снять часового? Это военный объект. Видите звезду?
— Покажу удостоверение. Свяжусь с начальством. Скажу, что приехала оперативно-следственная группа, — он перечислил: — Водитель. Два опера. Следователь. Эксперт.
— А если они заглянут в машину?
Опер Петренко крякнул от досады, оглядев своих попутчиков, небритых, грязных и перебинтованных.
— Не волнуйтесь, — сказала Восьмая и вышла из машины.
Она уверенно направилась к будке часового и скрылась за зеленой дверью. Через две минуты ворота вздрогнули и со скрежетом поползли в сторону, освобождая проезд. Поддубнов кивнул и без лишних раздумий въехал на территорию военного объекта.
Восьмая вернулась на свое место.
— Как вам это удалось? — спросил Петренко.
— Как всегда. Пятьдесят рублей, и никаких проблем. Подъезжайте вон к тому длинному зданию.
Черная с золотом табличка, висевшая у входа, информировала входящих, что они вступают во владения ООО «Гидродинамическая лаборатория института материаловедения имени маршала Баграмяна». При внимательном рассмотрении можно было обнаружить, что табличка изготовлена еще при социализме, а новые хозяева просто добавили к надписи три одинаковые буквы и кавычки, выделявшиеся своим блеском.
Еще не так давно в это здание можно было попасть, только имея особый пропуск, безупречную анкету и достойное происхождение. В техническом бассейне лаборатории производились различные эксперименты, очень ценные для гидродинамической науки маршала Баграмяна. Например, здесь разрабатывались и испытывались взрыватели для подводных мин, патроны и снаряды для подводного оружия, защитные доспехи для боевых пловцов и многое другое. Когда же у армии и, особенно, у флота почему-то пропала потребность в новых минах, патронах и пловцах, все это здание вместе с оборудованием, бассейном и коммуникациями было выкуплено неким частным лицом. Лицо это добавило не только буквы ООО к черной с золотом табличке. В бассейне появилась французская система очистки и подогрева воды, а рядом возникли всякие подсобные помещения, предназначенные для полноценного отдыха этого частного лица — сауна, бар, бильярдная и массажный кабинет.
Здесь частное лицо могло чувствовать себя в полной безопасности, потому что находилось под двойной защитой. Снаружи от внешнего мира его надежно ограждал зеленый забор со стальными воротами и бдительным караулом. Внутри же здания постоянно дежурили молодцеватые сотрудники охранного предприятия «Невский Атаман».
На них удостоверение опера Петренко не произвело никакого впечатления.
— Частная собственность, — лениво проговорил из-за толстого стекла один из «атаманов». Двое других даже не оторвались от телевизора. — Хотите войти, предъявляйте ордер. Нет ордера, нет и разговора.
«Следственная группа» потопталась на крыльце, о чем-то посовещалась, после чего опер снова постучал своей красной книжкой по стеклянной двери, а Керимыч с Гранцовым подошли к пожарной лестнице. Она в три пролета изгибалась на кирпичной стене. На верхней площадке рядом с дверью зияли вентиляционные раструбы. Поправив кепку, Керимыч ступил на узкие ступеньки и неспешно зашагал вверх.
— Эй, мужики! — крикнул из-за стекла «атаман». — Чего вы там бродите?
— Свяжите меня с вашим начальником, — попросил опер Петренко.
Стеклянная толстая дверь плавно откатилась в сторону, выпуская охранника. Его насупленные брови не предвещали ничего хорошего нарушителям границ частного владения. Оттеснив плечом опера и оттолкнув Гранцова, «атаман» в два прыжка настиг Керимыча на пожарной лестнице и ухватил его за ногу.
— А ну слазь! — приказал он.
Керимыч вцепился в поручни и затрепыхался, как червяк на крючке. Но охранник не успел расправиться со своей добычей. Гранцов подкрался к нему снизу, несильно ударил кулаком под колено сзади и дернул за ремень. В следующую секунду он прижался к поручню, чтобы пропустить «атамана», который с воплем пролетел мимо него вниз.
Двое других охранников кинулись на выручку своему товарищу. Но мичман Поддубнов успел схватить их сзади, после чего они изменили направление своего движения и закружились вокруг него.
Гранцов спрыгнул прямо на спину поверженному «атаману», сорвал с его пояса наручники и живо соединил его руки на пояснице с помощью нехитрого механизма.
— Макарыч, только не убей никого! — попросил он, пробегая мимо схватки.
— Скорее, скорее, — торопил его опер.
— Он где-то здесь, — сказал Гранцов. — Из вентиляции тянет мятой. Кто-то парится в бане.
— Хорошо бы еще знать, где она, эта баня, — опер остановился посреди просторного вестибюля. — И спросить-то не у кого.
— Вот здесь вы ошибаетесь, — сказал Гранцов.
В вестибюль ворвались еще трое охранников, и в руках у них были дубинки.
Гранцов успел схватить стул и кинулся навстречу, подставляя его под удар. Тут же, на ходу, выбросил вперед ногу. Попал не в пах, а в бедро, но и этот удар подействовал. Охранник ахнул и схватился за стул, вместо того, чтобы орудовать дубинкой. Ну и держись за него, пожелал ему Гранцов, вторым ударом ноги отбрасывая оппонента вместе со стулом к стене.
Он перепрыгнул через стол дежурного, уклонившись от удара, и дубинка с треском хлестнула по стеклу столешницы. Вадим наткнулся спиной на тумбочку с телевизором, развернулся — и телевизор полетел в голову наседающего противника. Тот проявил отменную реакцию и подхватил дорогую технику, да так и повалился вместе с ней на пол.
— Да сколько вас тут? — прогудел удивленный бас Поддубнова. — Димыч, занимайся своим делом, а этих я принял.
В руках мичмана сверкал длинный хромированный шест с диском на одном конце и с рогами на другом. Шест вращался, как невиданное шаолиньское орудие, и Гранцов, только отбежав в коридор, понял, что Поддубнов действовал обычной вешалкой.
Опер Петренко, хромая, бежал за ним.
— Вы в порядке, Гранцов? — спросил он, доставая из-под пиджака пистолет. — Везунчик — серьезный человек. Хорошо, если мы возьмем его в голом виде. Потому что иначе нам придется вызывать сюда целую армию.
— Так куда же мы лезем с одним стволом? — на бегу спросил Вадим, поднимаясь по лестнице.
— Да и ствол у меня без патронов. Только вы никому не говорите. Ну, где же тут сауна? Вы хотите найти ее по запаху?
Сауну найти было легко — к ней вела ковровая дорожка. Дверь была заперта изнутри, но это не имело значения, потому что рядом располагался прекрасно оснащенный пожарный щит, а уж ломиком-то Гранцов владел не хуже, чем Поддубнов вешалкой.
Опер Петренко выставил перед собой пистолет и сказал:
— С легким паром, пан Вязинскас! Выходите на свежий воздух, сеанс окончен.
Никто не ответил ему, только телевизор бормотал что-то по-английски.
— Одевайтесь и выходите, надо поговорить, — сказал опер, оглядывая комнату.
На диване валялись брюки и майка, туфли стояли в углу, скомканная простыня лежала на полу.
— Не мог он уйти, — сказал Петренко. — Вот же вещи лежат. Он здесь. В парилке, что ли?
С ломиком наперевес Гранцов подобрался к парилке. За дверью из толстого темного стекла были видны янтарные полки и почерневшая кадушка с вениками.
— Пусто.
— А я кой-чего нашел, — весело проговорил опер, ползая на коленях и вытягивая что-то из-под дивана. — Ух, и тяжелы же американские денежки!
Увидев в его руках серебристый кейс, Гранцов схватил опера за плечо:
— Не вздумайте открывать! Думаете, там только деньги?
— А что же еще?
— Что еще? Грамм сто тротила. На всякий случай. Наберете неправильный код — и готово.
— Не надо утрировать, товарищ Гранцов. — Петренко ласково погладил кейс. — Здесь не тот случай.
— Тот или не тот, а рисковать незачем.
— Неужели вам не хочется увидеть миллион?
— Мне хочется видеть вас живым и здоровым.
— Понимаю, — Петренко улыбнулся. — Пока я живой и веду ваше дело, вас не посадят. А новому человеку пришлось бы все заново разгребать. Слушайте, Вадим Андреевич, а почему вы тогда сбежали из жилконторы? Испугались, что вас и в самом деле задержат?
— Да сам не знаю. Рефлексы сработали, — неохотно ответил Гранцов, обыскивая вещи, лежавшие на диване.
В кармане рубашки он нашел права на имя Гофмана. А когда поднял брюки, они показались ему странно тяжелыми. К поясу брюк Везунчика была прилажена мягкая кобура, а в ней оказался «стечкин».
— Ого, — с уважением протянул Петренко, увидев пистолет в руках Вадима. — И не лень ему было таскать такую дуру?
— А он и не таскал. Наверно, надел сегодня, когда ему дали чемодан с выкупом, — объяснил Гранцов, вынимая и снова вставляя магазин. — И, наверно, невзначай продемонстрировал ствол своему боссу. Чтобы поднять свой статус.
Он направил пистолет на спинку дивана и несколько раз отвел затвор назад, потом собрал вылетевшие патроны и снова снарядил магазин.