— Давай вдвоем! — крикнул Арон входя в очередной поворот.
Номад тут же схватился за рычаг поверх его руки и навалился всем весом. Машина дрогнула и по корпусу пошла неприятная вибрация.
— Газу дай! — заорал Номад.
Арон вдавил педаль, он вместо того, чтобы огрызнуться клапанами и дать тяги, двигатель захлебнулся…. Машина зависла на двух катках, едва преодолев подъем. Еще чуть-чуть и она должна была перевалиться на ровную площадку перед последним подъемом. Арон что есть силы дернул за тормозной рычаг. Храповик звонко щелкнул и «каракат» замер, балансируя на грани провала всей эпопеи.
— Не дыши… — прошептал гном.
— Что делать будем? — спросил второй гном, осторожно опорожняя очередное ведро.
Кузнец оценил ситуацию и быстро прокрутил в голове те риски и возможности, что лежали на поверхности. Не теряя времени на обдумывание, он выбрал самый простой вариант.
— Подай-ка бочку… — попросил Арон. — Только осторожно!
Гном поставил ведро и уперевшись ногами как следует, медленно перекатил бочонок с водой.
— Еще давай….
После третьего бочонка «каракат» немного накренился вперед.
— Давай все! — оживился Номад, почувствовав перемены.
Переместив все бочки и бурдюки в нос машины, им удалось существенно изменить крен. Хотя удерживать их в таком положении было чертовски трудно. Как самый тяжелый из всех, Арон с трудом протиснулся в смотровой люк и повис на носу машины. Медленно, но, верно, передняя часть «Караката» накренилась и коснулась-таки передними катками грунта.
— На первую и запускай, быстро!
Чтобы номад смог раскрутить маховик его другу тоже пришлось выбраться наружу и повиснуть на спине Арона. Номад был старым, но крепким мужчиной. Двигатель запустился с половины оборота. Перескочив на место механика, он перевернулся спиной вперед и рывком повис на рычагах. Дернув носом, машина на миг встала дыбом и снова заглохла. Но этого рывка хватило для того, чтобы вес ее сместился. Провернув маховик, Номад тронулся снова. Срывая дерн и вырывая грунтозацепами валуны, стальная громадина сползла в сторону и накренилась. Каким-то чудом, едва не сорвавшись с тропы, «каракат» смог выровнять курс и вскарабкался на площадку. Арон, теряя силы закинул гнома на броню и уже с его помощью взобрался сам. Перебравшись внутрь, он на ходу перехватил управление и потянул за тормоз, чтобы отдышаться. Впереди остался самый крутой, но и самый прямой участок пути. Там, наверху, за последним скалистым выступом их ждали заветные врата эльфийского гарнизона.
— Пусть остынет чуток, — Арон кивнул на двигатель.
— Пускай… — Номад смахнул пот с лица. — Теперь торопиться не надо. Суета ни к чему. Пойдем медленно, но, верно.
Прошло минут двадцать пока тряпки на двигателе перестали парить и дрожь в руках унялась. Переглянувшись, отчаянные любители пива встали по своим местам. Маховик набрал обороты, и сорвавшись с места, «каракат» набрал максимальную для прямого пути скорость. Врубив вторую передачу на повышенных оборотах, Арон направил машину в гору. Казалось, «каракат» воспрял духом почуяв конец пути. Ритмично молотя клапанами, он вскарабкался по крутому склону и перевалив через последний рубеж, гулко уткнулся стволом в закрытые створки. Врата тотчас распахнулись, и хмурые защитницы форта отступили в стороны. Номад вылез наружу и вежливо поинтересовался:
— Дамы, а где тут у вас винный погреб?
Арон, тем временем, осторожно протиснул машину меж створок. Как и было оговорено, он сделал круг почета, высекая колесами снопы искр из мостовой, и осадил «каракат» посреди площади. Это была маленькая, но заслуженная победа. Он заглушил мотор и вылез из люка, позволяя прохладному ветерку обнять промокшее насквозь тело. Оглядев уже знакомые постройки, он с удивлением заметил, что креста на помосте нет, а на его месте красуется свеже выложенная брусчатка.
— Тебя как звать то? — спросил он у второго гнома.
— Рори, мое имя. — представился тот. — Я самый молодой из братьев.
— Арон, если что, — улыбнулся кузнец. — А ты крепкий парень!
— У нас в роду все крепкие, — смутился гном. — Но ты тоже удивил. Я уж думал, что под колеса сорвусь. Спасибо тебе.
Мужчины скрепили знакомство крепким рукопожатием. Арон от чего-то думал, что на площади соберется толпа восторженных девиц, но этого не случилось. Он мельком заметил лицо Омнис, когда въезжал в ворота. Лины и вовсе видно не было. Вскоре из ворот храма показалась Нима. Оглядев боевую машину, она приказала выкатить три бочонка эля из кладовой, и остановила свой взгляд на Кузнеце.
— Иди, — подмигнул Номад. — Мы тут справимся.
Вынув ноги из люка, кузнец сделал пару шагов по броне и перепрыгнул на помост. Оглядев его хмуро, капитан Лимнис пошла обратно в храм.
— Тебе нужно отдельное приглашение? — спросила она не поворачиваясь.
Арон прибавил шаг. Дойдя до стола, стоявшего под огромным витражом, Нима скинула пыльный чехол со старого кресла и указала на него. Кузнец послушно сел. Сама же она привычно уселась на край стола. Радости в ее лице было меньше обычного.
— Что-то случилось? — спросил он первым.
— Случится, — ответила она задумчиво. — Завтра у нас день памяти и скорби, кузнец. Так сказать, круглая дата… Ты ведь слышал про наших мужчин?
— Только слухи и домыслы. Ничего конкретного… — пожал он плечами.
— Тридцать лет… Тридцать чертовых лет назад наши мужчины погрузились на корабли и уплыли за море, чтобы оборвать на корню все это. — Она кивнула в сторону разлома.
— Мы… должно быть не вовремя? — догадался кузнец.
— Ты не подумай, чего… То, что ты смог починить машину, да еще и забраться на ней в гору — это здорово. Я встречалась с такими в бою и знаю, чего они стоят. Но сегодня так совпало. Номад получит свой эль. Я понимаю его чувства ко мне и ко всем эльфам. Потом сразу убирайтесь.
— Ясно, — кивнул кузнец.
— Скоро полнолуние. Ты знаешь, что это значит?
— Портал?
— Да, дружок, скоро мы все утонем в крови. Это будет длиться, четыре или пять дней, с промежутками. Бывает, что он открывается ночью… Так что нам нужно оплакать своих мужей отцов и сыновей, а потом подготовиться к битве. Завтра поселок начнет пустеть, все разбегутся как крысы. Возможно, мы больше не увидимся.
Нима вздохнула и взглянула в окно. Пальцы ее едва заметно подрагивали.
— На свой счет я не сомневаюсь, а вот ты… Каркать не буду, но на твоем месте я бы отыскала Лину. Ты понял намек, или выразить мысль яснее?
— Я понял…
— Сегодня, сейчас! — Нима повысила голос. — Она на восточной стене. Скажешь, что это приказ… я даю увольнительную на сутки.
— Никак совесть заела? — удивился он.
— Может и так, тебе что с того? Я знаю ее лет сто… хоть какой-то толк с тебя будет.
— А ты не пробовала поговорить, извинится?
— Не сейчас. Это бесполезно. Потом, когда остынет… может быть.
— А если она меня пошлет куда подальше? — уточнил Арон.
— А ты постарайся. Гонор свой поубавь.
— Да гонор тун не при чем… — вздохнул кузнец. — Хорошо, капитан, я попробую. За тебя извиниться?
Нима проткнула его своим взглядом. Можно было легко представить какие именно фразы сейчас мелькают в ее голове. Арон встал, отвесил поклон и направился к выходу.
— Стой! — окликнула Нима. — Она дорога мне. Дороже сестры…
— Ясно… Что ни будь придумаю.
Махнув рукой на прощание, он скрылся за дверью. Нима еще пару секунд смотрела ему в след. Унять дрожь в пальцах она так и не смогла. Обрывки вчерашней ночи все еще будоражили ее сознание, и оставаться хладнокровной было тяжело. Она хотела ему что-то сказать. Проявить свое расположение, что ли. Но вышло не очень. По крайней мере у них состоялся какой — никакой, но диалог. Даже без оскорблений… Кузнец совсем не боялся ее, и по этому поводу Нима испытывала осторожную радость.
Глава 17. День скорби
Когда Арон вышел из храма, Номад опускал в люк последнюю бочку. Проводив ее взглядом, Арон спросил:
— Без меня справитесь?
— С элем? — рассмеялся гном. — Да без труда!
— С машиной. Нима просила убраться по скорее.
— Просила? Что-то новое…Я бы рад, дружище, но это вряд ли. У тебя здесь никак дела появились?
— Угадал.
— Ну так… мы не торопимся никуда. Выгони «каракат» за ворота, мы подождем. — предложил он. Эль знаешь ли сам себя не выпьет…
Кузнец улыбнулся. Запрыгнув в люк, он дал отмашку. Раскрутив маховик, гномы запустили двигатель. Выгнав машину за ворота, он оставил ее на небольшом выступе и застопорил колеса башмаками, на всякий случай. Протиснувшись в закрывающиеся ворота в последний момент, он спросил у стражи:
— Как подняться на восточную стену?
— Через ту арку… — удивленная эльфийка подняла руку и показала на проход в стене, где виднелись ступени.
— Спасибо, — кивнул он. — Я не на долго. Туда и обратно.
— Ладно… — растерянно кивнув, она проводила его взглядом.
Взбежав по ступеням, кузнец немного запыхался. Пройдя без помех два поста, он без труда отыскал Лину. Она стояла в сторонке, подпирая спиной стену и была мрачнее тучи. Завидев его, она поперхнулась слюной и закашлялась.
— Ты… как здесь? — Щеки Лины подернулись румянцем.
— Решил проведать. Ты не пришла вчера.
— Ой да ладно… — отмахнулась она. — Ты и так… порезвился на славу.
— Хотел бы я сказать, что принял ее за тебя, но это не так, — признал он. — Видимо по-другому просить прощения она не умеет…
— Хм… с этим вообще беда, — грустно улыбнулась Лина. — Значит помирились?
— Более или менее… — он развел руками. — Да я особо-то зла не держал. Разве что обиду.
— Ну и то ладно. Хорошо, когда нет вражды. От меня то, чего надо?
— Хочу прокатить с ветерком, — улыбнулся Арон.
— Я на службе. Даже если бы и хотела…
— Проведешь день со мной? — спросил он глядя в глаза.
— Только день? — вырвалось у нее.
— Как пожелаешь.
— А как же она? — засомневалась она.