— Я… думаю дело в ней, господин, — он кивнул в сторону Ками. — У святых отцов и прежнего лорда были тесные отношения. Ходили слухи, что они сразу хотели прикончить эту сестру, но в столице решили иначе.
— Уверен?
— Я же сказал, слухи…
— И что теперь с тобой станется, бедолага? — спросил Ольгерд.
— Страшно подумать, сударь. Боюсь, я узнал лишнего. Если вы не казните меня, то они уж точно не пожалеют…
— Ну да. Скорее всего так и будет, — согласился Ольгерд. — Казнить мы тебя не станем. Да и не за что. Но и отпустить просто так тоже не можем. Погости ка ты здесь, пока все не уляжется, в подземелье. Я прикажу, что бы тебя хорошо кормили и не обижали. Думаю, что специально тебя искать не станут. Не велика птица.
— Вы очень щедры, господин… — торговец поклонился ему в ноги. — Не в моем положении торговаться… но позвольте сказать?
— Говори, — Ольгерду стало интересно.
— Я хоть и торговец, но не плохой человек. Я долгие годы работал на церковь и не заслужил такой судьбы. Это подло и жестоко! У меня нет ни жены, ни детей, ни сбережений за душой. Но я не трус и не дурак. Позвольте вступить в братство святого ХАБа. Я буду полезен! Я не предам!
— Ни слова лжи… — подтвердила Кира. — Я ему верю.
Решение было очевидным. Этот человек попал в непростой переплет и стал игрушкой в чужих руках. Собственно, братство ХАБа и создавалось вот из таких бедолаг. В этом его сила.
— Что скажешь, Ками? Ты знаешь этого человека дольше чем я.
Жрица присела напротив торговца и взглянула ему в глаза.
— Он был добр, господин. Делил со мной пищу, укрывал от солнца и не позволял себе вольностей. Он точно не плохой человек.
— Эй, милейший! — Ольгерд окликнул брата — служителя. — Скольких братьев мы потеряли?
— Девять человек, сударь… упокой Господь их грешные души.
— Принимай пополнение. Этот стоит двоих, я лично за него ручаюсь.
— Слушаюсь, сударь. Будет исполнено! — пообещал взволнованный брат.
Кира разрезала веревки и помогла бедолаге встать на ноги. Поклонившись ей в ноги, торговец поспешил за своим новым покровителем. Ольгерд критично оглядел своих спутниц и усмехнулся. Вспомнив, что он и сам до сих пор без одежды, оперативник ХАБа, стыдливо прикрывая гениталии, поспешил вернуться в келью. Спустя два часа, помывшись, снарядившись, и пополнив запасы, два рыцаря-торговца ордена святого ХАБа, в сопровождении бывшей сестры милосердия отправились в путь. Дорога до столицы была не близкой, но лежала через обжитые земли. Меняя лошадей и останавливаясь на постой в людных местах, они должны были добраться примерно за неделю.
Глава 20. Побег
Когда Калеб предупреждал Арона о крысах, он знал о чем говорил. Крысы есть всегда и везде, они вездесущи и ничто не укроется от их глаз. Не важно о двух ногах они или о четырех. Когда Лина ушла, кузнец решил, что сможет поспать еще часа два, но не тут то было. Проснулся он от запаха гари. Небо над фортом, из которого он переехал совсем недавно, полыхало зловещим заревом. Нацепив одежду на ходу, он сразу ринулся туда. Дозорный во всю колотил в набат. Телеги, груженые бочками с водой во весь опор неслись к главным воротам. Горели палатки… Сонные люди выбегали на улицу как есть, схватив что успели. Солдаты, дежурившие в эту ночь во всю, рубили стропы и оттаскивали в стороны те палатки, которые только-только занялись, или еще оставались целыми. Крики и ругань слышались отовсюду, но паники не было. Рон схватился за первое, что попалось под руку. Это была чья то шинель. Размахивая ею со всей силы, он сбил пламя с ближайшего брезента, и тут же переключился на следующий очаг пламени. Только когда его окатили водой, он понял, что сам горит. Это был Ярсен.
Перекинувшись парой слов, они принялись тушить пожар вместе. Вбежав в одну из палаток, они сразу наткнулись на человека, привязанного к стулу и избитого до полусмерти. Вытащив бедолагу за секунду до того, как горящий полог обрушился, они позвали лекаря. Эмбер, мельком глянув на Арона, привела пострадавшего в чувство. Узнав Ярсена, человек вытянул руку в сторону и прохрипел:
— Это побег… Они там… внизу. Машина… — Сказав все, что мог мужчина снова потерял сознание.
— Тревога! — заорал Ярсен что есть силы, и вынув из за пояса сигнальный пистолет выстрелил из него в воздух.
Красная ракета, описав высокую дугу в небе погасла, а огарок от нее упал в море. Через несколько секунд с верхнего форта ответили. Оставив бедолагу на попечение Эмбер, мужчины ринулись к мастерским, цепляя на ходу зазевавшихся солдат. Арон вооружился топором, и рванул что есть силы. На нем не было доспехов и бежать было легче чем остальным. Оторвавшись на приличное расстояние, он первым достиг пандуса. У входа он споткнулся о чье-то бездыханное тело. Повернув гнома к свету, он узнал в нем Рори… Того самого Рори, что совсем недавно болтался на носу «Караката» вместе с ним. Свежая рана от уха до уха рассекала его горло. Чувствуя, как холодеют руки, кузнец шагнул в темноту.
Тайком пробираясь меж рядов разбитых машин, он услыхал звуки сражения. Отбросив сомнение, кузнец запрыгнул наверх и побежал по крышам. Но он опоздал… все было кончено. Среди десятка трупов, часть из которых еще билась в конвульсиях, стояла Нима. Ее клинок, пробив глазницу и череп последнего из противников, пригвоздил его к деревянной колонне. Арон содрогнулся от этого зрелища. Она показалась ему воплощением смерти. Немая, холодная и бледная словно мел. Лишь ее алые губы, и роговицы глаз резко выделялись на лице. Она вырвала свой клинок, позволяя трупу упасть и медленно подняла взгляд. Арон вышел на свет и присел. В ту же минуту, громко топая сапогами на место прибыл Ярсен со своими солдатами. Лишь только завидев Ниму, он приказал всем убрать оружие. Кузнец медленно положил свой топор.
— Что здесь? — осторожно спросил Ярсен.
— Диверсия. Предательство. Побег… — Она присела, и вытерев клинок об одежду убитого, убрала его в ножны.
— Каторжники? — Ярсен сразу понял, о чем речь.
— Верно, — коротко ответила она.
Арон осторожно подобрал топор и перебрался на крышу «Караката». Люки его были задраены. Он осторожно постучал по броне и спросил:
— Есть кто живой?
Изнутри послышался кашель и нецензурная брань.
— Номад? Это Арон!
— Чем докажешь?! — огрызнулся старик.
— Ты… когда капельник последний раз трогал — не в ту сторону кран повернул, — вспомнил он первое что пришло на ум.
— Парень… как я тебе рад! Ты один?
— Здесь Ярсен и Нима… — осторожно сообщил он. — Остальные мертвы.
— А Рори? Где Рори? — встревожился гном.
— Прости… но он тоже мертв. Там, у входа.
— Черт тебя подери! — взвыл Номад. — Я же сказал ему бежать! А не Нима ли его часом?!
Арон внимательно посмотрел ей в лицо, но ни один мускул н нем не дрогнул.
— Не думаю, друг. Она бы убила его быстро, а там… в общем от уха до уха. Ты уж прости…
— Ладно… тебе я верю, — всплакнул гном. — Я открою нижний люк, поможешь выбраться?
— Конечно!
Кузнец спрыгнул на землю и цепляясь за стальные колеса проворно нырнул под днище. Лязгнул замок, но люк открылся только с третьей попытки. Тонкая струйка багровой жижи заструилась по металлу, и Номад выпал на влажную землю. Арон выволок его из под машины и осторожно поднял на руки маленькое, но крепкое тело гнома. Несмотря на то, что руки старика были изрезаны, он все еще крепко сжимал небольшой гномий нож. Завидев Ярсена, он сказал:
— Этот гад еще может быть жив. Проверьте!
Двое солдат нырнули под машину и выволокли из нее второе окровавленное тело. Каторжник был в таком же состоянии что и Номад, с одной только разницей…
— Мертв! — констатировал один из солдат.
— Это ты его так? — спросил Арон.
— А то… Ножевой бой в тесноте — это наша коронка, — гном закашлялся.
— В лазарет, быстро! — скомандовал Ярсен.
Усадив старика на спину, Рон крепко взялся за его ноги и поспешил в форт. Благодаря слаженным действиям людей основное пламя уже сбили. К счастью, до лазарета огонь не добрался, и кузнец направился прямиком туда. Распихав вояк, получивших ожоги, он ворвался в палатку и сгрузил друга на операционный стол. Эмбер нахмурившись оглядела обоих и жестом приказала кузнецу убраться с глаз. Когда он выходил, лекари уже бросились промывать раны. Присев на ящик неподалеку, Арон вспомнил, что у него есть платок и попытался стереть сажу с потного лба. Однако платок почернел, а сажа, где была там и осталась. Плюнув на это занятие, он бросил тряпицу в огонь.
— Жив?!
Арон поднял глаза. Перед ним стоял капитан Хансон. Он подскочил на ноги и доложил:
— Жив. Но раны глубокие, сэр.
— Черт… и это перед самым вторжением! Как узнал?
— Ярсен знает. Мы вытащили избитого человека из палатки, он и рассказал.
— Ясно. Разберемся! Сам то как?
— Лучше, чем Рори. Он мертв…
— Эх… жалко парня. Добрый был. Отзывчивый. Ты это… иди к себе. Отмойся, отдохни. А утром ко мне с подробным письменным отчетом. Бумага есть?
— Есть, сэр.
— Ты уж прости, так надо…
Распрощавшись с командиром обоих гарнизонов, кузнец уныло поплелся домой. Умывшись в холодной бочке, он испортил пару полотенец, но все же оттер сажу. Распластавшись на простыне, он худо — бедно успокоился. Попив воды и закусив хлебом, кузнец достал перо и бумагу. Убив на составление отчета часа полтора, он попытался поспать. Ближе к обеду явился Ярсен, теребя в руках свой отчет, и они вместе отправились в шатер капитана. К радости Арона, Номад хоть и был весь в бинтах, но стоял на своих ногах. Тут же была и Нима. Выслушав всех причастных, Джошуа Хансон сверил показания с бумагами, и убрал их в сейф.
— Мне жаль твоего брата, Номад… но его не вернуть. Остальные целы?
— Так точно, командир, — угрюмо ответил гном.
— Хорошо… А еще хорошо, что капитану Лимнис не спится по ночам и она слоняется по поселку. Если бы не ее чутье, жертв могло быть куда больше. Ты молодец, Номад… и машину уберег и сам жив остался. Я компенсирую твои неудобства звонкой монетой. От части, конечно. И кузнецу спасибо скажи. Он вовремя притащил тебя в лазарет. Еще немного и Эмбер не смогла бы ничего сделать. Гномья кровь, знаешь ли в дефиците, пришлось влить немного эльфийской.