— Ага, припоминаю. Ты был Одним из его хускерлов?
— Точно так, мой король.
— И твоё имя... Сорульф?
— Да, мой король, — растроганно произнёс старик.
— Эх, Сорульф, Сорульф, — покачал головой Гарольд. — Как же ты мог предать своего господина, основываясь на одних лишь подозрениях? Это не делает тебе чести!
Оруженосец опешил. Его изрезанное морщинами лицо побледнело, а глубокий шрам, пересекавший лоб и щёку, налился тёмной кровью.
— Я свободный сакс, а не раб графа Тостига! — гордо воскликнул он. — У меня два истинных господина: Бог на небе и король на земле. И им я никогда не изменю!
— Так, так, — сухо произнёс Гарольд. — Спасибо тебе, Сорульф. А теперь ступай. Возвращайся к графу и передай ему мои слова. И держи язык за зубами.
— Мой король! — вскричал оруженосец. — Позволь мне остаться. Я буду служить тебе, как верный пёс.
— Нет, любезнейший. Не позволю, — сурово ответил Гарольд.
— Тогда вели казнить меня. Но я не вернусь к изменнику!
— Не смей называть его изменником! Его вина не доказана! — осадил старика король. — Поступай, как знаешь. Рагнар, проводи.
— Мой повелитель! — воззвал к Гарольду Рагнар. — Я никогда и ни о чём не просил тебя, а теперь прошу. Прости старого Сорульфа и оставь у нас. Много лет он преданно служил твоему роду. Не пристало ему в столь преклонном возрасте влачить свои дни на чужбине или умирать с голоду у ворот твоего замка.
Гарольд смерил Рагнара недобрым взглядом и жёстко произнёс:
— Я уже объявил своё решение и не собираюсь повторять дважды!.. Кроме того, — чуть смягчившись, обратился он к Сорульфу, — ты, любезный, должен передать Тостигу мои слова. Если он действительно задумал плохое, они могут остановить его на полпути. А теперь ступай, я тебя более не задерживаю.
Оруженосец поклонился и, опустив голову, покинул зал. Гарольд проводил его хмурым взглядом и с удручённым видом откинулся на спинку кресла. Наступила тягостная пауза.
— Брат, — прервал её граф Гюрт. — Надо во что бы то ни стало вернуть Тостига.
— Доверь это мне, мой король! — воскликнул Рагнар. — И вскоре недостойный будет у твоих ног!
— О чём вы?! — поморщился Гарольд. — Вы что, забыли? Это же наш Тостиг!!
— Наш-то он наш... — вздохнул Гюрт. — Но бед может натворить немало.
— Может, — согласился король. — Он имеет право на обиду. Ведь я ему не помог.
— И что теперь? Сидеть и ждать, пока он нас предаст? — хмуро осведомился эрл Алфвиг.
— А что, по-твоему, мы можем сделать?
— Любой ценой вернуть Тостига и засадить за решётку! — пробурчал старик.
— Ты слишком скор на расправу, — нахмурился Гарольд. — Мало ли что наболтал этот честолюбец. Поступай я так, как советуешь ты, и друг Тостига — Сигевульф вчера вечером отправился бы в темницу...
При этих словах толстяк побагровел и опустил голову.
— Если у нас будут доказательства вины Тостига, — продолжил свою мысль Гарольд, — он предстанет пред судом. И я поступлю так, как решат члены совета.
— Брат, — обратился к нему граф Гюрт. — Ты поступаешь в высшей степени справедливо. Но может быть, это именно тот случай, когда справедливость вредна? Когда следует чуточку отступить от закона?
— Закон не любовница, Гюрт! — невесело усмехнулся Гарольд. — О нём нельзя забывать и вспоминать по мере необходимости... Да и о чём мы тут толкуем? Вели Тостиг захочет, то никакая сила не сможет вернуть его в Англию...
Рагнар хотел было что-то сказать, но король опередил его:
— Даже тебе, друг, не под силу это сделать. Тостиг могуч и бесстрашен. С ним верные хускерлы. Ты лишь напрасно сложишь голову.
— А если пообещать Тостигу Нортумбрию и тем самым заманить в Англию?! — воскликнул эрл Алфвиг.
— Ты склоняешь меня к подлости? — тихо спросил Гарольд. — Я не узнаю тебя, дядя!
— Но ведь Вильгельм не побоялся запятнать свою честь, силой принуждая тебя к клятве! — упорствовал старик. — Дай твой отец не гнушался хитростей и уловок!
— У каждого своя дорога, друг мой, — пожал плечами Гарольд. — А что касается отца, то многое из того, что он совершил, претит моей душе. Хотя я чту и уважаю его память...
Произнеся эти слова, Гарольд взглянул на приближённых — те хмуро молчали.
— Нам надо лишить Тостига возможности причинить вред, — вновь заговорил он. — Мы опередим его. Я напишу Свену Датскому, Харальду Норвежскому и другу Тостига, Малкольму Шотландскому. Именно к ним он обратится за помощью, если и вправду решится на измену. Я постараюсь предостеречь их от неосмотрительных действий...
— В твоих словах есть резон, — поддержал короля Леофвайн. — Тостига уже не вернуть, а вкус измены губителен. Он может внести раскол в ряды твоих разноплеменных подданных.
— Вот именно! — кивнул Гарольд. — На этом мы и порешим. А теперь ступайте, друзья мои. Мне надо побыть одному... Хотя нет, постойте...
Он помолчал несколько мгновений:
— Один из вас всё же отправится во Фландрию. Но не с чёрными помыслами, а с моим письмом. А заодно на месте оценит настроение Тостига.
— Когда прикажешь отбыть? — в один голос вскричали Гюрт и Леофвайн, преданно глядя на брата.
— Нет, любезные мои, — усмехнулся король. — К Тостигу отправится... Сигевульф!
Толстяк вздрогнул от неожиданности:
— Благодарю за доверие, мой король...
— Я могу на тебя положиться? — спросил Гарольд, пристально взглянув на эрла.
— Полностью, мой король!
— Хорошо, — кивнул Гарольд и, повернувшись к Гюрту, спросил:
— Корабль с посланцем герцога ещё не отбыл?
— Ждёт попутного ветра, — ответил граф.
— Попридержи монаха в Дувре вместе с оруженосцем Тостига. Пусть Сигевульф опередит их.
— Будет исполнено, брат.
— Вот теперь действительно всё. Можете быть свободны, друзья мои, — отпустил своих собеседников Гарольд.
Глава 26ЛЕГЕНДА ЗАМКА ЭЛЬСИНОР
Приближённые не спеша покинули тронный зал. Когда за последним из них закрылась дверь, король велел призвать ярла Эйнара. Их разговор был недолог — Гарольд хотел выяснить, каковы планы короля Свена. Король поблагодарил юношу и собрался было отпустить его, как вдруг отворилась дверь и в зал влетела Айя.
— У вас опять усталый вид, батюшка! — накинулась она на отца. — Ну что мне с вами делать?
Гарольд не удержался от улыбки.
— Присядь, дитя моё, — ласково сказал он. — Прими участие в нашей беседе.
Айя уселась на табурет подле его ног, косо взглянула на смущённого Эйнара и неожиданно спросила:
— Скажите, милорд, Дания — красивая страна?
— Да, Ваше Высочество. Она сурова и величественна! — ответил юноша.
— А как называется замок, в котором живут ваши короли?
— Он зовётся Эльсинор.
— Прекрасное название, — задумчиво произнесла девочка. — Только немного грустное.
— Вы угадали, — кивнул Эйнар, — с этим замком связано очень красивое, но чуточку печальное старинное предание.
— Ну-ка, ну-ка, расскажите! — Айя оживилась.
— Вы позволите, Ваше Величество? — обратился ярл к королю.
— Конечно, друг мой. Я с удовольствием тоже послушаю.
— Что ж, извольте, — начал повествование Эйнар. — Это было очень давно. Как полагают, шесть столетий назад. Именно тогда, когда ваши предки перебрались через Пролив и завоевали остров...
Он замолчал на мгновение, задумчиво глядя перед собой.
— Продолжайте, милорд! Не томите же нас! — воскликнула девочка.
— Да, да, леди Гита, — кивнул Эйнар. — Так вот, жил в те далёкие времена в наших землях добрый король. И было у него два сына. Отправился как-то этот король на охоту. А один из его вассалов, между прочим родной брат, — многозначительно подчеркнул юноша, — собрал королевских приближённых и стал склонять их к измене. Он обещал им деньги, почести и всё то, что предлагают в подобных случаях. Тех же, кто попытался ему перечить, кто не желал предавать своего сюзерена, он безжалостно убил с помощью сообщников.
— И что? Даны подчинились? — округлив глаза, спросила Айя.
— Подчинились. И удивляться тут нечему... Измена подстерегает властителя на каждом шагу.
— Не знаю, — с сомнением произнесла Айя. — Мне кажется, что саксы не опустились бы до такой низости! Разве не так?
Король грустно улыбнулся, но предпочёл промолчать.
— Неужто вы думаете иначе? — не отступала дочь.
— Да, малышка, — кивнул Гарольд, — ибо я немало пожил на этой земле... И знаю, как быстро люди забывают добро...
— Так, значит, никому верить нельзя?! — озадаченно воскликнула Айя.
— Напротив, дитя моё, — возразил король, — людям верить надо. Но и помнить при этом, что никто не совершенен... И не удивляться, если платой за благодеяния будет неблагодарность. Или удар в спину... Однако вернёмся к нашей легенде. Простите, мой юный друг, что мы перебили вас и продолжайте.
— Что вы, Ваше Величество, какие могут быть извинения! — пожал плечами Эйнар. — Итак, кровавые доводы и щедрые посулы убедили ярлов. Заручившись их поддержкой, изменник со своими сообщниками подстерёг короля, возвращавшегося с охоты. И убил его и старшего из его сыновей. Младший же сын, Амлет[26], видя, что смерть уже занесла над ним свой меч, сделал вид, будто сошёл с ума. А наши законы запрещают поднимать руку на убогих...
Юноша прервался, глубоко вздохнул и продолжил:
— Амлет спас свою жизнь, но влачил он жалкое существование. Единственным человеком, который не предал его, была юная девушка. К сожалению, время не сохранило для нас её имени. Да это и не важно. Важно то, что девушка продолжала любить юношу всем сердцем. Она ухаживала за ним и защищала от насмешек.
— Какая умница, — подала голос Айя.