Уж лучше бы Кьяри потребовал горы золота…
Я печально вздохнула и встретилась взглядом с ярко-зелеными глазищами.
– Продолжим? – не предложил, а скорее поторопил драконище, и я поспешно взялась за дело.
Шырк-шырк…
– О да!.. – застонал ящер, поднимая правое крыло.
Брямц-брямц…
– Чуть-чуть левее! Мое левее… Вот тут. Сильнее… интенсивнее… быстрее… Да-а-а!!!
Драконище конвульсивно задергал задней лапой, отчего в пещере поднялся дикий грохот и возмущенный шум немногочисленных птиц, обустроивших свои гнезда у входа.
Шырк-шырк… Звяк!
– Все. – Я с сожалением посмотрела на погнутые зубья грабель, которыми чесала белоснежную шкуру дракона. – Вставай, Кьяри. Кайфа больше не будет.
– Ну-у-у! – обиженно протянул дракон, поднимая голову и выдыхая облачко дыма. – Ещ-ще.
– Чешуйчатый, иди лесом! – возмутилась я и ткнула в морду хвостатого покореженным садовым инструментом. – Вот что прикажешь мне теперь врать завхозу?
Кьяри фыркнул и когтем отодвинул грабли от своей довольной морды.
– Скажи, что это студенты постарались. На секунду оставила их без присмотра, и вот результат!
Я скептически глянула на огромную тушу, занявшую половину пещеры.
Кажется, у господина декана плохо не только с чувством юмора, но и с мозгами.
– Одевайся – и за работу! – приказала я, перелетая со спины дракона на пол.
Кьяри еще немного попыхтел, повозмущался, но в итоге смирился и поплелся перекидываться.
Бережно прислонив грабли к стеночке, я кинула быстрый взгляд на голого союзника, стыдливо прячущегося за валунами, схватила блокнот и уже привычно занялась дневником наблюдения за драконом в естественной среде. Хорошая выйдет книга!
Как бы ни храбрился чешуйчатый, но ему здорово досталось в стычке с собратьями. На площади я была чересчур поглощена собственными эмоциями, поэтому не обратила на раны внимания, но сейчас, счищая с белоснежной шкуры дракона струпья, осознала масштаб повреждений.
Штук двадцать глубоких царапин, кусок обломанного зуба, застрявший между чешуйками, и опухший сустав правого крыла. И если к заживающим и оттого дико чешущимся царапинам вопросов не возникло, то сам факт того, что дракон летает с такой травмой крыла, оставался для меня большой загадкой.
Сделав наброски и записи, я спрятала блокнот, кусок отколотого зуба и белоснежную чешуйку в сумку, а потом повернулась к небольшому столику, собственноручно сколоченному господином деканом.
Вкривь и вкось, зато, как говорят в народе, на века.
Окинув придирчивым взглядом хозяйки немногочисленные припасы, также притащенные драконом, я глянула через плечо.
– Кофе будешь?
– Естественно! – крикнул Кьяри, уже натянувший брюки.
– Тогда иди грей воду. Заодно и мне чай сделаешь. С лимоном и ложкой свекольного сахара.
Кое-кто даже футболку выронил и уставился на меня.
– Поражаюсь твоей наглости.
– Это не наглость. – Я победно улыбнулась. – Это бытовая хитрость.
Пока недовольный драконище, обманутый в своих самых лучших ожиданиях, бубнил под нос что-то про вредных гарпий, я стянула со стола пухлую папку, перетянутую алой резинкой, проигнорировала штемпель «Высшая степень секретности» и погрузилась в чтение.
– Хм… – выдала я через пару минут, перелистнула страницу и снова: – Хм…
– Что-то нашла?
За спиной вырос Кьяри. Он стоял так близко, что я макушкой чувствовала глубокое дыхание, тепло тела, а верхние изгибы сложенных крыльев касались чужой груди. И все бы ничего, я бы даже простила это внезапное вторжение в мое личное пространство, если бы не этот мерзкий, противный звук.
Дзинь-дзинь-дзинь! Бряк-бряк-бряк!
Я резко повернулась и негодующе глянула в смеющиеся ярко-зеленые глаза. А дракон как ни в чем не бывало продолжил энергично бряцать ложкой, размешивая сахар. Увы, но из-за разницы в росте чашка находилась аккурат перед моим лицом, отчего создавалось ощущение, что стучат где-то внутри черепушки.
– Ты всегда такой раздражающе невоспитанный?
– Предпочитаю думать, что я настоящий, – парировал декан, но ложку вытащил, облизал и кинул на стол. – Так чем было вызвано твое странное «хм»?
Я ткнула пальцем в папку.
– Ты видел фамилию следователя, которому поручили расследование смерти этого вашего Лира Эмуса Даркина?
– Конечно, – кивнул декан. – Некий инспектор Ярд.
– Скотти Ярд, – зачитала я и подняла голову. – Чувствуешь подвох?
Дракон нахмурился и покачал головой.
– Да ты шутишь! – воскликнула я. – Инспектор Скотти Ярд – это персонаж популярной детективной серии для подростков. «Дело о заикающемся бегемоте», «Тайна пропавшего валенка», «Миссия: изъять пирог»… Я не верю, что ты не слышал о нем. Ладно ты, но Ронни! Он точно должен был сообразить.
– Марсия, драконы не знают сказок, печатающихся на материке. У нас есть свои.
– Тогда поздравляю, кто-то воспользовался вашим незнанием очевидных вещей и все это время скармливал драконам липовые отчеты расследования, изображая кипучую деятельность.
Я сунула папку Кьяри, нашла взглядом чашку с приготовленным для меня чаем и принялась успокаивать нервы. Нет, я и раньше догадывалась, что кто-то очень не заинтересован в моем помиловании и уже дважды пытался подставить, но чтобы вот так открыто глумиться над драконами…
Взяв приготовленную для меня чашку, я посмотрела на ее содержимое и зависла. Откуда…
Откуда он узнал, что я не сильно люблю чай или кофе и предпочитаю мелко порезанное яблоко, залитое кипятком? Угадал или подсмотрел, как я однажды пила самодельный компот в общей столовой?
А что, если Кьяри известны не только вот такие мелочи, но и кое-что посерьезнее? Например, мое предназначение или связь с камнями памяти? И какой бяки ожидать от этого слишком прозорливого великана?
Пока я с опаской наблюдала за работающим драконом, тот надергал пару страниц и фотографии из фальшивого отчета и теперь крепил все это на пробковую доску.
– Марсия, убийца Даркина сам себя не найдет, – проворчал союзник. – Хватит прохлаждаться. Иди сюда, до вечера нужно отработать как можно больше версий.
И то правда.
Захватив свой яблочный напиток, я приблизилась к непривычно-задумчивому декану и принялась за дело.
Как же мы спорили!
Клянусь, это был первый и, надеюсь, единственный раз в моей жизни, когда я в процессе охрипла. А все потому, что Эрг оказался глухим к доводам разума бараном!
Он не верил в связь между смертью Риттера и Даркина, на что я активно пыталась намекнуть. Отказывался нанимать частного детектива, мол, никто не должен знать, какими дураками выставили драконов. А еще он не признавал наличие некой третьей всемогущей силы, подставляющей ар-теро.
Короче, баран. Как есть баран!
– Все, драконище, с меня хватит! – прохрипела я, в сердцах бросая на стол карандаш, который вертела в пальцах ради успокоения. – Если бы я знала, что ты такой твердолобый, то никогда не согласилась бы на все это.
Грабли, прислоненные к стене, с противным скрежетом прочертили покалеченными зубьями дугу и, звякнув, рухнули на пол. Решив, что это знак свыше, я схватила сумку и потянулась к куртке, которую надевала при вечерних перелетах, чтобы не вернуться в Академию глыбой льда с крылышками.
– Марсия, – окликнул Эрг, а когда понял, что реакции не последует, перехватил мою руку и повернул лицом к себе.
– Ну что тебе, хвостатый?
– Ты права. – Признание далось ему нелегко, аж перекосило бедненького от натуги. – Мы зашли в тупик.
Я выразительно кашлянула.
– Хорошо, – сдался собеседник, – это я привел нас туда.
Мои брови непроизвольно метнулись вверх.
Опа! А кое-кто, оказывается, способен на анализ действий и даже имеет силу воли признать собственную неправоту. Вот удивил так удивил.
Кьяри выпустил мой локоть, подтянул стул и сел.
– Марсия, молодые драконы импульсивны и действуют под властью момента, эмоции или сиюминутного порыва. Но не я.
Ага, свежо предание, а верится с трудом.
– Кто-то очень хорошо знает слабости драконов, мои слабости и без стыда и совести пользуется этим, чтобы замять убийство моего собрата и спустить на тебя всех собак. Кто-то просчитал мою линию поведения, просчитал все, кроме тебя в качестве моей союзницы, а значит, мы должны расследовать это дело совершенно другим способом. Способом, которого от нас никто не ожидает. И только ты его можешь придумать.
Я хмыкнула – вот вообще не согласная думать за всех, а потом посмотрела на доску с фотографией мертвого дракона, подумала и приказала:
– Раздевайся.
Дракон вытаращился своими ярко-зелеными глазищами и удивленно моргнул.
– Ну? Чего замер? Раздевайся давай.
Эх, жаль, что нельзя выхватить блокнот и сделать быстрый набросок офигевшего дракона. Нет, «офигел» – это еще мягко сказано, тут скорее «впал в ступор» или «завис от неожиданности».
– Позволь уточнить, – к Кьяри вернулся дар речи, – тебе нужна моя одежда или… голый я?
Я громко расхохоталась. Аж слезы выступили.
Нет, ну какой… самоуверенный!
– Не льсти себе, Эрг. Ни одна приличная девушка не польстится на такого зануду, как ты. Даже будь ты голым, а она очень-очень одинокой! Нет, драконище, мы летим на разборки. Я, так уж и быть, возьму твои вещи, а ты возьмешь меня.
– Какое-то неравнозначное распределение тяжестей, – со смешком заметил Кьяри.
– Тш-ш… – Я поднялась на носочки и прислонила указательный палец к его губам. – Не надо засорять пространство глупым ворчанием.
– Господа инспектора, попрошу не дергаться. Мы к вам по делу!
Трое мужчин, дежуривших в полицейском участке, уставились на меня, парящую под потолком, затем на драконью морду, с трудом поместившуюся в проеме выбитого секундой ранее двухстворчатого окна, и повскакали со своих мест.
– Какие все нервные, – посетовала я. – Эрг, будь хорошим драконом, перекинься, а то ты их смущаешь…
– Гарпия!!! – с нескрываемой паникой в голосе заорал кто-то из хранителей правопорядка.