– Хочешь чаю, Гарри?
– Нет, не надо. Я уже собираюсь уезжать.
– Ладно.
– Что ты ей сказала, этой репортерше?
– Я рассказала ей обо всем, о чем в состоянии говорить. Надеюсь, она напишет хорошую статью.
– Обычно так и бывает.
Кажется, Хенкс так и не рассказал журналистке о той книге, что читала девочка. Если бы он о ней рассказал, репортерша наверняка спросила бы об этом Сильвию. Теперь он понимал, что Сильвия немного успокоилась именно потому, что смогла поговорить о своей ученице. Босх всегда поражался желанию женщин говорить об умерших, будь то близкие люди или просто знакомые. Ему не раз приходилось извещать людей о смерти близких родственников. Женщины всегда были в шоке и все равно хотели поговорить. Он вдруг понял, что впервые встретился с Сильвией именно по такому случаю.
Здесь, в этой самой кухне, он сообщил ей о смерти мужа, и она говорила и говорила. Почти с самого начала Босх был ею очарован.
– Надеюсь, когда я уеду, с тобой все будет в порядке?
– Все хорошо, Гарри. Я уже чувствую себя лучше.
– Я постараюсь вернуться как можно скорее, но не могу точно сказать, когда это будет. Сделай что-нибудь поесть.
– Ладно.
В дверях они обнялись и поцеловались, и Босху страшно захотелось никуда не уходить и остаться здесь, с ней. В конце концов, они разомкнули объятия.
– Ты очень хорошая женщина, Сильвия. Лучше, чем я заслуживаю.
Она закрыла ему рот ладонью:
– Не говори так, Гарри.
Глава двадцать седьмая
Дом, в котором жил Мора, находился недалеко от бульвара Сансет, на Сьерра-Линда. Немного не доехав до него, Босх остановил машину и принялся рассматривать темнеющую массу здания. Улица была застроена в основном бунгало типа «крафтсмэн» с верандами и слуховыми окнами на покатых крышах. «Пожалуй, прошло уже с десяток лет, как эта улица перестала быть красивой», – подумал Босх. Многие здания на ней явно нуждались в ремонте. Ближайшее к дому Мора строение вообще было покинуто и забито досками, у других вместо нормальных заборов красовались самодельные изгороди, сделанные из цепей. Почти на всех окнах были установлены решетки – даже на слуховых окошках под самой крышей. В одном из дворов виднелся чей-то автомобиль, стоящий на шлакобетонных блоках. В общем, район относился к числу тех, где каждые выходные выставляется на продажу хотя бы один дом.
Ровер лежал на соседнем сиденье. Последнее сообщение гласило, что Мора находится в баре под названием «Пуля», что около самого бульвара. Босх в нем раньше бывал, и сейчас мысленно представил себе, как Мора сидит там возле стойки. Это было мрачное заведение с парой неоновых вывесок, рекламирующих пиво, двумя бильярдными столами и подвешенным к потолку телевизором. Сюда приходили надолго, и Босх решил, что Мора застрянет там на весь вечер.
Когда небо побагровело, он тщательно осмотрел окна дома, где жил Мора, но они оставались темными. Босх знал, что Мора разведен, но понятия не имел, живет ли он один. Сейчас в этом почти не осталось сомнений.
– Первый! – позвал Босх.
– Первый на связи.
– Это Шестой. Как там наш мальчик?
– Все еще бухает. Чем ты сейчас занимаешься?
– Пока болтаюсь возле дома. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится или он двинется с места.
– Ладно.
Он не знал, поняли ли Шихан и Опельт, что он имеет в виду; во всяком случае, он надеялся, что Ролленбергер этого не понял. Нагнувшись к бардачку, он достал оттуда набор отмычек, вытащил из голубого пластикового мешочка его содержимое и сунул в левый карман. Затем установил громкость ровера на минимальный уровень и положил его в другой карман штормовки. Поскольку на ее спине яркими оранжевыми буквами было выведено «ЛАПД», Босх носил ее вывернутой наизнанку.
Выйдя из машины, он запер ее и уже собрался переходить улицу, когда рация вдруг заговорила. Снова достав ключи, он отпер машину, сел внутрь и увеличил громкость.
– Что там такое, Первый? Я все пропустил.
– Объект начал движение. В западном направлении, по Голливудскому бульвару.
– Он движется пешком?
– Ответ отрицательный.
Черт, подумал Босх. Он просидел в машине еще сорок пять минут, пока Шихан сообщал о вроде бы бесцельных передвижениях Мора по бульвару Голливуд. Босх не понимал их смысла. Такое поведение не укладывалось в схему действий второго убийцы. Насколько полиции было известно, Последователь работал исключительно в гостиницах. Именно туда он завлекал свои жертвы. Нынешнее поведение Мора не вписывалось ни в какие рамки.
Десять минут рация молчала, затем Шихан вновь вышел в эфир.
– Он движется к Стрипу.
Стрип создавал новую проблему. Он находился в Лос-Анджелесе, но непосредственно к югу от него лежал Западный Голливуд, подпадавший под юрисдикцию управления шерифа.[105] Если Мора сместится дальше к югу, могут возникнуть сложности с юрисдикцией. А такие типы, как Ганс Вверх, всегда страшно боятся подобных проблем.
– Сейчас он едет к бульвару Санта-Моника.
Это уже был Западный Голливуд. «Сейчас проявится Ролленбергер», – предположил Босх. И не ошибся.
– Первый, это Бригадир. Что там делает объект?
– Если бы я не знал, чем этот парень интересуется, я бы сказал, что он гуляет по Бойзтауну.
– Хорошо, Первый, не спускайте с него глаз, но избегайте любых контактов. Тут мы вышли на чужое поле. Я должен проинформировать дежурную часть управления шерифа.
– Мы не планируем никаких контактов.
Прошло еще пять минут. Какой-то мужчина прогуливал по Сьерра-Линда свою сторожевую собаку. Вот он остановился – подождать, пока животное облегчится на выгоревшей лужайке перед пустым домом.
– У нас все прекрасно, – сказал голос Шихана. – Мы снова в своей стране.
Это означало возвращение в пределы Лос-Анджелеса.
– Первый, как твоя двадцатка? – спросил Босх.
– Все еще движется на восток по Санта-Монике. Мимо Ла-Бреа… нет, он свернул на Ла-Бреа и направился к северу. Возможно, едет домой.
Босх сполз пониже – на тот случай, если Мора будет проезжать по улице. Шихан доложил, что детектив теперь направляется к востоку, по Сансет.
– Только что миновал Сьерра-Линда.
Мора проехал мимо. Босх выпрямился на сиденье. Минут пять рация молчала.
– Он направляется к «Куполу», – наконец сказал Шихан.
– К «Куполу»? – переспросил Босх.
– Это кинотеатр на Сансет сразу за Уилкокс. Вот он припарковал машину, покупает билет и проходит внутрь. Должно быть, разъезжал по округе, дожидаясь начала сеанса.
Босх попытался мысленно представить себе это место. Огромный геодезический купол[106] был одной из достопримечательностей Голливуда.
– Первый, это Бригадир. Сейчас вы разделитесь. Один из вас пойдет за объектом, второй остается в машине, прием.
– Вас понял. Я Первый, прием.
«Купол» находился в десяти минутах езды от Сьерра-Линда. По расчетам Босха, в его распоряжении было максимум полтора часа – если только Мора не уедет раньше.
Он снова быстро вылез из машины, пересек улицу и прошел квартал, остававшийся до дома Мора. Входная дверь полностью утопала во тьме. Постучав, Босх повернулся, чтобы посмотреть на дом, стоявший на другой стороне улицы. На первом этаже горел свет, на занавесках одного из верхних окон мерцал голубоватый отсвет – там смотрели телевизор.
На стук так никто и не отозвался. Сделав шаг назад, Босх окинул взглядом выходящие на улицу окна и не заметил там никаких признаков охранных систем, никаких сигнальных наклеек. Заглянув в окно, туда, где, по его мнению, находилась гостиная, он тщательно осмотрел верхние углы – не горит ли там тусклый огонек детектора движения? Как он и ожидал, нигде ничего не было. Каждый коп знает, что лучшая защита от воров – это хороший замок или злая собака. Или и то и другое вместе.
Вернувшись к двери, он расстегнул карман и достал оттуда маленький фонарик. Конец его был обмотан черной изолентой, так что наружу пробивался лишь самый тонкий луч. Опустившись на колени, Босх принялся изучать замки. На свою входную дверь Мора поставил открываемый ключом дверной засов и обычную дверную ручку с встроенным замком. Взяв фонарик в зубы, Босх направил его луч на дверной засов и, вооружившись двумя отмычками, крючком и разводным ключом, приступил к работе. Это был хороший замок – правда, не настоящий «медеко», а более дешевая подделка. Чтобы с ним справиться, Босху понадобилось десять минут. К тому времени его волосы стали совершенно мокрыми, пот заливал глаза.
Вытащив из брюк рубашку, он вытер ею лицо, а также отмычки, которые стали скользкими от пота, и быстро окинул взглядом стоявший напротив дом. Там как будто ничего не изменилось, никакой угрозы пока не чувствовалось. На втором этаже все еще смотрели телевизор. Повернувшись обратно к двери, Босх направил свет на ручку, но в этот момент он услышал шум подъезжающего автомобиля. Погасив свет, он поспешно спрятался за перилами крыльца и оставался там до тех пор, пока машина не проехала мимо.
Опять повернувшись к двери, он взялся за ручку и принялся работать крючком, когда вдруг обнаружил, что ручка не оказывает сопротивления. Тогда он повернул ее, и дверь легко открылась. В этом есть смысл, решил Босх. Главным сдерживающим фактором здесь служит дверной засов. Если взломщик с ним справится, то ручку он и подавно одолеет. К чему тогда запирать этот второй замок?
Он неподвижно стоял возле входа, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Когда он был во Вьетнаме, то мог спуститься в туннель, и глаза привыкали к темноте уже за пятнадцать секунд. Сейчас это занимало значительно больше времени. Не хватает практики, решил он. Или просто старость подошла.
Возле входа Босх провел почти минуту.
– Рей! – позвал он, когда перед глазами наконец возникли неясные очертания стен и предметов. – Ты здесь? Ты оставил дверь незапертой. Эй!