Подойдя к столу, Босх взял в руки телефонную книжку: «Кажется, у меня есть одна идея».
В комнате сильно пахло потом. Мора сидел на полу, руки его были соединены сзади и прикованы к тренажеру. Полотенце, которым ему затыкали рот, сползло вниз и стало похоже на медицинский корсет для фиксации шейных позвонков. Спереди оно было влажным от слюны, и Босх догадался, что Мора избавился от кляпа, двигая челюстью вверх и вниз.
– Сними с меня наручники, Босх.
– Пока не время.
Ролленбергер выступил вперед.
– Детектив Мора, у вас проблемы. Вы…
– Это у вас проблемы! Все это совершенно незаконно. Знаете, что я сделаю? Я найму эту суку Мани Чандлер и вчиню управлению иск на миллион долларов. Я…
– Сидя в тюрьме, ты не сможешь потратить этот миллион долларов, Рей, – сказал Босх.
И поднял телефонную книжку так, чтобы Мора мог ее как следует разглядеть.
– Стоит только подбросить это в ОВР, и они сразу заведут дело. Все эти имена и номера – кто-нибудь из них обязательно захочет о тебе поговорить. В том числе, вероятно, несовершеннолетние. Думаешь, мы плохо с тобой обращаемся? Увидишь, что будет, когда до тебя доберется ОВР. Они еще заведут на тебя дело, Рей. И сегодняшний обыск тебе ничем не поможет. Тут всего лишь твое слово против нашего.
В лице Мора что-то дрогнуло, и Босх понял, что попал в точку: Мора явно боялся содержимого своей записной книжки.
– Ну, – сказал Босх, – так что за сделку ты нам предлагаешь, Рей?
Отвернувшись от книжки, Мора посмотрел на Ролленбергера, потом на Босха, потом снова на Ролленбергера.
– Вы сможете заключить сделку?
– Сначала я хочу выслушать, в чем она заключается, – ответил Ролленбергер.
– Ладно, вот она. Вы меня отпускаете, а я сдаю вам Последователя. Я знаю, кто он.
Босх был настроен скептически, но ничего не сказал. Когда Ролленбергер на него посмотрел, Босх только покачал головой.
– Знаю, – сказал Мора. – Помнишь, я говорил тебе насчет «Подсматривающего Тома»? Так вот, это не блеф. Сегодня я узнал, кто это. Все сходится. Я знаю, кто он.
Теперь Босх отнесся к этому более серьезно. Бросив быстрый взгляд на Ролленбергера, он сложил руки на груди.
– И кто же? – спросил Ролленбергер.
– Сначала сделка.
Отойдя к окну, Ролленбергер раздвинул занавески и выглянул наружу. Тем самым он давал знать Босху, что теперь его ход. Сделав шаг вперед, Босх присел на корточки перед Мора.
– Сделка будет вот какая. Предлагаю только один раз – или принимай мои условия, или потом не обижайся. Ты называешь мне имя и отдаешь свой жетон лейтенанту Ролленбергеру. Ты немедленно увольняешься из управления. Ты соглашаешься не подавать исков против управления или против любого из нас лично. В обмен на это мы тебя отпускаем.
– Откуда мне знать, что ты…
– Ниоткуда. А откуда нам знать, что ты выполнишь свою часть договоренности? Телефонную книжку я заберу. Если ты попытаешься нас надуть, она сразу попадет в ОВР. Ну что, договорились?
Мора долго смотрел на него и ничего не отвечал. Встав, Босх направился к двери.
– Отцепите его, Босх, – сказал Ролленбергер. – Отвезите его в Паркер и оформите нападение на полицейского, половое сношение с несовершеннолетними, сводничество и все остальное, что вы считаете…
– Мы договорились, – пробормотал Мора. – Но у меня нет гарантий.
– Это верно, нет у тебя никаких гарантий, – повернувшись, сказал Босх. – Имя!
Мора посмотрел на Ролленбергера:
– Снимите с меня наручники.
– Имя, Мора! – сказал Ролленбергер. – Говорите!
– Это Локке, – сказал Мора. – Этот гребаный психиатр. Вы идиоты – вы указывали пальцем на меня, а он все это время крутил вами как хотел.
Босх был потрясен, но уже в следующее мгновение понял, что такое вполне возможно. Локке знал программу Кукольника; он укладывается в профиль Последователя.
– Это он был тем самым Томом?
– Да, он. О нем сегодня сообщил продюсер. Он бродил там поблизости, говоря, что, дескать, пишет книгу, и вот так сумел подобраться поближе к девочкам. А потом он убивал их, Босх. Все это время, пока он разыгрывал из себя специалиста, он их… убивал.
– А вы что об этом думаете? – повернувшись к Босху, сказал Ролленбергер.
Не отвечая, Босх быстро вышел из комнаты. Спустившись по лестнице, он бегом устремился к своей машине. Книга, написанная Локке, лежала на заднем сиденье – там, где Босх ее оставил в тот день, когда купил. Возвращаясь обратно в дом, он заметил, что на небе уже показались первые сполохи рассвета.
Положив книгу на обеденный стол, Босх открыл ее и принялся листать до тех пор, пока не наткнулся на «примечание автора». Во втором параграфе Локке писал: «Материал для данной книги собирался в течение трех лет путем опроса бесчисленного множества исполнителей фильмов для взрослых, многие из которых пожелали остаться неизвестными или упомянутыми лишь под их сценическими псевдонимами. Автор хочет поблагодарить их, а также продюсеров, допустивших его в свои офисы и на съемочные площадки, где и проводились эти собеседования».
«Странный мужчина». Босх понял, что Мора, возможно, прав: не исключено, что Локке и есть тот человек, о котором четыре года назад как о подозреваемом сообщала порноактриса Галерея. Перейдя к алфавитному указателю, Босх пробежал глазами список имен. Здесь значились и Бархатная Штучка, и Глубокая Норка, и Отличница Секса.
Босх быстро восстановил в памяти все этапы участия Локке в расследовании дела. По тем же самым причинам, что и Мора, он явно подходил на роль подозреваемого. Как это описывал сам Локке, он имел отношение к обоим лагерям. Он имел доступ ко всей информации о Кукольнике и в то же время проводил исследования для книги о психологии женщин, работающих в порноиндустрии.
Босх чувствовал возбуждение, но еще сильнее была злость. Мора прав. Локке действительно крутил ими как хотел вплоть до того, что помог направить копов по ложному пути. Если Локке действительно был Последователем, он прекрасно разыграл Босха.
Ролленбергер немедленно направил Шихана с Опельтом к Локке, чтобы поставить его дом под наблюдение.
– Только на этот раз не проколитесь, – добавил он, несколько восстановив прежний начальственный тон.
После этого он объявил, что совещание спецгруппы состоится в двенадцать часов дня, то есть до него осталось чуть больше шести часов. Они будут добиваться ордера на обыск дома и служебного кабинета Локке, а также решать, какие действия предпринять. Уже направляясь к дверям, Ролленбергер посмотрел на Босха и сказал:
– Мы его приструним. А вам, Босх, стоит хоть немного поспать. Вам сейчас это очень нужно.
– А как насчет вас? Как вы собираетесь разговаривать об этом с Ирвингом?
Ролленбергер посмотрел на золотой жетон, который держал в руке. Это был жетон Мора. Сжав ладонь, он опустил его в карман спортивной куртки и вновь посмотрел на Босха.
– Это уже мое дело, не так ли, Босх? Об этом не беспокойтесь.
Когда остальные ушли, Босх с Эдгаром поднялись на второй этаж, в гимнастический зал. Когда они снимали с него наручники, Мора молчал и на них не смотрел. Не говоря ни слова, они оставили его там, с обмотанным вокруг шеи полотенцем, пристально глядевшего на свое отражение в разбитом зеркале.
Перед тем как сесть в машину, Босх закурил сигарету и посмотрел на часы. Уже 6.20 утра, причем сейчас он был чересчур взвинчен, чтобы уснуть. Сев в машину, он вытащил из кармана ровер.
– Фрэнки, ты не спишь?
– Нет, – ответил Шихан.
– Есть что-нибудь?
– Да мы только приехали. Пока никаких признаков жизни. Даже не знаем, здесь он или нет. Подъемная дверь опущена.
– Ну ладно.
Тут Босху пришла в голову одна мысль. Взяв в руки книгу Локке, он снял с нее суперобложку, сложил ее и положил к себе в карман, после чего тронул машину с места.
Лишь раз остановившись, чтобы наскоро выпить кофе, к семи часам утра Босх уже был в институте Сибил-Бренд. Чтобы допросить Джорджию Стерн в столь ранний час, ему пришлось получить разрешение у дежурного по тюрьме.
Он увидел, что она больна, сразу, как только ее ввели в комнату для допросов. Усевшись, она сгорбилась и сложила перед собой руки – так, словно несла в рваной сумочке какие-то вещи и боялась их уронить.
– Ты меня помнишь? – спросил он.
– Вы должны вытащить меня отсюда.
– Я не могу этого сделать. Но я могу сделать так, что тебя отправят отсюда в клинику. Там ты будешь пить метадон с апельсиновым соком.
– Я хочу выйти отсюда.
Она подавленно опустила голову и начала слегка покачиваться взад-вперед. Босху стало ее жаль, но он понимал, что сочувствие здесь неуместно. Ее не спасти, а ему нужно решать более важные проблемы.
– Ты меня помнишь? – снова спросил он. – Мы виделись вчера ночью.
Она кивнула.
– Мы показывали тебе фотографии. У меня есть еще одна.
Он положил на стол снятую с книги суперобложку.
– Ну?
– Что? Ну, я его видела. Один раз он со мной говорил.
– О чем?
– О том, как снимают кино. Он был… по-моему, он был интервьюером.
– Интервьюером?
– Ну, что-то вроде писателя. Он говорил, что пишет книгу. Я сказала ему, чтобы он не упоминал ни одного из моих имен, но потом я не проверяла.
– Джорджия, подумай! Как следует подумай. Это очень важно. Не он ли на тебя нападал?
– Вы имеете в виду Кукольника? Кукольник умер.
– Я это знаю. Я думаю, на тебя нападал кто-то другой. Посмотри на фото. Это не он?
Взглянув на фотографию, она покачала головой:
– Не знаю. Мне говорили, что это был Кукольник, так что когда его убили, я забыла, как тот выглядел.
Босх откинулся на спинку стула. Все было бесполезно.
– Вы все еще собираетесь отправить меня в клинику? – заметив перемену в его настроении, робко спросила она.
– Да. Сказать им, что у тебя вирус?
– Какой вирус?
– СПИДа.
– Зачем?
– Чтобы они дали тебе нужное лекарство.