— Ты же, считается, лежишь дома и болеешь обсыпным лишаем! Полумну схватили, потому что ее отец печатал в своем журнале статьи в защиту Гарри. Как ты думаешь, что будет с твоими родными, если тебя увидят с ним?
— А как же твои мама и папа?
— Они в Австралии. С ними ничего не должно случиться, они вообще ничего не знают.
— Ты гений, — повторил Рон, глядя на нее с благоговением.
— Это точно, Гермиона, — с жаром поддержал его Гарри. — Не знаю, что бы мы без тебя делали.
Гермиона просияла улыбкой, но сразу же снова стала серьезной.
— А как же Полумна?
— Ну, если они сказали правду и она еще жива… — начал Рон.
— Замолчи, замолчи! — вскрикнула Гермиона. — Она не могла погибнуть, не могла!
— Тогда она, наверное, в Азкабане, — предположил Рон. — Выживет ли она там — это другой вопрос. Многие не выдерживают…
— Полумна выдержит, — сказал Гарри. Он просто не мог допустить иного исхода. — Она гораздо крепче, чем кажется. Небось просвещает сейчас товарищей по камере насчет нарглов и мозгошмыгов.
— Надеюсь, что так, — вздохнула Гермиона и провела рукой по глазам. — Мне было бы ужасно жалко Ксенофилиуса, если бы…
— Если бы он не выдал нас Пожирателям смерти, ага, — сказал Рон.
Они поставили палатку, забились внутрь, и Рон заварил на всех чай. После того как они едва спаслись, холодная и душная палатка казалась уютной, родной и надежной.
какое-то время все молчали, потом Гермиона воскликнула:
— И зачем только мы туда сунулись? Гарри, ты был прав: получилось, как в Годриковой Впадине, бездарная потеря времени и ничего больше! Дары Смерти… Чушь какая… Хотя Вообщет-о… — ей пришла в голову новая мысль, — может, Ксенофилиус все это сам выдумал? Не верит он ни в какие Дары, просто хотел нас задержать, пока не явятся Пожиратели смерти!
— Непохоже, — возразил Рон. — Между прочим, в состоянии стресса не так легко что-нибудь придумать. Вот я, когда меня поймали егеря, назвался Стэном Шанпайком, потому что о нем хоть что-то знал. Притвориться другим человеком проще, чем выдумать совсем новую личность. У папаши Лавгуда тоже был стресс, когда он старался нас задержать. Я думаю, он сказал правду — ну, по крайней мере, он сам верил, что это правда.
— По-моему, это несущественно, — сказала Гермиона. — Даже если он не врал, все равно я такой ужасной чепухи в жизни не слышала.
— Погоди, — сказал Рон. — Тайную комнату тоже считали выдумкой, так?
— Да не может этого быть, и все тут! Даров Смерти не существует!
— Ты все время это повторяешь, — сказал Рон, — а ведь один из них точно существует — мантия-невидимка.
— «Сказка о трех братьях» — это просто легенда, — твердо заявила Гермиона. — По сути, это история о страхе человека перед смертью. Если бы можно было выжить, просто спрятавшись под мантией-невидимкой, так у нас уже есть все, что надо!
— Ну, не знаю. По-моему, непобедимая волшебная палочка нам бы тоже не помешала, — проворчал Гарри, вертевший в руках нелюбимую палочку из терновника.
— Нет такой палочки, Гарри!
— Ты сама сказала, что таких палочек полным-полно — и Смертоносная палочка, и этот, как его…
— Ладно, даже если вообразить, что Бузинная палочка существует взаправду, что тогда скажешь про Воскрешающий камень? — Гермиона пальцами изобразила кавычки вокруг названия камня, и тон ее исходил сарказмом. — Никакая магия не способна воскрешать мертвых, и ничего тут не поделаешь!
— Когда моя палочка столкнулась с палочкой Сами-Знаете-Кого, появились мои мама и папа… и Седрик…
— Так ведь они на самом деле не вернулись из мертвых! — сказала Гермиона. — Это были вроде как… бледные подобия, это совсем не то же самое, что воскреснуть понастоящему.
— Ну, и в сказке девушка тоже не воскресла понастоящему. Там сказано, что для умерших нет места в подлунном мире. Но все-таки второй брат мог видеть ее и говорить с ней… Они даже жили вместе какое-то время…
Гарри заметил в глазах Гермионы довольно странное выражение — сочувствие и еще что-то трудноопределимое. Она покосилась на Рона, и Гарри вдруг понял, что это — страх. Он напугал ее своими разговорами о жизни с покойниками.
— А этот тип, Певерелл, который похоронен в Годриковой Впадине, — быстро сказал он, стараясь рассуждать как человек со здоровой психикой, — ты о нем и правда ничего не знаешь?
— Нет, — ответила Гермиона, явно обрадовавшись перемене разговора. — Я проверила. Будь он знаменитостью, наверняка о нем было бы где-нибудь сказано. Я нашла только одно упоминание фамилии «Певерелл» — в книге «Природная знать. Родословная волшебников». Я ее взяла почитать у Кикимера, — объяснила она, заметив, что Рон поднял брови. — Там перечислены чистокровные волшебники, чей род к нашему времени прервался по мужской линии. Как я поняла, с семьей Певерелл это случилось с одной из первых.
— Как это — прервался по мужской линии? — переспросил Рон.
— Это значит, что фамилию этой семьи уже никто не носит, — объяснила Гермиона, — хотя вполне могут быть потомки по женской линии, просто фамилия у них уже другая.
И тут Гарри осенило. Он понял, что шевельнулось у него в памяти, когда он услышал фамилию «Певерелл»: неопрятный старик тычет безобразное кольцо под нос чиновнику из Министерства. Гарри крикнул вслух:
— Марволо Мраке!
— Что-что? — дружно спросили Рон и Гермиона.
— Марволо Мраке! Дедушка Сами-Знаете-Кого! В Омуте памяти, у Дамблдора! Марволо Мраке говорил, что он потомок Певереллов!
Рон и Гермиона по-прежнему ничего не понимали.
— Перстень, перстень, который превратился в крестраж! Марволо Мраке говорил, что на нем герб Певереллов! Я видел, как он им размахивал перед лицом того деятеля из Министерства, он ему это кольцо чуть в нос не засунул!
— Герб Певереллов? — насторожилась Гермиона. — Ты его хорошо разглядел?
— Не очень, — ответил Гарри. — Вроде там ничего такого особенного и не было — так, несколько черточек. Я вблизи-то его видел, уже когда он был треснутый.
Глаза Гермионы внезапно расширились — до нее дошло. Рон ошеломленно смотрел на них с Гарри.
— Ух ты… Думаете, это опять тот же знак? Символ Даров Смерти?
— А почему нет? — взволнованно ответил Гарри. — Марволо Мраке был необразованный старикашка, жил в свинарнике и ничем не интересовался, кроме своей родословной. Если кольцо передавали из поколения в поколение, он мог и не знать, что это на самом деле такое. В его доме не было книг, и можете мне поверить, он не читал сказки вслух своим детям. Ему приятно было думать, что рисунок в перстне — это герб, потому что, с его точки зрения, быть чистокровным — все равно что быть королем.
— Да… Все это очень интересно, — осторожно сказала Гермиона, — и все-таки, Гарри, если ты считаешь, что я подумала…
— А почему нет? Почему нет? — закричал Гарри. — В перстне ведь камень, правильно? — Он взглянул на Рона, надеясь на его поддержку, — Что, если это и есть Воскрешающий камень?
Рон даже рот раскрыл.
— Ух ты… А разве он может работать, если Дамблдор его разбил?
— Работать? Работать?! Рон, да он никогда не работал! Нет никакого Воскрешающего камня! — Гермиона вскочила на ноги, окончательно выйдя из себя. — Гарри, ты все на свете стараешься подогнать под эту историю о Дарах Смерти…
— Подогнать? — повторил Гарри. — Так если все само сходится! Я знаю, что на камне в перстне был знак Даров Смерти! А Мраке говорил, что получил его по наследству от Певереллов!
— Только что ты говорил, что не разглядел перстень как следует!
Рон спросил:
— Гарри, а как ты думаешь, где сейчас перстень? Когда Дамблдор его разбил, что он с ним потом сделал?
Но им с Гермионой было не угнаться за воображением Гарри.
Три волшебных предмета, или Дара, которые, соединившись вместе, помогут своему владельцу победить Смерть… Победить… Одолеть… Ниспровергнуть… Последний же враг истребится — Смерть…
Он уже видел самого себя, владеющего тремя Дарами, лицом к лицу с Волан-де-Мортом, чьи крестражи не шли ни в какое сравнение… Ни один из них не может жить спокойно, пока жив другой… Может, это и есть ответ? Дары против крестражей? все-таки есть возможность, что он победит? Если у него будут все три Дара, может быть, они его защитят?
— Гарри!
Он почти не слышал Гермиону. Он вытащил мантию-невидимку и пропустил ее сквозь пальцы. Ткань была текучая, как вода, и легкая, как воздух. За семь лет жизни в мире волшебников Гарри ни разу не встречал ничего подобного. Именно такая, как говорил Ксенофилиус: мантия, которая делает своего хозяина абсолютно невидимым на неограниченное время, причем его невозможно обнаружить никакими заклинаниями…
Вдруг Гарри ахнул:
— В ту ночь, когда погибли мои родители, мантия была у Дамблдора!
Гарри чувствовал, что у него горят щеки и голос дрожит, но ему было все равно.
— Мама говорила в письме Сириусу, что Дамблдор взял мантию на время! Так вот в чем дело! Он хотел ее изучить, он тоже думал, что это — третий Дар! Игнотус Певерелл похоронен в Годриковой Впадине… — Гарри слепо заходил по палатке. Перед ним открывались невероятные истины. — Он — мой предок! Я — потомок третьего брата! Все сходится!
Эта уверенность придавала ему сил, как будто мысль о волшебных Дарах сама по себе была защитой. Он счастливо повернулся к друзьям.
— Гарри, — снова сказала Гермиона, но ему было не до нее; он развязывал дрожащими пальцами тесемки Хагридова мешочка, висевшего на шее.
— Читай!
Гарри протянул Гермионе письмо своей мамы.
— Читай! Гермиона, Дамблдор взял мантию-невидимку! Зачем еще она ему понадобилась? Он умел накладывать дезиллюминационное заклинание такой силы, что становился невидимым без всякой мантии!
что-то блестящее упало на пол и закатилось под стул — доставая письмо из мешочка, Гарри нечаянно зацепил снитч. Он наклонился подобрать крылатый мячик, и вдруг на него обрушилось новое озарение. Гарри заорал от потрясения и восторга:
— Он здесь! Дамблдор оставил мне перстень! Он здесь, в снитче!