— Где мы? — спросил голос Рона.
Гарри открыл глаза. На миг ему показалось, что они все же остались на свадебном пиру — со всех сторон их окружали люди.
— На Тотнем-Корт-роуд, — ответила задыхающаяся Гермиона. — Вы шагайте, просто шагайте, нам нужно найти место, где можно переодеться.
Гарри так и сделал. Под звездами, переливавшимися над их головами, они наполовину шли, наполовину бежали по полной ночных гуляк широкой улице, обставленной с обеих сторон закрытыми на ночь магазинами. Мимо прогромыхал двухэтажный автобус, с крыши которого на них уставилась компания развеселых, недавно покинувших пивную кутил. Гарри и Рон так и остались в мантиях, и это привлекало к ним внимание.
— Нам же не во что переодеться, Гермиона, — сказал Рон, когда какая-то молодая женщина, взглянув на него, разразилась пронзительным смехом.
— И почему я не додумался взять с собой мантию-невидимку? — произнес, мысленно ругая себя за глупость, Гарри. — Весь год таскал ее с собой и вот…
— Все в порядке, мантию я прихватила и одежду для вас тоже, — ответила Гермиона. — Просто старайтесь вести себя естественно, пока… Ага, вот это сгодится.
Она провела их по боковой улочке, потом в темный проулок.
— Мантию, говоришь, прихватила и одежду для нас… — сказал Гарри, вглядываясь в Гермиону, державшую в руках всего-навсего расшитую бисером сумочку, в которой она теперь рылась.
— Ну да, все здесь, — подтвердила Гермиона и, к полному изумлению Гарри и Рона, вытащила из сумочки две пары джинсов, хлопчатобумажную футболку, бордовые носки, серебристую мантию-невидимку…
— Но как, ад раскаленный…
— Заклятие Незримого расширения, — ответила Гермиона. — Штука сложная, но, похоже, я с ней справилась; во всяком случае, мне удалось втиснуть сюда все, что нам потребуется.
Она легко встряхнула непрочную на вид сумочку — послышался звук, какой издает контейнер, внутри которого перекатываются тяжелые предметы.
— Черт, это, наверное, книги, — сказала Гермиона, заглядывая внутрь, — а я-то их по темам раскладывала… ну ладно… Гарри, ты бы лучше надел мантию-невидимку, Рон, переодевайся побыстрее!
— Когда же ты все это проделала? — спросил Гарри, пока Рон выбирался из мантии.
— Я же тебе говорила в «Норе», я несколько дней укладывала все нужное, знаешь, на случай, если придется быстро сматываться. И рюкзак твой сюда сегодня утром засунула, после того как ты переоделся… Как чувствовала…
— Знаешь, ты поразительна, — сказал Рон, протягивая ей свою свернутую в узел мантию.
— Спасибо, — со слабой улыбкой ответила Гермиона, заталкивая ее в сумочку. — Гарри, прошу тебя, надень же ты, наконец, мантию-невидимку.
Гарри набросил мантию на плечи, натянул ее через голову и скрылся из глаз. Он только теперь начал понимать, что произошло.
— Другие… те, кто был на свадьбе…
— Мы не можем сейчас думать о других, — зашептала Гермиона. — Они приходили за тобой, Гарри. Если мы вернемся, мы подвергнем всех еще большей опасности.
— Она права, — сказал Рон, похоже, понявший, даже не видя лица Гарри, что тот собирается заспорить. — Там была большая часть Ордена, он обо всех позаботится.
Гарри кивнул, потом сообразил, что друзья видеть его не могут, и сказал:
— Да.
Однако он думал о Джинни, и едкий, как кислота, страх вскипал в его желудке.
— Пойдемте, не стоит стоять на месте, — сказала Гермиона. Они вернулись сначала в боковую улочку, потом на главную, по противоположному тротуару которой брела компания покачивавшихся и что-то распевавших мужчин.
— А интересно, почему именно Тотнем-Корт-роуд? — спросил Гермиону Рон.
— Не знаю, просто само вскочило в голову, но я уверена, в мире маглов мы в большей безопасности, они не ожидают, что мы окажемся здесь.
— Верно, — сказал, озираясь, Рон, — только не кажется ли тебе, что ты тут немного… бросаешься в глаза.
— А куда еще было податься? — спросила Гермиона и поморщилась — мужчины на другой стороне улицы начали посвистывать, глядя на нее. — Не могли же мы снять комнаты в «Дырявом котле», верно? О площади Гриммо и говорить нечего, туда может заявиться Снегг… Наверное, можно было бы попробовать дом моих родителей, но, боюсь, его могут проверить… Ой, хоть бы они заткнулись, наконец!
— Эй, дорогуша! — крикнул через улицу самый пьяный в компании мужчина. — Клюкнуть не желаешь? Бросай своего рыжего, мы тебе пол-литра поставим!
— Давайте где-нибудь посидим, — поспешно сказала Гермиона, увидев, как Рон открывает рот, чтобы крикнуть что-то через улицу в ответ. — Вот это подойдет, зайдем сюда!
Они вошли в маленькое захудалое ночное кафе. Пластмассовые столы покрывал легкий налет жира, но, по крайней мере, здесь было пусто. Гарри скользнул в кабинку первым, Рон сел рядом с ним, лицом к Гермионе, которая расположилась спиной ко входу и потому нервничала, — она оглядывалась так часто, что казалось, будто у нее тик. Гарри не нравилось сидеть на месте, ходьба по улице создавала иллюзию хоть какого-то движения к цели. Укрытый мантией, он ощущал, как прекращается действие Оборотного зелья, — руки возвращались к обычной длине и форме. Он вытащил из кармана очки и надел их.
Помолчав минуту-другую, Рон сказал:
— А знаешь, ведь до «Дырявого котла» отсюда рукой подать, только Чарринг-Кросс перейти…
— Нельзя, Рон! — тут же ответила Гермиона.
— Да я не о том, чтобы в нем останавливаться, просто выяснили бы, что происходит.
— Мы знаем, что происходит! Волан-де-Морт захватил Министерство, что еще ты хочешь узнать?
— Ладно, ладно, уж и идеей поделиться нельзя!
Они погрузились в раздраженное молчание. Подошла жующая резинку официантка, Гермиона заказала два капуччино: Гарри оставался невидимым, заказывать что-то и для него значило показаться чокнутыми. В кафе зашла пара крепко сколоченных работяг, они втиснулись в соседнюю кабинку. Гермиона понизила голос до шепота:
— Думаю, нам нужно найти укромное место и трансгрессировать куда-нибудь в сельскую глушь. Оттуда мы сможем послать сообщение Ордену.
— Ты что же, сумеешь изготовить говорящего Патронуса? — спросил Рон.
— Я попрактиковалась немного, думаю, сумею, — ответила Гермиона.
— Ну, если мы не поставим их в трудное положение… хотя они, возможно, уже арестованы. Боже, какая гадость! — прибавил Рон, отхлебнув пенистый, сероватый кофе.
Официантка, подходившая шаркающей походкой, чтобы принять заказ новых посетителей, услышала Рона и смерила его злым взглядом. Приглядевшись, Гарри увидел, как тот из двух работяг, что был повыше, очень крупный блондин, отмахнулся от нее. Официантка оскорбленно округлила глаза.
— Ладно, давайте двигаться, я эту жижу пить не хочу, — сказал Рон. — Магловские деньги у тебя есть, Гермиона? Надо же расплатиться.
— Да, перед тем как отправиться в «Нору», я сняла со своего счета в банке все сбережения. Вот только наверняка вся мелочь на дне оказалась, — вздохнула Гермиона, протягивая руку к сумочке.
Работяги произвели совершенно одинаковые движения, которые Гарри машинально повторил: он выхватил палочку одновременно с ними. Рон, лишь спустя пару секунд сообразивший что происходит, метнулся через стол и толкнул Гермиону, бросив ее боком на скамью. Сила испущенных Пожирателями смерти заклятий вдребезги разбила стенную плитку, которую еще мгновение назад заслоняла голова Рона, и в тот же миг Гарри, так и остававшийся невидимым, крикнул:
— Ступефай!
Струя красного света ударила громадного светловолосого Пожирателя в лицо, и он, потеряв сознание, повалился набок. Его спутник, не понявший откуда исходило заклятие, снова выпалил в Рона — из кончика его палочки вылетели поблескивающие черные веревки, опутавшие Рона с головы до ног. Официантка завизжала и отскочила к двери кафе, а Гарри метнул еще одно Оглушающее заклятие в связавшего Рона Пожирателя смерти, со странно дергающимся лицом, но промахнулся — заклятие, отразившись от витрины кафе, ударило в официантку, и та рухнула на пол у самой двери.
— Экспульсо! — взревел Пожиратель, и стол, за которым стоял Гарри, взорвался, а Гарри бросило взрывом на стену, он почувствовал, как из его руки вылетает палочка и мантия-невидимка соскальзывает с него.
— Петрификус тоталус! — завопила непонятно откуда Гермиона, и Пожиратель смерти рухнул, будто статуя, лицом вперед на осколки кофейных чашек и обломки стола. Гермиона, которую била крупная дрожь, выбралась из-под скамьи и вытряхнула из волос осколки стеклянной пепельницы.
— Д-диффиндо, — произнесла она, наставив палочку на Рона, зарычавшего от боли, когда это заклинание распороло ему джинсы и оставило порезы на колене.
— Ой, прости, Рон, у меня руки трясутся! Диффиндо!
Рассеченные веревки упали к ногам Рона, и он встряхнул руками, чтобы снова их ощутить. Гарри поднял с пола свою палочку, перелез через обломки стола к лежавшему, распластавшись по скамье, светловолосому Пожирателю смерти.
— Мне следовало сразу узнать его. Он был в замке в ту ночь, когда погиб Дамблдор, — сказал Гарри. Потом он перевернул ногой второго Пожирателя, смуглого, чьи глаза сразу же заметались, перебегая с Гарри на Рона и Гермиону.
— Долохов, — сказал Рон. — Я видел его физиономию на старом плакате с объявлением о розыске. А второй, по-моему, Торфинн Роули.
— Плевала я на их имена! — с ноткой истерики в голосе сказала Гермиона. — Как они нас нашли? И что нам теперь делать?
И от охватившей ее паники голова Гарри непонятным образом прояснилась.
— Запри дверь, — сказал он Гермионе. — А ты, Рон, погаси свет.
Он взглянул на парализованного Долохова, мысли быстро сменяли одна другую, а между тем щелкнул дверной замок, и Рон, использовав делюминатор, погрузил кафе во тьму. До Гарри донесся издалека голос пьянчуги, пристававшего к Гермионе, на сей раз он приставал к какой-то другой девушке.
— Ну, и что мы с ними будем делать? — тихо прошептал в темноте Рон, а затем еще тише: — Убьем их? Они бы нас убили. Да и чуть было не убили.