Он остановился, прислонился к стене и задумался, что делать. Тишина давила на психику. Нигде ни звука: ни отдаленных разговоров, ни быстрых шагов, словно на коридоры, устланные пурпурными коврами, наложили заклятие заглуши.
«Ее кабинет должен быть где-то здесь», – подумал Гарри.
Маловероятно, чтобы Кхембридж хранила ценности в кабинете, но все-таки глупо его не обыскать. Гарри зашагал дальше по коридору, не встретив по пути никого, кроме хмурого колдуна, – тот шепотом диктовал что-то перу, которое парило перед ним в воздухе и покрывало каракулями длинный пергаментный свиток.
Поглядывая на дверные таблички, Гарри повернул за угол и в середине следующего коридора вышел в широкий просторный зал, где за маленькими партами – как будто школьными, только отполированными и без рисунков – рядами сидела дюжина ведьм и колдунов. Гарри замер: то, что они делали, завораживало. Синхронно взмахивая палочками, они рассылали во все стороны бумажные квадратики, точно маленькие розовые воздушные змеи. Через несколько секунд Гарри уловил в их движениях определенный ритм и понял, что бумажки – часть целого, а еще через миг догадался, что наблюдает производство брошюр. Бумажные квадратики – страницы – магически собирались, сгибались, сшивались и падали в ровные стопки возле своих создателей.
Гарри подкрался ближе, хотя вообще-то мог и не опасаться, что поглощенные делом сотрудники услышат его шаги по такому толстому ковру. Он незаметно стянул готовую брошюру из стопки одной молодой ведьмы и под плащом-невидимкой рассмотрел. На розовой обложке золотом сверкало название:
и его опасность для мирного
чистокровного населения
Под заголовком свирепый клыкастый сорняк душил глупо улыбающуюся красную розу. Имя автора указано не было, но, пока Гарри просматривал брошюру, шрамы на правой руке стало покалывать. Вскоре молодая ведьма подтвердила его подозрение. Не переставая размахивать палочкой, она спросила:
– Никто не в курсе, старая карга весь день будет мугродье допрашивать?
– Ты бы потише, – прошипел ее сосед, нервно оглядываясь. Одна из его страничек сорвалась и упала на пол.
– У нее теперь что, не только волшебный глаз, но и волшебные уши?
Ведьма глянула на полированную дверь красного дерева напротив. Гарри посмотрел туда же – и вскипел от гнева. Там, где у муглов обычно располагается дверной глазок, в дерево был вставлен ярко-голубой круглый глаз – глаз, до боли знакомый каждому, кто знал Аластора Хмури.
На мгновение Гарри забыл, где он и как сюда попал, забыл даже, что невидим, и широкими шагами прошел к двери. Глаз не двигался, слепо уставившись вверх. Табличка под ним гласила:
старший заместитель министра
Ниже располагалась еще табличка – она блестела ярче:
Председатель комиссии
по учету муглорожденных
Гарри обернулся на служащих: те, конечно, увлечены делом, но вряд ли не заметят вдруг распахнувшейся двери пустого кабинета. Он достал из внутреннего кармана странный предмет – нечто вроде маленькой резиновой груши, которая махала ножками, – присел и поставил бомбушку-отвлекушку на пол.
Та засеменила под ноги ведьмам и колдунам. Через пару секунд – Гарри стоял, замерев, сжимая дверную ручку, и ждал – раздался громкий взрыв. Из угла повалили клубы едкого дыма. Молодая ведьма в переднем ряду завизжала. Розовые странички разлетелись; все подскочили, озираясь и пытаясь понять, что случилось. Гарри повернул ручку, вошел в кабинет, закрыл за собой дверь – и словно переместился назад во времени.
Комната в точности повторяла кабинет Кхембридж в «Хогварце». Всюду шторки, салфеточки, засушенные цветочки. На стенах – те же ярко раскрашенные тарелочки с резвящимися котятами, прелестными до тошноты. Стол под цветастой скатертью с оборками. Телескопическое приспособление под глазом Хмури позволяло следить за людьми в зале. Гарри заглянул и увидел, что работники столпились над бомбушкой-отвлекушкой. Он вырвал телескоп, оставив в двери дырку, вынул волшебный глаз и положил в карман. Затем, отвернувшись от двери, поднял волшебную палочку и пробормотал:
– Акцио медальон!
Ничего не произошло, но он и не рассчитывал: Кхембридж, как-никак, разбирается в защитных чарах. Он торопливо приблизился к письменному столу и начал выдвигать ящики. Перья, записные книжки, колдолента. Волшескрепки, которые, змеясь, поползли наружу – пришлось загонять обратно силой. Аляповатая шкатулочка с запасными бантиками и заколками для волос… но ни следа медальона.
Позади стола находилась картотека, и Гарри занялся ею. Как и у Филча в «Хогварце», шкаф был забит поименованными папками. В нижнем ящике кое-что отвлекло его внимание от поисков медальона: досье мистера Уизли.
Гарри достал его, открыл.
Статус крови: чистокровный, однако открыто демонстрирует промугловые настроения.
Состоит в Ордене Феникса.
Семья: жена (чистокровная), семеро детей, двое младших обучаются в «Хогварце».
NB: Младший сын дома, серьезно болен; подтверждено инспекторами министерства.
Статус безопасности: ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ. Ведется мониторинг перемещений. Велика вероятность контакта с Нежелательным № 1 (ранее гостил в семье Уизли).
– Нежелательный номер один, – пробормотал Гарри, убирая папку на место. Он, кажется, знает, о ком речь. И действительно, стоило ему выпрямиться и оглянуться в поисках других возможных тайников, как он увидел на стене плакат с собственным изображением и надписью поперек груди: «Нежелательный № 1». К плакату была приклеена розовая бумажка для заметок с котенком в углу. Гарри подошел ближе и прочитал: «Наказать». Почерк Кхембридж.
Злой как никогда, он принялся обыскивать вазы и корзины с сухими цветами, но ничуть не удивился, не обнаружив медальона. Затем в последний раз обвел кабинет взглядом, и вдруг сердце у него екнуло: из прямоугольного зеркальца на этажерке с книгами позади стола смотрел Думбльдор.
Гарри кинулся к нему, протянул руку… но это оказалось вовсе не зеркальце. Думбльдор задумчиво улыбался с глянцевой книжной обложки. Гарри не сразу заметил надпись зеленым, вьющуюся по его шляпе: «Жизнь и ложь Альбуса Думбльдора», и так же крупно поперек груди: «Рита Вритер, автор бестселлера “Армандо Диппет: директор или дурак?”».
Гарри наугад раскрыл книгу и увидел фотографию во всю страницу: два подростка заразительно хохочут, обнимают друг друга за плечи. Думбльдор, с волосами по локоть, отрастил крохотную бороденку на манер той, что была теперь у Крума и так не понравилась Рону. Мальчишка, что стоял рядом с Думбльдором и неслышно хохотал, казалось, просто ошалевает от радости. Его золотые кудри ниспадали до плеч. Молодой Дож? Гарри не успел прочитать подпись под снимком – дверь кабинета распахнулась.
Если бы Ретивс не оглядывался через плечо, Гарри не хватило бы проворства укрыться плащом-невидимкой. Но министр уловил движение лишь краем глаза: он застыл и пару секунд смотрел в точку, откуда исчез Гарри. Затем, похоже, решил, что виною всему Думбльдор, почесавший нос, – Гарри успел поставить книгу на этажерку. Ретивс подошел к столу и навел палочку на перо в чернильнице. Оно выпрыгнуло и принялось строчить записку Кхембридж. Гарри, стараясь не дышать, медленно прокрался из кабинета в зал.
Служащие толкались вокруг дымящихся остатков бомбушки-отвлекушки, которая все еще слабо дудела. Гарри спешно ретировался в коридор, услыхав напоследок слова молодой ведьмы:
– Спорим, эта штука сбежала из комитета экспериментальной магии. Там такие растяпы! Помните ядовитую утку?
Торопясь к лифту, Гарри обдумывал, как быть дальше. Не похоже, что медальон в министерстве, и надежды колдовством выведать у Кхембридж, где он, нет – во всяком случае, не в зале суда, где полно народу. Главное сейчас – убраться, пока целы, и попробовать снова в другой день. Но для начала нужно найти Рона и вместе сообразить, как вытащить Гермиону.
Лифт пришел пустой. Гарри прыгнул внутрь и стянул с себя плащ-невидимку. Лифт дополз до второго этажа, и, к невероятному облегчению Гарри, вошел мокрый очумелый Рон.
– З-здравствуйте, – промямлил он, едва лифт тронулся.
– Рон, это я, Гарри!
– Гарри! Блин, я забыл, как ты выглядишь! А чего Гермиона не с тобой?
– Ей пришлось пойти в зал суда вместе с Кхембридж, не смогла выкрутиться и…
Гарри осекся: лифт опять остановился, и вошли мистер Уизли с пожилой ведьмой, чей высокий светлый начес напоминал муравейник.
– …я, в общем, понимаю, о чем вы говорите, Ваканда, но боюсь, что не смогу участвовать в…
Мистер Уизли осекся: заметил Гарри. Это было странно – прежде он никогда не смотрел на Гарри с такой неприязнью. Двери закрылись, и они вчетвером покатились вниз.
– А-а, Редж, привет, – мистер Уизли оглянулся на шлепки капель, падавших с мантии Рона. – А твоя жена сегодня разве не на допросе? И… что случилось? Почему ты весь мокрый?
– Дождь в кабинете Гнусли, – ответил Рон, глядя мистеру Уизли в плечо. Боится, что отец узнает его, если они посмотрят друг другу в глаза, дога-
дался Гарри. – Остановить не смог, послали за Бер-
ни… Пиллсвортом, кажется…
– Да, в последнее время во многих кабинетах дожди, – закивал мистер Уизли. – А ты «распорчнипогоду реканто» пробовал? Блетчли помогло.
– «Распорчнипогоду реканто»? – шепотом переспросил Рон. – Нет. Спасибо, па… Ну то есть спасибо, Артур.
Двери открылись, ведьма с муравейником вышла, Рон тоже бросился вон и скрылся из виду. Гарри хотел бежать за ним, но ему помешал Перси Уизли. Он шагнул в кабину, не отрываясь от чтения каких-то бумаг.
Лишь когда лифт с лязгом захлопнулся, Перси осознал, что стоит рядом с собственным отцом. Заметив его, Перси покраснел как редиска и выскочил, едва открылись двери. Гарри опять хотел вый