— Батильда никогда не стала бы говорить с Ритой Москитой! — прошептал Додж.
— Батильда Багшот? — сказал Гарри. — Автор Истории Магии?
Это имя было напечатано на обложке одного из Гарриных учебников, хотя, надо признать, не из тех, которые он внимательно читал.
— Да, — сказал Додж, схватившись за Гаррин вопрос, как утопающий за соломинку, — одарённейший магический историк и старая подруга Альбуса.
— Последние годы совсем того, как я слышала, — радостно заявила тётя Мюриэль.
— Если это так, тем бесчестнее для Москиты ею воспользоваться, — сказал Додж, — и нет никаких оснований доверять сказанному Батильдой!
— Ой, есть же способы возвращать память, и я уверена, Рита Москита все их знает! — заметила тётя Мюриэль. — Но даже если Батильда окончательно ку-ку, я уверена, что она хранит старые фотографии, может быть даже письма. Она ж знала Дамблдоров долгие годы… Я думаю, ради этого стоило съездить в Годрикову Лощину.
Гарри, который как раз отхлебнул масляного эля, подавился. Додж ударил его по спине, пока он кашлял, глядя на тётю Мюриэль сквозь струящиеся слёзы. Снова овладев своим голосом, он тут же спросил: — Батильда Багшот живет в Годриковой Лощине?
— О да, она всегда там жила! Дамблдоры переехали туда после того, как Персиваля посадили, и она была у них в соседях.
— Дамблдоры жили в Годриковой Лощине?
— Да, Барри, именно это я только что и сказала, — со вкусом произнесла тётя Мюриэль.
Гарри чувствовал себя иссушённым, опустошённым. Ни разу, за все шесть лет, Дамблдор не сказал Гарри, что они оба жили, и оба потеряли дорогих им, в Лощине Годрика. Почему? Может, Лили и Джеймс похоронены рядом с Дамблдоровыми матерью и сестрой? Если Дамблдор навещал могилы родных, может, он проходил тогда мимо могил Лили и Джеймса? И он ни разу не сказал Гарри… не озаботился сказать…
И почему это так важно, Гарри не мог себе объяснить, но он чувствовал, что это — та же ложь, не сказать ему, что они разделяли и место, где жили, и переживания. Он уставился перед собой, не замечая, что творится вокруг, и понял, что Эрмиона вышла к нему из толпы, только когда она подтащила поближе к нему стул.
— Просто не могу больше танцевать, — сказала она, тяжело дыша, стряхнула туфлю и начала растирать пятку. — Рон пошёл за масляным элем. Вот — странное дело: я сейчас видела, как Крум уносился от Лунина отца, похоже, они поругались… — Она посмотрела на него и сказала упавшим голосом: — Гарри, с тобой всё в порядке?
Гарри не знал, с чего начать, но это значения не имело, потому что в это самое мгновение что-то большое и серебристое пролетело сквозь навес шатра на танцплощадку. Грациозная и блестящая, среди ошеломлённых танцоров мягко упала рысь. Все головы повернулись к ней, те, кто был ближе, замерли посреди танца. И тогда Покровитель широко раскрыл пасть и сказал громким, низким, тягучим голосом Кингсли Кандальера:
— Министерство пало. Скримджер мёртв. Они приближаются.
Глава девятая Куда укрыться
Всё казалось размытым, замедленным. Гарри и Эрмиона вскочили на ноги и вытащили палочки. Многие только сейчас сообразили, что произошло что-то необычайное, головы ещё поворачивались туда, где исчезла серебряная кошка. Тишина расходилась холодными волнами от того места, где появился Покровитель. Потом кто-то пронзительно закричал.
Гарри и Эрмиона бросились в охваченную паникой толпу. Гости разбегались во все стороны, многие телепортировали прочь; защитные чары вокруг Норы были сломаны.
— Рон! — кричала Эрмиона. — Рон, где ты?
Проталкиваясь через танцплощадку, Гарри увидел, как в толпе появляются фигуры в плащах и масках; потом увидел Люпина и Тонкс, они подняли палочки и разом крикнули: Протего! — крик отдался эхом со всех сторон…
— Рон! Рон! — кричала Эрмиона, наполовину рыдая; со всех сторон их толкали перепуганные гости. Гарри схватил Эрмиону за руку, чтобы быть уверенным, что они не потеряют друг друга, когда над их головами заметался луч света; было это защитное заклинание, или что-то более зловещее — Гарри не знал…
И тут появился Рон. Он схватил Эрмиону за свободную руку, и Гарри почувствовал, как Эрмиона поворачивается на месте; свет и звуки угасли, и на него навалилась тьма; всё, что он чувствовал — это руку Эрмионы, и он продирался сквозь пространство и время, прочь от Норы, прочь от слетающихся Пожирателей Смерти, прочь от самого Волдеморта, может быть…
— Где это мы? — послышался голос Рона.
Гарри открыл глаза. На мгновение он подумал, что они вообще не улетели со свадьбы: вокруг них было по-прежнему полно народа.
— Улица Тоттенхэм Корт, — сказала, отдуваясь, Эрмиона. — Идите, просто идите, нам нужно найти где переодеться.
Гарри сделал, как она просила. Они то шли, то бежали по широкой тёмной улице, среди припозднившихся гуляк, мимо закрытых магазинов, под мерцающими звездами в вышине. Мимо проехал двухэтажный автобус, а группа весёлых кабацких завсегдатаев при виде их заорала от восторга: на Гарри и Роне всё ещё были праздничные мантии.
— Эрмиона, нам не во что переодеться, — стал втолковывать Эрмионе Рон, когда молодая женщина при виде их разразилась сиплым хохотом.
— Почему я перестал брать с собой Плащ-невидимку? — сказал Гарри, кляня про себя собственную тупость. — Весь прошлый год я обязательно таскал его при себе, и…
— Всё в порядке, у меня и Плащ, и одежда для вас обоих, — сказала Эрмиона. — Просто старайтесь вести себя как ни в чём не бывало, пока… о, эта сгодится.
Она повела их боковую улочку, потом — в тенистую аллею.
— Ты говоришь, что у тебя Плащ и шмутки… — сказал Гарри, хмуро глядя на Эрмиону, у которой не было с собой ничего, кроме бисерной сумочки, в которую она как раз и полезла.
— Да, они здесь, — объявила Эрмиона, и к полному остолбенению Гарри и Рона, вытянула пару джинсов, свитер, несколько бордовых носок и, в конце, серебристый Плащ-невидимку.
— Какой чертовщиной…?
— Необнаружимые Растяжные Чары, — пояснила Эрмиона. — Заковыристые, но вроде я сделала всё путём; во всяком случае, я сумела уложить всё нам нужное. — Она легонько встряхнула пустяковую на вид сумочку, и она гулко загремела, словно в ней перекатывались какие-то тяжёлые предметы. — Ой, чтоб им, это ж книги, — сказала Эрмиона, заглядывая внутрь, — а я их по темам раскладывала… Ну ладно… Гарри, тебе лучше взять Плащ-невидимку. Рон, поскорей переодевайся…
— Когда ты всё это успела? — спросил Гарри, пока Рон сдирал с себя мантию.
— Я вам в Норе говорила, что не первый день упаковываю всё самое важное, понимаете, на случай, если придётся быстро сматываться. Твой рюкзак, Гарри, я сегодня утром уложила, когда ты переоделся, и сюда сунула… как чувствовала…
— Ты изумительна, вот что — сказал Рон, вручая ей смотанную мантию.
— Спасибо, — Эрмиона изобразила лёгкую улыбку, запихивая мантию в сумочку. — Гарри, пожалуйста, надень Плащ!
Гарри набросил Плащ-невидимку на плечи, натянул на голову и пропал из виду. Он только сейчас начал осознавать, что произошло.
— Остальные — ну, кто на свадьбе…
— Мы не можем сейчас о них беспокоится, — прошептала Эрмиона. — Это за тобой охотятся, Гарри, и если мы вернёмся, то просто навлечём на всех ещё большую опасность.
— Она права, — сказал Рон, который, похоже, догадался, что Гарри готов спорить, даже не видя его лица. — Там почти весь Орден, они за всеми присмотрят.
Гарри кивнул, потом вспомнил, что они не могут его видеть, и сказал: — Ага, — но подумал о Джинни, и страх забулькал у него в желудке, как уксус.
— Пошли, я думаю, нам не следует стоять на месте, — сказала Эрмиона.
Они пошли назад в переулок, и оттуда на главную улицу, где на другой стороне несколько человек, заняв весь тротуар, горланили песню.
— Просто ради интереса, почему Тоттенхэм Корт? — спросил Рон.
— Я специально не думала, это просто пришло мне в голову, но я уверена, что нам будет безопаснее в мире магглов, это не то место, где они будут ждать, что мы туда удерём.
— Верно, — сказал Рон, озираясь, — но ты себя не чувствуешь малость… на виду?
— А куда ещё? — спросила Эрмиона, испуганно поёжившись, когда мужчина с противоположной стороны дороги заулюлюкал ей вслед. — Вряд ли мы сможем снять комнаты в Дырявом Котле, так ведь? И площадь Мракэнтлен отпадает, раз Снэйп может туда попасть… Наверно, можно попробовать дом моих родителей, хотя, я думаю, есть риск, что они захотят его проверить… Ох, хоть бы они заткнулись!
— Всё путём, дорогуша? — завопил с противоположного тротуара самый пьяный. — Выпить хошь? Бросай свого рыжего, и пойдём дёрнем по кружечке!
— Давайте где-нибудь присядем, — торопливо сказала Эрмиона, так как Рон уже открывал рот — заорать в ответ. — Смотрите, это пойдёт, заходим!
Это было маленькое и захудалое круглосуточное кафе. Жир лежал тонким слоем на всех пластиковых крышках столиков, но тут, наконец, никого не было. Гарри первый проскользнул в закуток, Рон сел рядом с ним, напротив Эрмионы, которая оказалась спиной ко входу. Это ей не нравилось, она оглядывалась через плечо так часто, словно у неё был нервный тик. А Гарри не нравилось сидеть на месте, ходьба давала иллюзию, что у них есть цель. Под плащом он чувствовал, как его покидают последние капли Многосущного Зелья, его руки возвращаются к обычным длине и форме. Он вытащил из кармана очки и надел их.
Через минуту или две Рон сказал: — Знаете, мы тут недалеко от Дырявого Котла, он же на Чаринг-Кросс…
— Рон, нам нельзя! — тут же сказала Эрмиона.
— Да не остановиться там, а просто узнать, что происходит.
— Мы знаем, что происходит! Волдеморт одолел Министерство, что нам ещё знать надо?
— Ладно, ладно, я просто предложил!
Они погрузились в нервное молчание. Пришаркала жующая резинку официантка, и Эрмиона заказала два капуччино: так как Гарри был невидим, заказать кофе и ему показалось бы странным. Двое крепко сложенных рабочих вошли в кафе и втиснулись в соседнюю кабинку. Эрмиона понизила голос до шёпота.