— Я хочу сказать, нам надо найти тихое местечко и телепортировать куда-нибудь в сельскую местность. Окажемся там, сможем послать сообщение Ордену.
— А ты что, умеешь делать говорящего Покровителя? — спросил Рон.
— Я пробовала, и думаю, что сумею, — сказала Эрмиона.
— Ладно, только бы это не навлекло на них беду, хотя, может, их уже всех арестовали. Боже, что за тошнилово, — добавил Рон после глотка пенного сероватого кофе. Официантка услышала; она метнула на Рона злобный взгляд, подходя шаркающей походкой к вновь пришедшим, чтобы принять заказ. Тот из двоих рабочих, что был повыше, светловолосый и просто огромный, махнул ей рукой, чтобы она ушла — как раз когда Гарри на него взглянул. Официантка оскорблённо уставилась на него.
— Тогда давай пойдём, я не хочу пить эту дрянь, — сказал Рон. — Эрмиона, у тебя есть маггловские деньги — заплатить за неё?
— Да, перед отъездом в Нору я забрала всё, что скопила для основания Общества. Спорим, вся мелочь на дне, — вздохнула Эрмиона, дотягиваясь до своей бисерной сумочки.
Двое рабочих сделали одинаковое движение, и Гарри бессознательно повторил его: все трое достали волшебные палочки. Рон, парой секунд позже сообразив, что происходит, рванулся через стол и повалил Эрмиону на скамейку. Сила заклинаний Пожирателей Смерти разнесла кафельные плитки на стене, там, где только что была голова Рона, а Гарри, по-прежнему невидимый, завопил: — Ступефай!
Струя красного света поразила здоровенного светловолосого Пожирателя в лицо: он повалился набок, потеряв сознание. Его напарник, который не мог увидеть, кто наложил заклятие, выпустил ещё одно в Рона: блестящие чёрные верёвки вырвались из конца его палочки и опутали Рона с головы до ног — официантка завизжала и бросилась к двери — Гарри послал в Пожирателя Смерти с дёргающимся лицом, того, что связал Рона, ещё одно Ошеломляющее заклятие; заклинание пролетело мимо, отразилось от окна, ударило в официантку, и та упала перед дверью.
— Экспульсо! — взревел Пожиратель Смерти, и стол, за которым стоял Гарри, взорвался: сила взрыва впечатала Гарри в стену, и он почувствовал, как палочка вылетает у него из руки, и как соскальзывает плащ.
— Петрификус Тоталус! — закричала откуда-то Эрмиона, и Пожиратель повалился лицом вперёд, как статуя, и с хрустящим стуком упал в мешанину из битого фарфора, обломков стола и кофе. Эрмиона выбралась из-под скамьи, вытряхивая из волос осколки стекла и дрожа с головы до ног.
— Д-диффундо, — сказала она, направив палочку на Рона, и тот взвыл от боли: Эрмиона распорола его джинсы на колене, оставив глубокий порез: — Ой, прости, Рон, у меня руки дрожат! Диффундо!
Разрезанные верёвки свалились. Рон поднялся на ноги, тряся руками, чтобы вернуть им чувствительность. Гарри подобрал палочку и перебрался через обломки туда, где здоровенный светловолосый Пожиратель Смерти лежал поперёк скамьи.
— Я должен был его узнать, в ночь, когда умер Дамблдор, он там был, — сказал Гарри. Он ногой перевернул того Пожирателя, что потемнее; глаза Пожирателя метались, глядя то на Гарри, то на Рона, то на Эрмиону.
— Это Долохов, — сказал Рон. — Я узнал его по старым объявлениям о розыске. Я думаю, что громила — это Торфинн Роул.
— Да наплевать, как их зовут! — немножко истерично сказала Эрмиона. — Как они нас нашли? Что мы теперь будем делать?
От её паники у Гарри в голове каким-то образом прояснело.
— Запри дверь, — приказал он ей, — а ты, Рон, выключи свет.
Он смотрел на парализованного Долохова, торопливо думая; тем временем щёлкнул замок, а Рон Гасилкой погрузил кафе во тьму. Гарри было слышно, как на улице тот мужик, что подклеивался к Эрмионе, вопит какой-то другой девушке.
— Что мы будем с ними делать? — сквозь темноту прошептал Рон, и потом, ещё тише: — Убьём их? Они бы нас убили. Они это сейчас почти что сделали.
Эрмиона вздрогнула и сделала шаг назад. Гарри покачал головой.
— Надо просто стереть им память. Это будет лучше, это собьёт их со следа. Если их убить — будет очевидно, что тут мы были.
— Ты тут главный, — промолвил Рон, с явным облегчением. — Но я никогда не выполнял Памятного Заклятия.
— Я тоже, — сказала Эрмиона, — но я знаю теорию.
Она сделала глубокий вдох, расслабляясь, потом направила палочку в лоб Долохову и сказала: — Обливиате.
Тут же взгляд Долохова стал сонным и ненаправленным.
— Блистательно! — Гарри похлопал Эрмиону по спине. — Позаботься о втором и об официантке, а мы с Роном тут пока приберёмся.
— Приберёмся? — спросил Рон, оглядывая частично разгоромленное кафе. — Зачем?
— Тебе не кажется, что они задумаются о том, что тут было, когда придут в себя, а вокруг всё выглядит как после бомбёжки?
— Ну да, точно…
Рону пришлось повозиться, прежде чем он сумел выудить палочку из кармана.
— Неудивительно, что я не смог её достать; Эрмиона, ты же упаковала мои старые джинсы, они мне жмут.
— Ой, прошу прощения, — прошипела Эрмиона, и, пока она оттаскивала официантку туда, где её не могли заметить с улицы, Гарри слышал, как она шёпотом советует, куда именно Рон может засунуть палочку — вместо кармана.
Когда кафе было возвращено в прежнее состояние, они втащили Пожирателей Смерти обратно в их закуток и усадили лицом друг к другу. — Но как они отыскали нас? — спросила Эрмиона, переводя взгляд с одного недвижного человека на другого. — Как они узнали, что мы тут?
Она повернулась к Гарри.
— Ты… Гарри, тебе не кажется, что на тебе по-прежнему Пригляд?
— Не может он на нём быть, — сказал Рон, — Пригляд прекращает работать в семнадцать лет, это волшебный закон, его нельзя наложить на совершеннолетнего.
— Это ты так считаешь, — сказала Эрмиона. — А что, если Пожиратели Смерти нашли способ наложить его на того, кому уже семнадцать?
— Но Гарри не был рядом ни с одним Пожирателем последние двадцать четыре часа. Кто, по-твоему, мог наложить на него Пригляд по новой?
Эрмиона не ответила. Гарри почувствовал себя грязным, меченым: не из-за этого ли Пожиратели Смерти их нашли?
— Если я не могу колдовать, вы тоже не можете колдовать рядом со мной, не разглашая нашего местоположения… — начал он.
— Нам нельзя разделяться, — твёрдо сказала Эрмиона.
— Нам нужно, где безопасно укрыться, — сказал Рон. — Чтобы иметь время всё хорошенько обдумать.
— Площадь Мракэнтлен, — сказал Гарри.
Рон и Эрмиона в изумлении открыли рты.
— Гарри, не говори глупости, туда может попасть Снэйп!
— Ронов папа говорил, что там против него заклятия наложены — а даже если они не сработают, — поспешил договорить Гарри, видя, что Эрмиона готова возразить, — ну и что? Уверяю вас, я очень даже обрадуюсь встрече со Снэйпом!
— Но…
— А куда ещё, Эрмиона? Лучше нам не найти. Снэйп — это только один Пожиратель Смерти. А если на мне по-прежнему Пригляд, то куда мы не пойдём, их будет на нас — целые толпы.
На это Эрмиона не смогла возразить, хотя было видно, как ей этого хочется. Пока она отпирала дверь кафе, Рон щёлкнул Гасилкой и вернул освещение. Затем, по счёту Гарри «раз, два, три», они сняли заклятие со своих трёх жертв, и прежде чем официантка или кто-либо из Пожирателей Смерти успели сонно пошевелиться, Гарри, Рон и Эрмиона повернулись на месте и ещё раз исчезли в давящую тьму.
Через несколько секунд лёгкие Гарри вдохнули с облегчением, и он открыл глаза: они трое стояли посередине знакомой маленькой и замусоренной площади. Со всех сторон на них смотрели высокие запущенные дома. Дом номер двенадцать был им виден, ведь им рассказал о его существовании Дамблдор, хранитель его секрета, и они кинулись к нему, каждые несколько шагов проверяя, не наблюдает ли кто за ними или преследует. Они взбежали по каменным ступеням, и Гарри один раз стукнул по двери волшебной палочкой. Несколько раз металлически щёлкнуло, зазвякала цепь, дверь со скрипом открылась, и они поспешили переступить порог.
Когда все вошли и Гарри закрыл дверь, старомодные газовые лампы ожили, разлив неровный свет вдоль всей прихожей. Она выглядела, как Гарри её помнил: мрачная, в паутине, ряды голов домашних эльфов на стене отбрасывают причудливые тени на лесницу. Длинные тёмные занавеси скрывали портрет матери Сириуса. Единственной вещью, лежавшей не на своём месте, была подставка для зонтиков из тролльей ноги, она валялась на боку, словно Тонкс опять о неё споткнулась.
— Мне кажется, кто-то здесь бывал, — прошептала Эрмиона, показывая на подставку.
— Это могло остаться, когда Орден покидал дом, — пробормотал Рон в ответ.
— А где эти заклятия, которые против Снэйпа? — спросил Гарри.
— Может, они проявятся только при его появлении? — предположил Рон.
Но они оставались стоять спиной к двери, боясь сойти с коврика и пойти в дом.
— Ну, мы не можем стоять тут вечно, — сказал Гарри и шагнул вперёд.
— Северус Снэйп?
Шёпот — голос Хмури Дикого Глаза — донёсся из темноты, заставив всех троих отскочить назад в страхе. — Мы не Снэйп! — выдавил Гарри, прежде чем что-то налетело на него, словно порыв холодного ветра, и его язык начал закручиваться, не давая ему говорить. Впрочем, прежде чем Гарри сообразил, что творится у него во рту, его язык освободился.
Остальные, похоже, испытали те же неприятные ощущения. Рон боролся с позывами к рвоте, Эрмиона заикалась: — Эт-то д-д-должно бы-ыть З-з-за-аклятие С-с-вяза-аного Я-а-азыка, к-которое Ди-икий Глаз п-пост-тавил на Снэйпа!
Гарри решительно шагнул вперёд. Что-то зашевелилось среди теней в конце прихожей, и, не успел никто слова сказать, из ковра поднялась фигура, высокая, цвета пыли, страшная; Эрмиона взвизгнула, и то же самое сделала миссис Блэк — её занавеси распахнулись; серая фигура скользила к ним, быстрее и быстрее, длинные, по пояс, волосы и борода струились за ней, впалые щёки, лицо, лишённое плоти, с пустыми глазницами: до ужаса знакомая, страшно изменившаяся, она подняла иссохшую руку, указывая на Гарри.