Ежедневного Прорицателя.
Его приветствовал обычный тихий шёпот «Северус Снэйп», противный холодный ветер охватил его, и язык на мгновенье свернулся.
— Я не убивал вас, — сказал он, как только развернулся язык, затем задержал дыхание, пока взрывалась пыльная наколдованная фигура. Он подождал, пока не спустился на пол-лестницы к кухне, туда, куда не разлетелось пыльное облако, и где его не могли услышать уши миссис Блэк, и только тогда крикнул: — У меня новости, и они вам не понравятся.
Кухню было не узнать. Всё сверкало, медные горшки и сковородки были начищены до розового блеска, деревянная столешница отражала свет, кубки и тарелки, уже приготовленные для ужина, поблёскивали в свете весело пылающего огня в очаге, над котором кипел котёл. Но кто в комнате изменился по-настоящему впечатляюще, так это домовой эльф, который спешил к Гарри, облачённый в белоснежное полотенце, с волосами в ушах чистыми и пушистыми, словно хлопок, с медальоном Регулуса, болтающимся на тощей груди.
— Если юный господин Гарри пожелает, он может разуться и вымыть руки перед ужином, — прокаркал Кричер, подхватывая Плащ-невидимку и отправляясь неуклюжей походкой повесить его на крючок на стене, рядом с несколькими свежевыстиранными старомодными мантиями.
— Что случилось? — спросил Рон, словно что-то предчувствовал. Он и Эрмиона сидели, низко склонившись над кипой неразборчивых заметок и от руки нарисованных карт, наваленных в конце длинного кухонного стола, но сейчас смотрели, как Гарри подходит к ним и бросает поверх вороха свитков пергамента газету.
Большой портет хорошо знакомого человека, крючконосого и черноволосого, уставился на них из-под заголовка, который гласил:
— Нет, — разом вскрикнули Рон и Эрмиона.
Эрмиона оказалась самой быстрой: она схватила газету и начала громко читать сопровождающую статью:
— «Северус Снэйп, долгое время преподававший Зельеделие в Школе волшебства и колдовства Хогвартс, был назначен сегодня директором, в ходе значительнейших кадровых перестановок в этой стариной школе. В связи с отставкой предшествующего преподавателя Маггловедения, этот пост займёт Алекто Кэрроу, в то время как её брат Амикус примет вакантный пост преподавателя Защиты от Тёмных Искусств».
— «Я приветствую возможность поддержать наши прекраснейшие Волшебные традиции и ценности…» — вроде убийств и отрезания человечьих ушей, я полагаю! Снэйп — директор! Снэйп в кабинете Дамблдора — Мерлиновы портки! — от её пронзительного крика Гарри и Рон подпрыгнули. Она выскочила из-за стола и вылетела из комнаты, крича на бегу: — Я вернусь через минутку!
— Мерлиновы портки? — повторил Рон с удивлённым видом. — Она точно расстроена. — Он подтянул к себе газету и погрузился в статью о Снэйпе.
— Остальные преподаватели это не поддержат, Мак-Гоннагал, и Флитвик, и Росток, они все знают правду, знают, как умер Дамблдор. Они не примут Снэйпа директором. И кто такие эти Кэрроу?
— Пожиратели Смерти, — сказал Гарри. — Там дальше их фотографии. Они были на вершине башни, когда Снэйп убивал Дамблдора, так что все дружки в сборе, и, — горько продолжил он, подтягивая к себе стул, — я не вижу, что у других учителей есть хоть какой-то выбор. Если за Снэйпом Министерство и Волдеморт, то это будет выбор между остаться преподавать или провести несколько милых лет в Азкабане, и то если посчастливится. Я думаю, они останутся, чтобы попытаться защитить учеников.
Кричер торопливо подсеменил к столу с огромным ковшом в руках и разлил суп в старинные чашки, насвистывая сквозь зубы.
— Спасибо, Кричер, — сказал Гарри, сворачивая Прорицатель так, чтобы не видеть лицо Снэйпа. — Ладно, по крайней мере мы точно знаем, где сейчас Снэйп.
Он принялся хлебать суп. Качество кричеровской стряпни потрясающе выросло с тех пор, как ему отдали Регулусов медальон: такого французского лукового супа Гарри ещё не пробовал.
— Там по-прежнему куча Пожирателей Смерти следит за домом, — рассказывал он Рону, поедая суп, — больше, чем обычно. Похоже, они надеются, что мы выйдем, нагружённые школьными чемоданами, и потопаем на Хогвартс-Экспресс.
Рон посмотрел на часы.
— Я об этом весь день думаю. Он отошёл почти часов шесть назад. Странно как-то — не ехать на нём, правда?
В мыслях Гарри увидел алый поезд с паровозом, такой, за каким они с Роном когда-то гнались по воздуху: блестящая алая гусеница, ползущая среди полей и холмов. Он был уверен: Джинни, Невилл и Луна сидят сейчас вместе, гадая, наверное, где сейчас он с Роном и Эрмионой, или обсуждая, как лучше подорвать новый режим Снэйпа.
— Они меня чуть не увидели, когда я сейчас возвращался, — сообщил Гарри. — Я неудачно приземлился на верхнюю ступенку, и плащ соскользнул.
— У меня всё время так. О, вот и она, — добавил Рон, поворачиваясь на стуле к Эрмионе, входящей в кухню. — А это что — во имя заношенных Мерлиновских невыразимых?
— Я вот вспомнила, — объяснила Эрмиона, переводя дух.
Она принесла большую картину в раме, которую и опустила на пол, чтобы ухватить с кухонного стола свою маленькую бисерную сумочку. Открыв её, она принялась затолкивать картину внутрь, и, несмотря на то, что картина была явно слишком большой, чтобы поместиться внутри крошечной сумочки, спустя несколько секунд она легко исчезла в её вместительных глубинах.
— Финеас Нигеллус, — объяснила Эрмиона, бросая сумочку на кухонный стол; та, как всегда, грохнула с лязгом.
— То есть? — спросил Рон, но Гарри всё понял. Нарисованный Финеас Нигеллус мог путешествовать между своим портретом на площади Мракэнтлен и тем, что висел в кабинете директора в Хогвартсе, круглой комнате на самом верху, где прямо сейчас, без сомнения, сидел Снэйп, торжествующий обладатель дамблдоровской коллекции тонких волшебных инструментов из серебра, каменного Думоотвода, Сортировочной Шляпы и — если его куда-либо не унесли — меча Гриффиндора.
— Снэйп мог послать Финеаса Нигеллуса, чтобы он для него заглянул сюда, в этот дом, — объяснила Эрмиона Рону, усаживаясь на свой стул. — Но теперь пусть пытается, всё, что Финеас Нигеллус сможет увидеть — это изнанку моей сумочки.
— Хорошая мысль! — воскликнул явно впечатлённый Рон.
— Спасибо, — улыбнулась Эрмиона, пододвигая к себе миску с супом. — Ну, Гарри, что ещё сегодня произошло?
— Ничего, — ответил Гарри, — наблюдал за входом в Министерство семь часов. Никаких признаков её. Однако видел твоего папу, Рон. Он прекрасно выглядит.
Рон кивком выразил признательность за эту новость. Они согласились, что было бы слишком опасно попробовать поговорить с мистером Висли, когда тот входит или выходит из Министерства, потому что он всегда был в окружении других министерских работников. Впрочем, увидеть его мельком — уже обнадёживало, даже если бы он выглядел напряжённым и обеспокоенным.
— Папа всегда говорил нам, что большинство министерских прибывают на работу Дымолётной сетью, — сказал Рон. — Поэтому мы и не видели Амбридж — она никогда не ходит пешком, она считает себя слишком важной персоной.
— А что насчет той забавной старой ведьмы и того маленького колдуна в синей форме, словно военные моряки? — спросила Эрмиона.
— А, да, это мужик из Магического обслуживания, — сказал Рон.
— Откуда ты знаешь, что он работает в Магическом обслуживании? — спросила Эрмиона, её ложка с супом повисла в воздухе.
— Папа говорит, что все из Магического обслуживания носят форму морского цвета.
— Но ты никогда не говорил нам этого!
Эрмиона уронила свою ложку и потянулась к куче записей и карт, которые они с Роном изучали, когда Гарри вошёл в кухню.
— Здесь ничего нет о синей морской форме, ничего! — воскликнула она, лихорадочно пробегая листы.
— Ну, а это действительно важно?
— Рон, тут всё важно! Если мы собираемся проникнуть в Министерство и не влипнуть, когда они там обязательно высматривают нежелательных посетителей, важна каждая мелочь! Нам нужно думать и думать над этим, то есть, какой прок от всех этих вылазок на разведку, если ты даже не позаботился сказать нам…
— Чёрт возьми, Эрмиона, я забыл какую-то мелочь…
— Понимаешь ты, или нет, что нам сейчас нет во всём мире, наверное, места опаснее, чем Министерство…
— Думаю, что нам следует сделать это завтра, — сказал Гарри.
Эрмиона застыла, как мёртвая, открыв рот, Рон чуть не подавился супом.
— Завтра? — повторила Эрмиона, — Гарри, ты серьёзно?
— Именно, — ответил Гарри. — Я не думаю, что мы будем готовы намного лучше, чем сейчас, даже если будем целый месяц рыскать вокруг министерского подъезда. Чем дольше мы это откладываем, тем дальше может оказаться медальон. И так уже вполне возможно, что Амбридж избавилась от него, раз он не открывается.
— Если, — сказал Рон, — она не нашла способ его открыть, и теперь он ею командует.
— На ней не скажется, она и сама по себе злыдня, — пожал плечами Гарри.
— Мы знаем самое главное, — продолжил он, обращаясь к Эрмионе. — Мы знаем, что прекращена телепортация в Министерство и обратно, мы знаем, что теперь только самым старшим чинам Министерства позволено подключить свой дом к Дымолётной сети, потому что Рон слышал, как двое Невыразимых на это жаловались. И мы приблизительно знаем, где кабинет Амбридж, потому что ты слышала, как тот бородатый тип говорил своему приятелю…
— Я буду на первом уровне, Долорес хочет меня видеть, — тут же процитировала Эрмиона.
— Точно, — сказал Гарри, — и мы знаем, что там используются те странные монетки или жетоны или что они там, потому что я видел, как колдунья позаимствовала одну у своего друга…
— Но у нас нет ни одной!
— Если план сработает, они у нас будут, — спокойно продолжил Гарри.
— Не знаю, Гарри, не знаю… Просто жуткая прорва вещей, которые могут пойти не так, тут много зависит от удачи…