— А теперь, — сказала она, поворачиваясь лицом к остальным, — мы снова надеваем Плащ…
— и ждём, — закончил Рон, накидывая Плащ на голову Эрмионы, как покрывало на птичью клетку, и закатывая глаза, так, чтобы это заметил Гарри.
Прошло чуть больше минуты, как раздался тихий хлопок, и маленькая колдунья из Министерства, с пышными седыми волосами, возникла в полушаге от них, чуть моргая от неожиданного яркого света — солнце как раз вышло из-за облака. Впрочем, у неё едва ли было время насладиться нежданным теплом, прежде чем Эрмиона безмолвным заклятием Ошеломления ударила её в грудь, и она повалилась.
— Чисто сработано, Эрмиона, — сказал Рон, появляясь за мусорным баком около театральной двери, пока Гарри снимал Плащ-невидимку. Они вместе отнесли маленькую колдунью в тёмный проход, который вёл за кулисы. Эрмиона вырвала несколько волосинок с головы колдуньи и добавила их во фляжку с грязеподобным Многосущным зельем, которую она вытащила из бисерной сумочки. Рон тщательно осматривал сумочку колдуньи.
— Это Мафальда Хопкёрк, — произнес он, прочитав маленькую карточку, обозначившую их жертву как ассистентку из Отдела Неправомерного Использования Магии. — Эрмиона, тебе стоит её взять, и вот тут жетоны.
Он передал ей несколько маленьких золотых монеток, с отчеканенными на них буквами П.М.М.,[3] которые он вынул из кошелька колдуньи.
Эрмиона выпила Многосущного зелья, которое приобрело приятный цвет гелиотропа, и через несколько секунд перед ними стоял двойник Мафальды Хопкёрк. Пока она вынимала и надевала очки Мафальды, Гарри глянул на часы.
— Мы опаздываем, Мистер Магическое Обслуживание может появиться в любой момент.
Они поспешили закрыть дверь за настоящей Мафальдой; Гарри и Рон спрятались под Плащом-невидимкой, но Эрмиона осталась ждать на виду. Секундой позже ещё раз хлопнуло, и перед ними возник маленький, похожий на хорька волшебник.
— О, привет, Мафальда.
— Привет, — произнесла Эрмиона дрожащим голосом, — как самочувствие?
— По правде, не очень хорошее, — ответил маленький волшебник, который выглядел очень печальным.
Эрмиона и волшебник направились к главной улице, а Гарри с Роном крадучись последовали за ними.
— Мне так жаль было услышать, что вы хвораете, — убежденно сказала Эрмиона маленькому волшебнику, и он начал распространяться о своих проблемах: было очень важно не дать ему дойти до улицы. — Вот, возьмите конфетку.
— А? О нет, спасибо…
— Я настаиваю, — решительно сказала Эрмиона, тряся пакетом с пастилками перед его лицом. С порядком встревоженным видом маленький волшебник взял одну.
Эффект последовал незамедлительно. Как только пастилка коснулась его языка, маленького волшебника начало так тошнить, что он даже не заметил, как Эрмиона вырвала несколько волосков из его головы.
— Ой, что это! — воскликнула она, когда его вырвало на дорожку. — Может, лучше вам полежать денёк!
— Нет…нет! — он кашлял и давился, пытаясь идти дальше, несмотря на то, что не мог идти прямо, — я сегодня…должен… должен выйти…
— Но это просто глупо! — обеспокоено заявила Эрмиона. — Вы не можете идти на работу в таком состоянии… я думаю, вам нужно обратиться к Святому Мунго, пусть вас там обследуют.
Волшебник согнулся, упал, поднялся на четвереньки, все ещё пытаясь доползти до улицы.
— Вы просто не можете так идти на работу! — прокричала Эрмиона.
Казалось, он, наконец, согласился с правотой её слов. Цепляясь за Эрмиону, он поднялся на ноги, повернулся на месте и исчез, не оставив после себя ничего, за исключением сумки, которую Рон выхватил у него из рук на ходу, и разлетающихся капель рвоты.
— Бррр, — сказала Эрмиона, приподнимая подол мантии, чтобы не вляпаться в лужи рвоты. — Ошеломить его — было бы гораздо меньше грязи.
— Угу, — сказал Рон, появляясь из-под плаща с сумкой волшебника в руках, — но я всё-таки считаю, что целая куча бесчувственных тел скорее привлечёт внимание. А он-то трудяга, правда? Давай нам волоски и зелье.
Через пару минут Рон предстал перед ними такой же маленький и похожий на хорька, как и занемогший волшебник, и одетый в синюю, как у моряка, форму, которая, оказалось, была сложена в сумке.
— Диковинно, что он сегодня её сразу не надел, если вспомнить, как сильно он рвался на работу? Кстати, я Рег Каттермол, согласно метке на изнанке.
— Теперь подожди тут, — обратилась Эрмиона к Гарри, который всё ещё был под Плащом-невидимкой, — и мы вернемся с волосами для тебя.
Ему пришлось ждать десять минут, но они показались очень долгими для Гарри, прячущегосяся в заблёванном переулке за дверью, скрывающей ошеломленную Мафальду. Наконец Рон с Эрмионой появились.
— Мы не знаем, кто он, — сказала Эрмиона, протягивая Гарри несколько вьющихся чёрных волосков, — но он отправился домой с ужасным кровотечением из носа! Кстати, он высоченный, тебе понадобится мантия побольше.
Она вытащила кипу старых мантий, которые Кричер выстирал для них, и Гарри отошёл в сторонку, чтобы выпить зелье и переодеться.
Когда болезненное превращение было завершено, он оказался больше шести футов ростом, и, судя по хорошо накачанным рукам, могучего телосложения. Ещё у него была борода. Сложив Плащ-невидимку и очки в карманы своей новой мантии, он присоединился к остальным.
— Блин, испугаться можно, — сказал Рон, взглянув на Гарри, который теперь возвышался над ними.
— Возьми один из мафалдиных жетонов, — обратилась Эрмиона к Гарри, — и идём, уже почти девять.
Они вместе вышли из переулка на полный народа тротуар. Ярдах в пятидесяти из тротуара торчали чёрные перила, по бокам двух лестниц, над одной табличка «М», над другой — «Ж».
— Значит, увидимся через минуту, — нервно сказала Эрмиона, и засеменила вниз к табличке «Ж». Гарри и Рон присоединились к группе странно одетых мужчин, спускающихся в нечто, похожее на обычный подземный общественный туалет, облицованный грязными чёрными и белыми плитками.
— Д'утро, Рег! — окликнул один из волшебников в синей форме, для прохода в кабинку вставляя свой золотой жетон в щель на двери. — Как тебе этот геморрой на постном масле? Заставить нас всех проходить на работу через это! Наверное, ждут, когда Гарри Поттер явится?
Волшебник загоготал над собственной остротой. Рон с усилием выдавил из себя хихиканье:
— М-да, дурь, конечно.
Они с Гарри зашли в смежные кабинки.
До Гарри слева и справа донеслись звуки спускаемой воды. Он наклонился и заглянул в щель под стенкой кабинки, как раз вовремя, чтобы увидеть пару обутых ног, забирающихся в унитаз. Он глянул налево и увидел подмигивающего Рона.
— Нам придется себя смыть? — прошептал Рон.
— Похоже на то, — прошептал Гарри в ответ; его голос оказался низким и солидным.
Они поднялись на ноги. Чувствуя себя исключительно глупо, Гарри забрался в унитаз.
Он тут же понял, что сделал всё правильно; хотя он, казалось, стоял в воде, его обувь, ноги и мантия остались сухими. Он протянул руку, потянул цепочку, и тут же скатился по короткому желобу, выскочив из камина в Министерстве магии.
На ноги он поднялся неловко; у него было гораздо больше тела, чем он привык. Просторный Атриум казался темнее, чем Гарри его помнил. Раньше середину зала занимал золотой фонтан, отбрасывающий мерцающие пятна света на полированное дерево пола и стен. Теперь надо всем царила огромная статуя из чёрного камня. Она была скорее устрашающей, эта громадная скульптура колдуньи и колдуна, восседающих на затейливо украшенных тронах и глядящих на министерских работников, выкатывающихся из каминов под ними. На постаменте статуи, буквами в фут каждая, были вырезаны слова: МАГИЯ — СИЛА.
Гарри крепко ударило сзади под колени. Ещё один волшебник только что вылетел из камина вслед за ним.
— Уйдите с дороги, неужели нельзя… О, простите, Ранкорн.
Лысеющий колдун, явно испуганный, поспешил прочь. По-видимому, этот мужик, Ранкорн, в которого перевоплотился Гарри, наводил страх.
Тут Гарри услышал: — Пссст, — обернулся и увидел маленькую колдунью и похожего на хорька волшебника из Магического обслуживания, машущих ему из-за статуи. Гарри поспешил присоединиться к ним.
— Ты нормально добрался? — Эрмиона шепнула Гарри.
— Нет, он всё ещё торчит из трубы, — сказал Рон.
— О, очень смешно… Это ужасно, правда? — обратилась она к Гарри, который уставился на статую. — Ты заметил, на чем они сидят?
Гарри посмотрел внимательнее и понял, что то, что ему представилось тронами в затейливой резьбе, на самом деле было холмами из человеческих фигур: сотни и сотни обнаженных тел, мужчины, женщины, дети, все с довольно глупыми и уродливыми лицами, переплетённые и спрессованные, чтобы поддерживать колдунов в изящных одеждах.
— Магглы, — прошептала Эрмиона, — на своем законном месте. — Идёмте, давайте начнём!
Они присоединились к потоку волшебниц и волшебников, проходящих через золотые ворота в конце зала, оглядываясь по сторонам, по возможности незаметно, но не было никаких признаков характерной фигуры Долорес Амбридж. Они прошли через ворота в меньший зал, где перед двадцатью лифтами с золотыми решётками выстраивались очереди. Только они присоединились к ближайшей, как кто-то сказал: «Каттермол!»
Они посмотрели вокруг: у Гарри желудок перевернулся. Один из тех Пожирателей Смерти, что были свидетелями смерти Дамблдора, шагал прямо к ним. Сотрудники Министерства, которые были рядом, сразу замолчали, опустив глаза; Гарри почувствовал, как по ним катится волна страха.
Хмурое, грубоватое лицо Пожирателя странно сочеталось с его великолепной разлетающейся мантией, богато расшитой золотой нитью. Кое-кто из толпы у лифтов льстиво поздоровался: — Доброе утро, Яксли! — Яксли не обратил на них внимания.
— Мне нужен кто-нибудь из Магического обслуживания, проверить мой кабинет, Каттермол. Там все ещё идет дождь.
Рон оглянулся, словно надеялся, что кто-то его поддержит, но никто не проронил ни слова.