— Быстрее же!
Гарри схватил с земли свою палочку и сунул её в нутро волшебной сумочки.
— Ассио ясенец!
Из сумочки вылетел маленький коричневый пузырёк; он поймал его и поспешил к Эрмионе и Рону. Глаза Рон были полузакрыты, между век виднелась лишь тонкая белая полоска.
— Он без сознания, — сказала Эрмиона, тоже бледная; она уже не походила на Мафальду, хотя в волосах ещё мелькала седина. — Гарри, открой, у меня руки трясутся.
Гарри вытащил пробку из пузырька, Эрмиона взяла его, и вылила три капли зелья на кровоточащую рану. Вверх поднялся зеленоватый дымок, а когда он рассеялся, Гарри увидел, что кровотечение остановилось. Теперь рана выглядела так, как будто была нанесена несколько дней назад; там, где только что была открытая плоть, наросла новая кожа.
— Ничего себе! — восхитился Гарри.
— Это все, что я не боюсь сделать, — дрожащим голосом произнесла Эрмиона. — Есть такие заклинания, которые бы его совсем излечили, но я не решаюсь, потому что если ошибусь, будет ещё хуже… Он и так потерял много крови…
— Как Рон умудрился пораниться? То есть, — Гарри тряхнул головой, пытаясь привести её в порядок, понять, что, всё-таки, случилось, — почему мы здесь? Я думал, мы должны были возвратиться обратно на Мракэнтлен?
Эрмиона тяжело вздохнула. Казалось, она вот-вот заплачет.
— Гарри, я не думаю, что мы сможем туда вернуться.
— Что ты…
— Когда мы телепортировали, меня ухватил Яксли и я не смогла избавиться от него, он слишком сильный, и он всё ещё держался за меня, когда мы оказались на Мракэнтлен, а потом… Ну, я думаю, что он увидел дверь, подумал, что мы направляемся туда, ну, и ослабил хватку. Мне удалось стряхнуть его, и я отправила нас сюда!
— Но… А он тогда где? Это же… Ты хочешь сказать, что он на площади Мракэнтлен? Он ведь не сможет попасть в дом?
Эрмиона кивнула. Её глаза сверкнули так и не пролившимися слезами.
— Гарри, я думаю, что сможет. Я… я заставила его меня отпустить заклятием Отвращения, но он уже был внутри чар Сокрытия. Со смертью Дамблдора мы стали Хранителями секрета, и, выходит, что я выдала Яксли нашу тайну.
Никаких сомнений. Гарри был уверен, что Эрмиона права. Это был серьёзный удар. Если теперь Яксли мог войти в дом, им дороги туда не было. Уже сейчас он мог привести туда других Пожирателей Смерти, телепортацией. Как бы мрачным и гнетущим ни был дом на площади Мракэнтлен, но он оставался их единственным безопасным убежищем; а как Кричер стал веселым и дружелюбным, так и дом стал почти как родной. С внезапным приступом сожаления, не имеющим ни малейшего отношения к еде, Гарри представил себе, что домовой эльф возится над мясным пирогом с почками, который не суждено попробовать ни ему, ни Рону, ни Эрмионе.
— Гарри, мне жаль, мне так жаль!
— Не глупи, это не твоя вина! Если уж и винить кого, так меня…
Гарри сунул руку в карман и вытащил волшебное око Дикого Глаза. Эрмиона в ужасе отшатнулась.
— Амбридж воткнула его в дверь своего кабинета, чтобы шпионить. Я не мог оставить его там… вот так они и узнали о незваных гостях.
Прежде чем Эрмиона успела ответить, Рон застонал и открыл глаза. Он был по-прежнему серо-бледным, и его лицо блестело от пота.
— Как ты себя чувствуешь? — прошептала Эрмиона.
— Паршиво, — прохрипел Рон. Он шевельнул раненой рукой и поморщился. — Где это мы?
— В лесу, где проводился Кубок мира по Квиддичу, — сказала Эрмиона. — Я хотела попасть в какое-нибудь защищённое, тайное место, и это…
— …было первое, о чем ты подумала, — закончил за неё Гарри, оглядывая пустую на взгляд поляну. Он не мог не помнить о том, что произошло прошлый раз, когда они телепортировали в первое пришедшее в голову Эрмионе место — Пожиратели Смерти нашли их через несколько минут. Или они использовали Легилименцию? Известно ли вот сейчас Волдеморту или его прихвостням, куда их забросила Эрмиона?
— Думаешь, пора двигать отсюда? — спросил Рон, и Гарри по выражению лица друга понял, что они думают об одном и том же.
— Понятия не имею.
Рон был всё так же бледен, весь в поту. Он даже не делал попыток сесть — похоже, был слишком слаб для этого. Было страшно подумать даже пошевелить его.
— Давайте пока останемся тут, — сказал Гарри.
Эрмиона с очевидным облегчением вскочила на ноги.
— Куда это ты? — спросил Рон.
— Если мы остаёмся, следует наложить пару-другую защитных чар, — ответила она и, подняв палочку, стала обходить Гарри и Рона по широкому кругу, бормоча на ходу заклинания. Гарри увидел, как вокруг заколыхался воздух, словно Эрмиона напустила вокруг полянки легкого горячего тумана.
— Сальвио хексия… Протего тоталум… Репелло магглутум… Муффлиато … Достань пока палатку, Гарри…
— Палатку?
— В сумочке!
— В сум… ну конечно, — сказал Гарри.
На этот раз он не стал заморочиваться, копаясь в сумочке, а ещё раз обратился к призывным чарам. Палатка появилась в виде комка из полотнища, верёвок и колышков. Гарри узнал в ней, отчасти из-за кошачьего запаха, ту самую палатку, в которой они ночевали после матча на Кубок мира по Квиддичу.
— Я думал, она того типа из Министерства, Перкинса, — сказал он, начиная выпутывать колышки.
— Он не рвался забирать её назад, с его-то люмбаго, — ответила Эрмиона, выписывая палочкой сложные восьмерки. — Ронов папа сказал, что я могу ее позаимствовать. Эректо! — добавила она, взмахивая палочкой в направлении скрученного брезента, который одним плавным движением взмыл в воздух, и приземлился полностью готовой палаткой. Из дрогнувшей руки Гарри выскочил последний колышек и завершил дело, с глухим ударом воткнувшись в землю и натянув верёвку.
— Каве инимикум, — закончила Эрмиона устремлённым в небо взмахом палочки. — Это всё, что я могу сделать. По крайней мере, мы узнаем, если кто появится. Не ручаюсь, что защита сдержит Вол…
— Не произноси это имя! — резко и хрипло перебил её Рон.
Гарри и Эрмиона переглянулись.
— Извините, — сказал Рон; он приподнялся, чтобы посмотреть на них, и при этом слегка застонал, — но оно похоже на… на заклятье или что-то в этом роде. Давайте называть его Сам-Знаешь-Кто, ну пожалуйста?
— Дамблдор говорил, что боязнь имени… — начал Гарри.
— Ты что, не заметил, что называние Сам-Знаешь-Кого по имени не очень-то помогло Дамблдору, — огрызнулся Рон. — Просто… просто попробуй выказать Сам-Знаешь-Кому немного уважения, ладно?
— Уважения? — повторил Гарри, но вовремя уловил предостерегающий взгляд Эрмионы. Ему точно не стоило спорить с Роном, пока тот так слаб.
Гарри и Эрмиона полувнесли, полувволокли Рона в палатку. Внутри всё было точно так, как помнил Гарри: маленькая квартирка с ванной комнатой и крошечной кухней. Он отодвинул в сторону старое кресло и осторожно опустил Рона на нижнее место двухъярусной кровати. Даже от этого, самого короткого, путешествия Рон ещё больше побледнел, и как только его устроили на матрасе, закрыл глаза и замолчал.
— Я приготовлю чай, — прошептала Эрмиона чуть слышно, выудила из глубин своей сумочки чайник и кружки, и направилась на кухню.
Горячий чай показался Гарри очень кстати, как огневиски в ту ночь, когда погиб Дикий Глаз; он вроде немного притушил трепетавший в груди страх. Пару минут все молчали, потом Рон заговорил:
— Как ты думаешь, что там с Каттермолами?
— Если им хоть чуть-чуть повезёт, они смогут удрать, — сказала Эрмиона. Чтобы согреться, она держала горячую кружку обеими руками. — Если у мистера Каттермола голова хоть чуточку варит, он должен был забрать жену совместной телепортацией, и тогда сейчас они с детьми покидают страну. По крайней мере, так велел ей Гарри.
— Чёрт, надеюсь, они спаслись, — произнес, откидываясь на подушку Рон. Похоже, от чая ему стало лучше: в лицо начали возвращаться краски. — Правда, мне кажется, что Рег Каттермол соображает не слишком быстро, если судить по тому, как все разговаривали со мной, пока я был им. Боже, надеюсь, им удалось… Если они оба попадут в Азкабан из-за нас…
Гарри взглянул на Эрмиону, и вопрос, который он собирался задать — не помешает ли отсутствие у миссис Каттермол палочки телепортировать ей вместе с мужем — застрял у него в горле. Эрмиона смотрела на Рона, обеспокоенного судьбой Каттермолов, и в её лице было столько нежности, что Гарри почувствовал себя так, словно застал друзей целующимися.
— Значит, ты его взяла? — спросил Гарри, отчасти для того, чтобы напомнить Эрмионе о своём присутствии.
— Взяла… что взяла? — вздрогнув, спросила Эрмиона.
— То, из-за чего мы во всё это ввязались! Медальон! Где медальон?
— Так он у вас? — закричал Рон, приподнимаясь на подушке. — И никто мне ничего не говорит! Блин, хоть бы упомянули!
— Ну-у, мы же ведь удирали от Пожирателей? — сказала Эрмиона. — Держи.
Она вытащила из кармана мантии медальон и протянула его Рону.
Медальон был большой, с куриное яйцо. Витая буква С, выложенная маленькими зелёными камушками, тускло посверкивала в рассеянном свете, проникавшем через полотняную крышу палатки.
— А не могло так случиться, что кто-нибудь его разрушил, уже после Кричера? — с надеждой спросил Рон. — То есть… Мы уверены, что это всё ещё Разделённая Суть?
— Думаю, да, — ответила Эрмиона. Она забрала медальон и внимательно его рассмотрела. — Если бы он был разрушен с помощью волшебства, остался бы какой-нибудь след.
Эрмиона передала медальон Гарри, который повертел его в руках. Штучка выглядела превосходно, в полном порядке. Он вспомнил изодранные страницы дневника, и расколотый камень в кольце, тоже бывшем Разделённой Сутью, словно раскрывшийся, когда Дамблдор его сокрушил.
— Думаю, Кричер прав, — сказал Гарри. — Прежде чем мы уничтожим эту штуку, нам придется попотеть, чтобы узнать, как она открывается.
Он ещё не договорил, как его внезапно ударило понимание того, что именно он держит в руках, что живёт за маленькими золотыми створками. Поиск медальона стоил неимоверных усилий, но ему вдруг безумно захотелось отшвырнуть его подальше. Однако Гарри сдержался и попытался раскрыть медальон сначала пальцами, потом заклинанием, которым Эрмиона отперла комнату Регулюса. Не вышло. Он возвратил медальон Рону и Эрмионе. Они старались изо всех сил, но открыть медальон у них получилось не лучше, чем у Га