«Это ценная вещь», — сказал Скримджер, смотря на Рона. — «Может быть, даже уникальная. Само собой, это придумано Дамблдором. Почему он оставил вам нечто, столь редкое?»
Рон помотал головой, выглядя сбитым с толку.
«Дамблдор учил сотни студентов», — Скримджер упорствовал. — «Единственные, кого он упомянул в своём завещании — вы трое. Почему так? Как вы думаете, для чего, по его мнению, вы могли бы использовать Делюминатор, мистер Уизли?»
«Выключать свет, я п’лагаю», — промямлил Рон. — «Что ещё им можно делать?»
Очевидно, у Скримджера не было идей. Прищурившись, он смотрел на Рона пару мгновений, после чего вернулся к завещанию Дамблдора.
«Мисс Гермионе Джейн Грейнджер я оставляю свою копию «Историй Барда Бидла», в надежде, что она найдет её занимательной и поучительной»
Скримджер достал из мешка маленькую книжку, которая выглядела такой же старой, как копия «Секретов Тёмных Искусств» в их комнате. Её переплёт был испачканный и местами облупившийся. Гермиона взяла её у Скримджера, не произнеся ни слова. Она держала книгу на коленях и внимательно рассматривала её. Гарри заметил, что заголовок написан рунами, он никогда не изучал, как читать их. Он видел, как слёзы капают на выпуклые символы.
«Как вы думаете, мисс Грейнджер, почему Дамблдор оставил вам эту книгу?» — спросил Скримджер.
«Он… он знал, что я люблю книги», — ответила Гермиона тихим голосом, вытирая глаза своим рукавом.
«Но почему именно эта книга?»
«Я не знаю. Он, должно быть, думал, что она понравится мне».
«Вы когда-нибудь обсуждали с Дамблдором коды или какие-нибудь способы передачи тайных сообщений?»
«Нет», — сказала Гермиона, всё ещё утирая слёзы. — «И если Министерство не смогло найти какие-либо скрытые сообщения в этой книге за тридцать один день, я сомневаюсь, что у меня получится».
Она сдержала всхлип. Они были втиснуты в диван так тесно, что Рон с трудом смог вытащить руку и обнять Гермиону за плечи. Скримджер вернулся к завещанию.
«Гарри Джеймсу Поттеру», — он читал, и внутренности Гарри сжались с внезапным волнением. — Я оставляю Снитч, который он поймал в его первом матче по Квиддичу в Хогвартсе, как напоминание о наградах за упорство и ловкость»
Скримджер вытащил крошечный, размера с грецкий орех, золотой шарик, чьи серебряные крылышки слабо трепетали, и Гарри ни мог не почувствовать определённое чувство облегчения.
«Почему Дамблдор оставил вам этот Снитч?» — спросил Скримджер.
«Понятия не имею», — сказал Гарри. — «В качестве причины вы можете считать то, что написано, я полагаю… чтобы напомнить мне, что я могу достичь, если… проявлю упорство и что-то там ещё».
«Вы думаете этот предмет скорее символичного характера, так?»
«Я полагаю, да», — ответил Гарри. — «Что ещё это может быть?»
«Это я вас спрашиваю», — сказал Скримджер, передвигая своё кресло чуть ближе к дивану. За окном сгустились сумерки, шатёр призрачно возвышался над живой изгородью.
«Я заметил, что ваш именинный пирог по форме напоминает Снитч», — сказал Скримджер Гарри. — «Почему так?»
Гермиона иронично рассмеялась.
«О, это не должно указывать на тот факт, что Гарри — великий Ловец, ведь это слишком очевидно», — сказала она. — «Это должно быть секретным сообщением от Дамблдора, спрятанным под сахарную глазурь!»
«Я не думаю, что что-то спрятано под сахарную глазурь», — ответил Скримджер, — «но Снитч мог бы стать хорошим потайным местом для маленького предмета. Я уверен, вы знаете, почему».
Гарри пожал плечами. Гермиона, тем не менее, ответила: Гарри подумал, что давать правильные ответы для Гермионы стало прочно укоренившейся привычкой, так что она не могла сдержать себя.
«Потому что Снитчи обладают молниеносной памятью» — ответила она.
«Что?», — одновременно спросили Гарри и Рон, считающие, что познания Гермионы в Квиддиче поверхностны.
«Правильно», — сказал Скримджер. — «К Снитчу не прикасаются голыми руками до того, как его выпустят, даже тот, кто его делает, одевает перчатки. На него накладывается заклятье, с помощью которого он может узнавать человека, который первым коснулся его, в случае возникновения спорной ситуации. Этот Снитч», — он поднял крошечный золотой шарик, — «будет помнить ваше прикосновение, Поттер. Мне пришло на ум, что Дамблдор, обладающий выдающимися знаниями в области магии, какими бы не были другие его недостатки, мог наложить заклятье на этот Снитч, чтобы он мог открыться только вам».
Сердце Гарри довольно быстро забилось. Он был уверен, что Скримджер прав. Как он мог избежать того, что бы взять в руки Снитч на глазах у министра?
«Вы ничего не сказали», — заметил Скримджер. — «Возможно, вы уже знаете, что у него внутри?»
«Нет», — сказал Гарри, всё ещё думающий, как ему сделать вид, что он берет Снитч, не делая этого на самом деле. Если бы он знал Окклюменцию, действительно знал её, он мог бы прочесть то, что думает Гермиона, так как он практически слышал, как её мозги жужжат рядом с ним.
«Возьми его», — тихо сказал Скримджер.
Гарри встретился с жёлтыми глазами министра и понял, что у него нет другого выбора, кроме как подчиниться. Он протянул руку и Скримджер снова наклонился вперёд, медленно и доверительно положив Снитч в ладонь Гарри.
Ничего не произошло. Когда пальцы Гарри сомкнулись на Снитче, его крылышки затрепетали, а потом безвольно опустились. Скримджер, Рон и Гермиона продолжали жадно смотреть на теперь частично скрытый шарик, словно всё ещё надеясь, что он может трансформироваться каким-нибудь образом.
«Как драматично», — холодно заметил Гарри. Рон и Гермиона засмеялись.
«Это всё?» — спросила Гермиона, порываясь встать с дивана.
«Не совсем», — сказал Скримджер, не скрывая ухудшившегося настроения. — «Дамблдор оставил вам ещё одну вещь, Поттер».
«Что именно?» — спросил Гарри, и его возбуждение вспыхнуло с новой силой.
На этот раз Скримджер не стал утомлять их чтением завещания.
«Меч Годрика Гриффиндора», — сказал он.
Гермиона и Рон замерли. Гарри оглянулся в поисках инкрустированной рубинами рукоятки, но Скримджер не вытаскивал меч из кожаного мешочка, который в любом случае выглядел слишком маленьким, чтобы вместить его.
«И где же он?» — подозрительно спросил Гарри.
«К несчастью», — сказал Скримджер, — «меч не принадлежал Дамблдору. Меч Годрика Гриффиндора — это важный исторический артефакт, поэтому, принадлежит…»
«Он принадлежит Гарри!» — горячо воскликнула Гермиона. — «Меч выбрал его, он был единственным, кто нашёл его, меч появился для него в Сортировочной Шляпе…»
«В соответствии с достоверным историческим источником, меч мог явить себя любому достойному гриффиндорцу», — сказал Скримджер. — «Это не делает его исключительной собственностью мистера Поттера, как бы Дамблдор не решил» — Скримджер почесал свою плохо выбритую щёку, внимательно осматривая Гарри. — «Почему вы думаете…»
«… Дамблдор хотел оставить мне меч?» — перебил Гарри, пытаясь сдерживать раздражение. — «Может быть думал, что он будет хорошо смотреться на моей стенке».
«Это не смешно, Поттер!» — зарычал Скримджер. — «Это потому что Дамблдор верил, что только мечом Годрика Гриффиндора можно нанести поражение Наследнику Слизерина? Хотел ли он дать тебе это меч, Поттер, потому что верил, как и многие другие, что тебе одному суждено уничтожить Того-Кого-Нельзя-Называть?»
«Интересная теория», — сказал Гарри. — «Кто-нибудь пробовал вонзить меч в Волдеморта? Может, Министерство заставит несколько человек сделать это, вместо того, чтобы впустую тратить время на рассматривание Делюминатора или скрытие фактов побега из Азкабана. А вы только и делаете, министр, что закрывайтесь в своём кабинете, пытаясь открыть Снитч? Люди погибают — я был рядом с одним из них — Волдеморт преследовал меня через три графства, он убил Грюма Хмури, но Министерство не сказало об этом ни слова, так ведь? И вы всё ещё ждёте от нас сотрудничества!»
«Ты зашёл слишком далеко!» — закричал Скримджер, поднявшись. Гарри тоже вскочил на ноги. Скримджер прихрамывая подошёл к Гарри и ткнул его в грудную клетку кончиком волшебной палочки, так, что она выжгла дыру на футболке Гарри, словно зажжённая сигарета.
«Эй!» — крикнул Рон, вскакивая и доставая свою палочку, но Гарри сказал:
«Нет! Ты хочешь дать ему повод арестовать себя?»
«Запомните, вы не в школе, ясно?» — сказал Скримджер, тяжело дыша Гарри в лицо. — «Запомните, я не Дамблдор, который прощал вашу наглость и непокорность. Ты можешь носить свой шрам как корону, Поттер, но не семнадцатилетнему мальчишке указывать мне, как делать мою работу! Пора тебе учиться уважению!»
«Пора вам зарабатывать его», — отрезал Гарри.
Пол задрожал, послышался звук торопливых шагов, затем дверь в гостиную распахнулась и мистер и миссис Уизли вбежали в неё.
«Мы… мы думали, мы слышали…» — начал мистер Уизли, ставший совершенно напуганным при виде Гарри и министра, стоявших фактически нос к носу.
«…громкие голоса», — задыхаясь, проговорила миссис Уизли.
Скримджер отошёл на пару шагов от Гарри, разглядывая дырку, которую он сделал на его футболке. Казалось, он сожалел о том, что вышел из себя.
«Всё… всё в порядке», — прорычал он. — «Я… сделаю поправку на твой возраст», — сказал он, ещё раз посмотрев Гарри прямо в лицо. — «Кажется, ты думаешь, что Министерство не желает того, что ты — что Дамблдор — желаешь. Нам не остаётся ничего другого, кроме как работать вместе.
«Я не одобряю ваших методов, министр», — сказал Гарри. — «Помните?»
В следующее мгновение он поднял свой правый кулак и показал Скримджеру шрамы, до сих пор белеющие на тыльной стороне ладони, гласящие «Я не должен лгать». Трудно было описать реакцию Скримджера. Он развернулся и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Миссис Уизли вышла за ним, Гарри услышал, как она остановилась у задней двери. Через минуту или две она крикнула: «Он ушёл!»