— Да, конечно, — отозвался Гарри, подражая низкому голосу Ранкорна.
Он вышел из лифта. Золотые решётки с лязгом сомкнулись за его спиной. Оглянувшись, Гарри успел увидеть встревоженное лицо Гермионы, которую лифт уже уносил вниз. Справа и слева от неё стояли высокие маги, а плюшевый бантик на макушке Амбридж едва доставал ей до плеча.
— А тебя, каким ветром сюда занесло, Ранкорн? — поинтересовался новый Министр Магии. В его длинных чёрных волосах и бороде уже заметны были серебряные прядки, а высокий выпуклый лоб нависал над блестящими, глубоко посаженными глазами, под которыми залегли тени. Он напоминал краба, глядящего на мир из-под большого камня.
— Нужно поговорить. Это ненадолго. — Гарри сделал крошечную паузу. — Артур Уизли. Кто-то видел, как он поднимался на верхний этаж.
— Ага, — сказал Тикнесс. — А этот кто-то случайно не заметил, не общался ли Уизли с Нежелательной Личностью?
— Нет, — в горле у Гарри вдруг пересохло. — Нет, ничего подобного.
— Ну, ничего. Всё равно это только вопрос времени, — сказал Тикнесс. — По мне, так предатели крови ничем не лучше грязнокровок. Всего хорошего, Ранкорн.
— До свидания, Министр.
Гарри проводил взглядом Тикнесса, удалявшегося прочь по коридору, устланному толстым ковром. Когда Министр скрылся из виду, Гарри вытащил мантию-невидимку из-под своей плотной чёрной мантии, набросил на себя и зашагал по коридору в противоположном направлении. Ранкорн был настолько высокого роста, что Гарри приходилось сутулиться, иначе из-под мантии были видны его ноги.
Он почувствовал приступ паники. Мимо проплывали бесчисленные отполированные до блеска двери, каждая с табличкой, на которой было выгравировано имя хозяина кабинета и его должность. Мощь и сложнейшая структура Министерства, защищённая от каких-либо внешних посягательств, здесь особенно бросались в глаза, отчего план, который они с Роном и Гермионой так тщательно разрабатывали целый месяц, сейчас казался чистой воды ребячеством. Они-то сосредоточились на том, как им проникнуть в здание и не попасться при этом. И ни на секунду не задумались о том, что им делать, если обстоятельства разлучат их. А теперь Гермиона надолго увязла в судебных дрязгах, и вряд ли освободится в ближайшие несколько часов; Рон где-то пытается использовать высшую магию, которая — он в этом не сомневался, — была ему не по зубам, а на кону при этом стояла свобода невинной женщины, а сам Гарри бродит сейчас по верхнему этажу, хотя своими глазами видел, как источник информации — и основная цель его визита сюда — уехал на лифте вниз.
Он остановился, привалился к стене и попытался сообразить, что ему делать дальше. Неестественная тишина, царившая здесь, давила на него: не было слышно ни обрывков фраз, ни звука шагов, ни хлопанья дверей. Коридоры, устланные лиловыми коврами, были безмолвны, как под воздействием заклятия Муффлиато.
«Её кабинет должен быть где-то здесь» — подумал Гарри.
Шансов на то, что Амбридж станет хранить такую ценную вещь в рабочем кабинете, было немного, но с другой стороны, глупо было бы не воспользоваться возможностью и не убедиться в этом самому. Придя к этому выводу, он продолжил свой путь по коридору, не встретив по дороге никого, кроме хмурого мага, бормотавшего какие-то указания самопишущему перу, которое быстро записывало их на свитке пергамента, парившего в воздухе.
Гарри повернул за угол, обращая теперь внимание на имена на табличках. Пройдя половину следующего коридора, он оказался в широком открытом зале, где с десяток ведьм и волшебников рядками сидели за партами, чем-то похожими на школьные, только куда более чистыми и без единого рисунка или надписи на столешницах. Гарри как заворожённый застыл, наблюдая за их действиями. Они синхронно размахивали волшебными палочками, а над ними во всех направлениях порхали квадратики цветной бумаги, напоминавшие стайку крошечных розовых воздушных змеев. Пару секунд спустя Гарри понял, что во всей этой неразберихе прослеживается чёткий ритм, а бумажки летают в определённой последовательности. Подумав ещё, он пришёл к выводу, что сидящие перед ним волшебники создают таким образом агитационные брошюры: квадратные листочки были страничками, которые собирались по номерам, сами собой сшивались в нужном порядке и складывались в аккуратные стопки на столе возле каждого волшебника или ведьмы.
Гарри на цыпочках подкрался поближе, но все были так сосредоточены на своём занятии, что вряд ли услышали бы его шаги, тем более заглушённые толстым ковром, и стянул одну брошюрку из стопки, лежавшей на столе перед молоденькой ведьмочкой. Спрятав добычу под полами мантии-невидимки, он принялся изучать текст. На розовой обложке золотыми буквами было написано: Грязнокровки и опасность, которую они представляют для общества чистокровных магов. Прямо под надписью была нарисована алая роза, с приторно улыбающимся лицом в центре, которую душил клыкастый зелёный побег с жутким оскалом на безглазой морде. Имени автора на брошюре не значилось, но едва Гарри прикоснулся к бумаге, шрамы на тыльной стороне ладони неприятно заныли. Молодая ведьмочка, со стола которой он взял брошюру, ни на секунду не прерывая своего занятия, подтвердила его подозрения:
— Кто-нибудь знает, эта старая жаба будет допрашивать маглорождённых весь день?
— Осторожнее, — одёрнул её сидящий рядом волшебник, нервно озираясь по сторонам. Одна из страничек брошюры, над которой он трудился, выскользнула из стопки и спланировала на пол.
— Неужели у неё повсюду натыканы ещё и волшебные уши в придачу к глазу?
Ведьма посмотрела на полированную дверь красного дерева, которой заканчивался зал, где сидели работавшие над брошюрами волшебники. Гарри проследил её взгляд и ярость ядовитой змеёй зашевелилась в его душе: там, где на входных дверях маглов бывает встроенный глазок, на этой был прикреплён самый настоящий, большой и круглый глаз с ярко-голубой радужкой — все, кто знал Аластора Грюма, тотчас узнали бы его.
На мгновение Гарри забыл о том, где находится и даже — зачем пришёл сюда. Забыл он и про мантию-невидимку. Он подошёл к двери, чтобы рассмотреть глаз поближе. Глаз не шевелился: обездвиженный, он слепо смотрел вверх. На табличке под ним значилось: «Долорес Амбридж, старший заместитель Министра». Ниже ещё одна табличка, поновее, гласила: «Глава Комитета по регистрации маглорождённых». Гарри оглянулся на работающих волшебников. Как бы ни были они сосредоточены на своей работе, едва ли есть шанс, что они не заметят открывшуюся прямо перед ними дверь в пустой кабинет. Поэтому он вытащил из кармана странного вида штуковину, представляющую собой пустой рожок на коротеньких ножках и с резиновым набалдашником-пробкой. Присев на корточки под мантией-невидимкой, он поставил Петарду-Пугач на пол.
Та резво засеменил прочь, ловко лавируя между ногами волшебников, сидевших в зале. Прошло несколько секунд. Гарри ждал, положив ладонь на дверную ручку. Затем раздался громкий взрыв и из угла повалил густой едкий дым. Какая-то ведьмочка в первом ряду пронзительно завизжала. Волшебники вскочили на ноги, озираясь в поисках источника шума. Розовые странички разлетелись по комнате. Гарри быстро повернул ручку, вошёл в кабинет Амбридж и закрыл за собой дверь.
Ощущение было такое, словно время повернулось вспять. Комната до мелких деталей копировала кабинет Амбридж в Хогвартсе. Все видимые поверхности были задрапированы кружевом, повсюду лежали вышитые салфеточки и засушенные цветы. На стенах висели всё те же расписные тарелки с приторно-миловидными, и до отвращения яркими котятами в пёстрых бантиках, весело возившимися и игравшими друг с дружкой. На столе лежала скатерть в цветочек и с неизменными оборками. Присоединённый к волшебному глазу сложный телескопический увеличитель позволял Амбридж шпионить за работавшими в зале магами, не вставая с места. Гарри заглянул в него и увидел, что все волшебники столпились вокруг Петарды-Пугача. Он вырвал увеличитель из гнезда, оставив в двери дыру, потом выковырял из неё волшебный глаз и спрятал в карман. Потом ещё раз оглядел комнату, вынул палочку и пробормотал: «Ассио медальон!».
Ничего не произошло, впрочем, он ничего и не ждал, — несомненно, Амбридж хорошо разбиралась в охранных чарах и заклинаниях. Поэтому он подскочил к её рабочему месту и начал один за другим выдвигать ящики стола. В них обнаружились запасные перья, блокноты и волшебный скотч, зачарованные папки для бумаг с прищепкой, которые начали так резво расползаться из открытого ящика, что обратно их пришлось загонять силой; ещё там была обшитая кружевом коробочка с ленточками и заколками для волос, однако медальона нигде не было видно.
Рядом со столом стоял шкаф-картотека. Гарри принялся рыться в бумагах. Шкаф был как две капли воды похож на те, что стояли в кабинете Филча в Хогвартс, и так же был забит папками с бумагами, на каждой из которых значилось имя волшебника или ведьмы. Но когда Гарри добрался до самого нижнего отделения шкафа, его внимание привлекла одна папка: это было дело мистера Уизли.
Он вытащил её из шкафа и открыл первую страницу.
Статус крови: чистокровный, но с недопустимо либеральным отношением к магглам. Состоит в Ордене Феникса.
Семья: жена (чистокровная), семеро детей, двое младших — студенты школы Хогвартс. NB: Младший сын в настоящий момент серьёзно болен и находится на стационарном лечении в родительском доме, что подтверждено инспекцией Министерства.
Статус безопасности: Установлено наблюдение. Все перемещения отслеживаются. Велика вероятность того, что Нежелательная Личность № 1 установит контакт с объектом (в прошлом часто был гостем семьи).
"Нежелательная Личность № 1, значит", — бурчал Гарри себе под нос, убирая папку на место. Он уже догадывался, кто скрывался под этой кличкой — и в самом деле, выпрямившись и оглядев кабинет в поисках новых укромных местечек, где можно было спрятать медальон, он увидел на стене плакат с собственной фотографией и подписью