Она дергала его за руку, но он не обращал внимания. Он рассматривал темную кучу, которая стояла в конце этого ряда зданий. В следующий миг он пошел быстрее, потащив за собой Гермиону, которая поскальзывала на льду.
— Гарри…
— Взгляни, взгляни на это…
— Я не… Ооо!
Они увидели это, заклинание верности должно быть исчезло вместе с Лили и Джеймсом. Вокруг все заросло травой с тех пор как Хагрид забрал Гарри из обломков, которые все еще валялись повсюду в доходящей до пояса траве. Большая часть дома все же осталась целой, хоть и покрытой полностью плющем и снегом, хотя правая сторона верхнего этажа полностью отсутствовала. Гарри был уверен это как раз-таки последствия проклятия. Они вдвоем стояли у ворот и пристально разглядывали то, что когда-то было домом, таким же как и примыкающие по бокам.
— Удивительно, почему никто не восстановил его? — прошептала Гермиона.
— Возможно, это последствия Темной Магии, которые невозможно восстановить? — он вытащил руку из-под плаща и взялся за ржавые ворота, припорошенные снегом. Он прикоснулся не для того чтобы открыть, а просто чтобы прикоснуться к частички своего дома.
— Ты же не собираешься заходить внутрь? Вдруг это не безопасно, возможно… о, Гарри, посмотри!
Видимо его прикосновение к воротам вызвало эту вывеску, которая появилась из-под земли прямо перед ними, поросшая крапивой и сорняками в добавок с причудливыми быстро растущими цветами. Золотые буквы на деревянной табличке гласили:
Здесь ночью 31 октября 1981 года
Лили и Джеймс Поттеры потеряли свою жизнь.
Их сын, Гарри, остается единственным волшебником,
пережившим заклинание убийства.
А этот дом, невидимый для Маглов,
остается в разрушенном состоянии как памятник Поттерам
и как напоминание о насилии,
которое разрушило их семью.
Повсюду вокруг этих аккуратных букв красовались каракули, добавленные другими колдунами и ведьмами, которые приходили на место, где спасся Мальчик-Который-Выжил. Некоторые просто подписались нестираемыми чернилами, другие вырезали свои инициалы прямо на древесине, третьи оставили сообщения. Наиболее свежие магические надписи сверкали поверх старых шестнадцатилетней давности, все были очень похожи: «Удачи Гарри, где бы ты ни был», «Если ты читаешь это Гарри, знай, мы за тебя!» и «Да Здравствует Гарри Поттер!».
— Они не должны были портить это подписями! — возмущалась Гермиона.
— Это великолепно! Я рад, что они написали… Я… — Гарри сиял, но внезапоно прервался. Плотно укутанная фигура спускалась к ним по переулку, ее силуэт высвечивался на отдаленном расстоянии. Гарри подумалось, хотя и трудно было определить, что это женская фигура. Она медленно двигалась, возможно страшась изморози под ногами. Ее сутулость, ее тучность, ее шаркающая поступть — все говорило о преклонном возрасте. Они наблюдали в тишине за ее приближением. Гарри ожидал, что она может свернуть в любой из домов, но инстинктивно понимал, что этого не произойдет. Наконец она остановилась лицом к ним на обледенелой дороге неподалеку в нескольких ярдах. Он не нуждался в Гермионином сдавливании руки, сам понимал что это женщина не магл. Она стояла и пристально вглядывалась в дом, который должен быть полностью невидимый для нее не будь она ведьмой. Даже будь она сто раз ведьмой все равно ее поведение необычное: выйти посреди ночи на улицу, чтобы посмотреть на старые развалины? По всем правилам естественной магии она не могла видеть ни Гермиону, ни его самого. Тем не менее Гарри по непонятной причине понимал, что она знает что они тут и кто они такие. Как только Гарри пришел к этому выводу, ее рука в перчатке поманила их. Гермиона еще сильнее сжала его руку.
— Как она знает, что мы здесь? — Гарри встряхнул головой.
Женщина повторила призыв более энергично. У Гарри было много причин не идти на ее зов, но все же его подозрения по поводу личности этой женщины на пустынной улице становились все сильнее. Вдруг она ждала их все эти долгие месяцы? Что если Дамблдор сказал ей ждать до последнего, пока Гарри не появится? Могла ли она быть в тени кладбища и идти за ними до этого места? Даже если у нее и были какие-то Дамблдоровские способности, чтобы ощутить их, то Гарри раншье не сталкивался с такими. Наконец Гарри заговорил, чем заставил задохнуться и подпрыгнуть Гермиону: «Вы Батильда»?
Тучная фигура кивнула и снова поманила их. Под плащем Гарри с Гермионай уставились друг на друга: Гарри поднял брови, а Гермиона нервно кивнула. Они направились к женщине, она же развернулась и прихрамывая пошла впереди. Она провела их мимо нескольких домов и завернула в калитку. Они прошли за ней по дорожке в сад, почти такой же разросшийся, возле которого они только что стояли. Она несколько мгновений возилась с ключом в замочной скважине, потом отстранилась, чтобы пропустить их вперед. От нее не очень приятно пахло, возможно, этот запах стоял в доме. Гарри украдкой поморщился, когда они проходили мимо нее и стянул плащ. Сейчас рядом с ней он увидел какая она крошечная. Сутулая от возрата сейчас она доставала Гарри до груди. Она закрыла за ними дверь синими и шелушащимися руками, затем развернулась и посмотрела Гарри в лицо. Глаза женщины были подернуты катарактой и терялись в глубоких морщинах, а лицо испещрено местами венами, местами пятнами печеночного цвета. Он задавался вопросом: смогла ли она его вообще узнать? Даже если смогла, то сейчас перед ней стоял лысеющий магл, тот чью личность удалось украсть. Старческий аромат, запах пыли, грязной одежды и испорченных продуктов усилился, когда развязалась черная, издеденная молью, шаль, обнажившая пучек редких белых волос, сквозь которые просвечивал череп.
— Батильда? — повторил Гарри.
Она снова кивнула. Гарри почувствовал медальон, его содержимое, иногда постукивавшее или бившееся, пробудилось. Он почувствовал его пульс сквозь холодное золото металла. Может знал или почувствовал близость вещи, которая его уничтожит? Батильда, шаркая, толкнув Гермиону так, будто вообще не видела, шаркая исчезла в комнате, которая напоминала гостиную.
— Гарри, я не уверена на счет этой задумки, — выдохнула Гермиона.
— Посмотри на ее размер, в случае чего мы ее пересилим. Слушай, я должен был сказать тебе, я знаю что она не совсем в себе. Мюриэл назвала ее «выжившей из ума».
— Подойди! — позвала Батильда из следующей комнаты.
Гермиона подскочила и вцепилась в руку Гарри.
— Все в порядке, — успкоил Гарри и прошел в гостиную.
Батильда пошатывалась у места, где горела свеча, которая не делала комнату светлее, не говоря уже о безумной грязи. Толстый слой пыли хрустел под ногами, а нюх Гарри распознал под сырым и заплесневелым запахом, более отвратительный запах испорченного мяса. Он удивлялся, когда в доме Батильды последний раз был хоть кто-то, кто бы проверил как она тут справляется? Похоже она еще и забыла как пользоваться магией, потому что в ручную неуклюже зажигала свечи. Ее волочащиеся кружева на манжетах постоянно были в опасности возгарания.
— Позвольте мне, — предложил Гарри и забрал у нее спички. Она стала наблюдать как он зажигает огарки свечей, которые стояли на блюдцах по всей комнате: ненадежно взгромажденные на стыках книг, на столах, переполненных разбитыми и заплесневелыми чашками. Последняя поверхность, на которой стояла свеча — комод с покосившимися дверцами, на котором стояла уйма фотографий. Когда огонь наполнил свечу жизнью, пламя заплясало в запыленных стеклах и серебре фотографий. Он заметил несколько крошечных движений на картинках. Поскольку Батильда возилась с бревнами в камине, Гарри пробомотал: «Тергео». Пыль вычистилась с фотографий и он увидел, что больше полдюжины изображений исчезло из самых больших инкрустированных рамок. Он удивился, чтобы Батильда или кто-то еще переложил их? Тогда в заднем ряду его глаз уловил фотографию, за которую Гарри уцепился. Это был злотовласый, улыбчивый вор, сидящий на подоконнике у Григоровича, он лениво улыбнулся Гарри из серебряной рамки. Гарри немедленно вспомнил, где он еще видел этого мальчика: в “Жизни Альбуса Дамблдора и его выдумках», он там под руку с Дамблдором-подростком. Понятно куда делись пропавшие фотографии — в книгу Риты.
— Миссис… мисс Бэгшот? — спросил он немного дрожащим голосом. — Кто это?
Батильда стояла посредине комнаты и наблюдала, как Гермиона помогала ей разводить огонь в камине.
— Мисс Бэгшот, — повторил Гарри и подошел с фотографией в руках к огню потрескивавшему в камине.
Батильда повернулась на голос, а Хоркрус стал стучать по груди сильнее.
— Кто этот человек? — спросил он, протягивая вперед изображение.
Она мрачно всматривалась и снова подняла глаза на Гарри.
— Вы знаете кто это? — он повторил более медленным и громким голосом. — Этот человек? Вы его знаете? Как его зовут?
Батильда смотрела непонимающе. Гарри почувствовал ужасное расстройство. Как Рита Скитер открыла воспоминания Батильды.
— Кто этот человек? — повторил Гарри громко.
— Гарри что ты делаешь? — спросила Гермиона.
— Эта фотография, Гермиона! Вор! Он обокрал Григоровича! Пожалуйста, — он обратился к Батильде. — Кто это?
Но она только недоуменно уставилась на него.
— Почему вы попросили, чтобы мы следовали за вами, миссис… мисс Бэгшот, — спросила Гермиона, усиливая голос. — Вы что-то хотели сообщить нам?
Батильда никак не отреагировала на слова Гермионы, она шаркающими шагами приблизилась к Гарри. Небольшим кивком головы она указала на прихожую.
— Вы хотите, чтобы мы ушли? — спросил Гарри.
Она повторила жест, показала на него, затем на себя и на потолок.
— Ооо… ясно, Гермиона, мне кажется, она хочет, чтобы я с ней поднялся наверх.
— Нет проблем, идемте.
Но как только Гермиона сделала шаг, она с удивительной энергией встряхнула головой и еще раз показала на Гарри, затем на себя.