Гарри и гоблин оценивающе посмотрели друг на друга. Шрам Гарри все еще ныл. Он хотел побыстрее закончить разговор с Гайфуком и в то же время он боялся сделать хоть одно неверное движение. Пока он решался с чего лучше начать, гоблин нарушил молчание.
«Вы похоронили эльфа», — вроде бы злобно сказал он. «Я видел Вас в окно в соседней спальне».
«Да», — ответил Гарри.
Грайфук смотрел на него из улов его раскосых глаз.
«Вы необычный волшебник, Гарри Поттер»
«В чем же?» — спросил Гарри, рассеянно потирая свой шрам.
«Вы копали могилу!»
«И что?»
Грайфук не ответил. Гарри думал, что он глумиться над ним за то, что он действовал как Магл, но на самом деле ему было все равно — оценил ли гоблин могилу Добби или нет. Он собрался для атаки.
«Грайфук, мне надо спросить…»
«Вы также спасли гоблина»
«Что?»
«Вы принесли еня сюда. Спасли меня»
«Давай с этим покончим?» — сказал Гарри нетерпеливо.
«Хорошо, Гарри Поттер!» — сказал Грайфук, наматывая свою жиденькую бородку на палец. — «И все же Вы очень странный волшебник».
«Хорошо», — сказал Гарри, — «Ну, мне нужна помощь, Грайфук, и ты можешь мне помочь».
Гоблин не выразил ни капли удивления, но продолжил пялиться на Гарри, точно раньше он ничего подобного не видел.
«Мне надо пробраться в хранилище Гринготся»
Гарри не хотел, чтобы это выглядело так уж ужасно: его слова были вызваны вспышкой боли в шраме, а еще он снова увидел очертания Хогвартса. Он намертво закрыл свое сознание. Ему сначала нужно было закончить дела с Грайфуком. Рон и Гермиона уставились на Гарри, так будто увидели сумасшедшего.
«Гарри…» — начала было Гермиона, но ее перебил Грайфук.
«Проникнуть в хранилище Гринготся?» — повторил Грайфук, вздрогнув из-за того, что пошевелился. — «Это невозможно»
«Ну уж нет», — перебил Рон. — «Это уже один раз произошло»
«да», — сказал Гарри — «Как раз в тот день, когда я впервые увидел тебя. В мой день рождения. Семь лет назад».
«Хранилище о котором Вы говорите было уже пусто», — и Гарри понял, что мысль о том, что Гринготс не непреступен притит Грайфуку, даже не взирая на то, что он его покинул. — «Поэтому его защита была слаба».
«Ну, хранилище, куда нам надо, не пусто, и как я предполагаю у него блестящая защита», — сказал Гарри. — «Оно принадлежит Лестранджес»
Он видел, как Гермиона и Рон удивленно переглянулись, но у него будет достаточно времени все объяснить им, после того как Грайфук даст ответ
«У Вас нет шансов!» — категорически заявил Грайфук, — «Вообще нет шанса. Если вы ищете в наших подвалах то, что Вам не принадлежит…»
«Вор остерегайся… Ты был предупрежден. — Да. Я знаю, я помню», — сказал Гарри, — «Но я не пытаюсь что-нибудь взять для своей выгоды. Ты веришь этому?»
Гоблин косо смотрел на Гарри, игнорируя то, что молниеподобный шрам на лбе Гарри горит, отказываясь признать его боль или его предложение.
«Если и существует волшебник, не ищущей личной выгоды — то это точно Вы — Гарри Поттер», — сказал Грайфук. — «Гоблины и эльфы никогда не ждали защиты иили такого уважания, которое сегодня Вы продемонстрировали. По крайней мере, не от обладателей волшебных палочек».
«Обладателей волшебных палочек», — повторил Гарри: эта фраза резанула слух, так же как его шрам горел, когда Волондеморт обращал свой взор на север, так же как Гарри терзал вопрос к Олливандеру, находившемуся в соседней комнате.
«Право иметь волшебную палочку» — спокойно сказал гоблин: «долгое время оспаривалось между волшебниками и гоблинами».
«Но гоблины могут творить магию и без волшебной палочки», — сказал Рон.
«Это не важно! Волшебники отказываются разделять знания, связанные с использованием волшебной палочки с другими магическими существами. Они не дают нам развивать наши способности».
«Но гоблины также не будут раскрывать свои секреты», — сказал Рон: «Не расскажите как вы делаете мечи и броню. Гоблины знают такие секреты обработки металл, которые не доступны волшебникам…»
«Это не важно», — сказал Гарри, замечая перемену в цвете лица Грайфука: «Сейчас речь идет не о борьбе между волшебниками и гоблинами или другими магическими существами».
Грайфук усмехнулся.
«Но и об этом тоже: так как Темный Лорд набирает силу, власть вашей расы становится все сильнее. Гринготс полностью попал под правила волшебников, количество домовых эльфов сокращается. И хоть кто-нибудь из обладателей волшебных палочек протестовал».
«А мы?!» — сказала Гермиона. Она выпрямилась, и ее глаза засверкали: «Мы протестуем! И на меня охотятся, как на любого другого гоблина или эльфа. Грайфук! Я же Грязнокровка!»
«не называй себя так!» — пробормотал Рон
«Почему нет?!» — возразила Гермиона: «Грязнокровка и горжусь этим! Я не буду иметь никаких прав при этом порядке, Грайфук. Я буду на равнее с вами. Они выбрали меня, чтобы замучить. Возвращение к Малфоям!»
Сказав это, она оттянула ворот халата и показала красный порел на шее, нанесенной Беллатрикс.
«Ты знаешь, что это Гарри освободил Добби?» — спросила она: «Ты занешь, что мы уже несколько лет боремся за свободу эльфов. (Рону было некомфортно сидеть на подлокотнике стула Гермионы) Думаю нам больше, чем вам хочется, чтобы Сами-Знаете-Кто проиграл, Грайфук!»
Гоблин сотрел на Гермиону с тем же удивлением, что и на Гарри.
«Что вы ищите в хранилище Лестрандж?» — спросил он резко: «Меч в хранилище поддельный. Этот настоящий!»
Он обвел их всех взглядом: «Я думал вы уже все знаете. Ведь сами просили тогда…»
«Но поддельный меч — не единственная вещь, находящаяся там?» — спросил Гарри: «Возможно ты видел там еще что-то?»
Его сердце стучало все сильнее. Он удвоил усилия, чтобы не обращать внимание на пульсирующий шрам. Гоблинеще раз намотал бороду на палец.
«Это против правил — говорить о секретах Гринготся. Мы- хранители невероятных сокровищ. У нас есть обязанность хранить вещи там, многие из них кстати созданы нашими руками».
Гоблин любовно погладил меч, а его взгляд броди от Гарри к Гермионе, затем к Рону и обратно.
«Так молоды», — сказал он в итоге: «Чтобы так много сражаться».
«Ты поможешь нам?» — спросил Гарри: «У нас нет шансов пробраться туда без помощи гоблина. Ты — наша последняя надежда».
«Я… должен подумать об этом», — как будто издеваясь, сказал Грайфук.
«Но…» — начал было сердито Рон, но Гермиона ткнула его в ребра.
«Спасибо», — сказал Гарри.
Гоблин кивнул своей куполообразной головой, а затем согнул свои короткие ноги.
«Я думаю», — сказал он, устраиваясь поудобнее на кровати Флер и Билла: «что костеростки завершили свою работу. И я смогу спокойно спать. Простите меня…»
«Да, конечно», — сказал Гарри и прежде чем уйти, взял у гоблина меч Грифиндора. Грайфук не возражал, но Гарри показалось, что он видел негодование в глазах гоблина. И затем закрыл дверь.
«Маленький мерзавец», — прошептал Рон: «Ему нравится держать нас в подвешенном состояние».
«Гарри», — прошептала Гермиона, отталкивая ребят от двери в центр неосвещенной площадки: «Ты сказал именно то, что я думаю? Ты сказал, что в хранилище Лестрадж Хокрукс?»
«Да», — ответил Гарри: «Беллатрикс испугалась, когда подумала, что мы там были. Она была вне себя. Почему же? Что она думает, мы видели? Что еще мы могли так взять? Что-то из-за чего Сами-Занете-Кто превратил бы ее в камень, если бы оно пропало».
«Но я думал, что мы ищем места, Гед побывал Сами-Знаете-Кто, где он сделал что-нибудь важное?» — сказал Рон. Он выглядел расстроенным: «Разве он когда-нибудь был в хранилище Лестрадж?»
«Я не знаю, был ли Он в Гринготся хотя бы раз»», — сказал Гарри. «У него не было золота, когда он был молодым, потому что его никто ему не отставил. Но он должен был видеть его, когда впервые попал в Косой переулок» — шрам пульсировал, но он игнорировал это. Он хотел, чтобы Рон и Гермиона поняли все о Гринготся до того, как они будут разговаривать с Оливандером.
«Я думаю — он завидовал тем, у кого были ключи от хранилищ Гринготса. Думаю он расценивал этот ключ как истинный знак ттго, что принадлежишь к миру Волшебников».
«Я не думаю, что он сказал Беллатрикс, что это Хокрукс, он же никогда не говорил Люциусу Малфою правду о дневнике. Возможно, он сказал ей, что это большая ценность и поросил ее положить Это в свое хранилище. Самое безопасное место на земле для того, чтобы что-нибудь спрятать, Хагрид сказал мне… кроме Хогвартса».
Когда Гарри закончил говорить, Рон покачал головой.
«Ты действительно понимаешь его»
«Частично», — сказал Гарри: «Частично… Я бы хотел хотя бы так понимать Дамболдора. Ну, посмотрим. Пойдемте. Теперь Олливандер».
Рон и Гермиона были поражены. Но последоваои за Гарри через маленькую темную площадку и постучались в дверь напротив комнаты Билла и Флер. Слабое «Войдите» было им ответом.
Мастер волшебных палочек лежал на двухспальной кровати, стоящей в самом дальнем углу напротив окна. Он просидкел в подвале более года, и, как знал Гарри, был сильно замучен. Он был изнурен, кости лица торчали под желтой кожей. Его большие серебряные глаза ввалились в глазницы. Руки, лежавшие поверх одеяла, могли спокойно принадлежать скелету. Гарри сел на пустую кроваить, рядом с Роном и Гермионрой. Здесь не было видно встающее солнце. Из комнаты была видна чапсть сада: утес и свежевырытая могила.
«Мистер Олливандер, извините за беспокойство», — сказал Гарри.
«Мой дорогой мальчик»», — голос Олливандера был слаб: «Ты рисковал из-за нас жизнью. Я думал, что мы умрем там. Я никогда не смогу отблагодарить тебя… никогда не смогу… по крайней мере достаточно…»
«Мы были рады это сделать».
Шрам Гарри пульсировал. Он знал, был уверен, что вряд ли осталось время на то чтобы нанести удар Волондеморту, не то что уж на срыв его планов. Он был в панике… И все же он принял решение, когда решил поговорить с Грайфуком вначале. Нервничая, он достал из мешочка, висящего на шее, две половинки его сломанной волшебной палочки.