Гарри вернулся обратно в тоннель и в свой собственный разум. Он открыл глаза. По костяшкам пальцев, укушенных, чтобы не закричать, текла кровь. Сейчас он смотрел сквозь небольшую щель между ящиком и стеной, следя за подрагивающей ногой в чёрном ботинке.
— Гарри! — выдохнула Гермиона, но он уже указал палочкой на ящик, мешавший ему. Он поднялся вверх и тихо отлетел назад. Так тихо, как только мог, Гари забрался в комнату.
Он не знал, почему делает это, почему он подошёл к умирающему мужчине. Он не знал, что почувствовал, увидев белое лицо Снейпа и его пальцы, пытавшиеся остановить текущую кровь. Гарри снял мантию-невидимку и посмотрела на человека, которого ненавидел. При виде Гарри чёрные глаза Снейпа расширились, он пытался что-то сказать. Гарри склонился над ним, и Снейп притянул его за мантию поближе.
Жуткий хриплый и булькающий звук вырвался из горла Снейпа.
— Возьми… это…возьми… это….
Что-то ещё кроме крови вытекало из Снейпа. Серебристо-голубое, ни газ, ни жидкость, оно вытекало у него изо рта, ушей и глаз, и Гарри узнал, что это было. Но он не знал, что делать…
Пробирка появилась в воздухе, и Гермиона протянула её Гарри. Гарри собрал серебристое вещество в неё при помощи палочки. Когда колба была наполнена до краёв, а Снейп выглядел так, будто из него вытекла вся кровь, его хватка за мантию Гарри ослабилась.
— Посмотри,…посмотри на меня… — прошептал он.
Зелёные глаза встретились с пронзительно-чёрными, но мгновение спустя что-то в глубине чёрных исчезло, оставив их застывшими и опустошёнными. Рука, державшая Гарри за мантию упала на пол, и Снейп больше не пошевелился.
Глава 33. История Принца
Гарри так и стоял на коленях перед Снейпом, пристально глядя на него, пока тишину не нарушил высокий холодный голос, прозвучавший так близко к ним, что Гарри подскочил на ноги, крепко зажимая в руках фляжку, решив, что Волдеморт появился в комнате.
Голос Волдеморта отражался от стен и пола, и Гарри понял, что он говорил со всем Хогвартсом, что жители Хогсмеда и все, кто все еще сражаются в замке, слышат его также отчетливо, как если бы он стоял у них за спиной, чувствуют его дыхание у себя на затылке, дыхание смерти.
— Вы сражались, — сказал голос, — храбро. Лорд Волдеморт знает, как измерить храбрость.
— До сих пор вы терпели поражения. Если вы и дальше будете сопротивляться, то погибните все, один за другим. Мне этого не хотелось бы. Каждая пролитая капля магической крови — это огромная потеря.
— Лорд Волдеморт милосерден. И я приказываю своим войскам отступить.
— У вас есть один час. Похороните умерших. Излечите раненых.
— Сейчас, Гарри Поттер, я обращаюсь к тебе. Твои друзья погибали ради тебя, но ты не встретился со мной лицом к лицу. Я буду ждать час в Запретном Лесу. Если, по истечении этого часа, ты не придешь ко мне и не сдашься, битва продолжится. И тогда я сам вступлю в битву, Гарри Поттер, и найду тебя, и я уничтожу любого мужчину, женщину или ребенка, что будут защищать тебя. Один час.
Рон и Гермиона яростно затрясли головами, посмотрев на Гарри.
— Не слушай его, — сказал Рон.
— Все будет хорошо, — бурно поддержала его Гермиона. — Давай… давай вернемся в замок, если он ушел в лес, то нам нужно придумать новый план…
Она взглянула на Снейпа, затем поспешила ко входу. Рон последовал за ней. Гарри подобрал мантию-невидимку, посмотрел на Снейпа. Он даже не понимал, что он чувствует, кроме шока от того, как был убит Снейп, и причины, почему это случилось…
Они молча пробрались по туннелю обратно, а Гарри гадал, слышат ли Рон и Гермиона голос Волдеморта у себя в голове, как слышит он.
Твои друзья погибали ради тебя, но ты не встретился со мной лицом к лицу. Я буду ждать час в Запретном Лесу… Один час…
Маленькие свертки, похожие на мусор, покрывали лужайку перед замком. До рассвета оставалось около часа, и сейчас они были черные как смоль. Трое из них спешили к каменным ступеням. Одинокий пес, размером с небольшую лодку, лежал, покинутый, перед ними. Других следов Граупа или его соперника не было.
Замок был необычно тих. Сейчас не было вспышек света, взрывов и криков. Каменные плиты вестибюля были залиты кровью. Изумруды до сих пор были разбросаны по всему полу, вместе с обломками мрамора и щепками. Кое-где обломились перила.
— Где все? — прошептала Гермиона.
Рон направился в Большой зал. Гарри застыл в дверном проеме.
Факультетских столов не было, а зал был забит битком. Выжившие держались группами, руками обхватив друг друга за шеи. Мадам Помфри с помощниками лечила раненых на возвышении. В числе раненых был и Фиренц; его бок был залит кровью, и он так и лежал там, не в силах подъняться.
Погибшие лежали в ряд в центре зала. Гарри не видел тела Фреда, его обступила семья. Джордж стоял на коленях у его головы; мс. Уизли лежала на груди Фреда, ее тело сотрясалось. Мр. Уизли гладил ее волосы, а по его щекам катились слезы. Ни говоря ни слова, Гарри, Рон и Гермиона прошли мимо. Гарри увидел, как Гермиона подошла к Джинни, ее лицо ужасно распухло и покрылось пятнами, и крепко обняла. Рон присоединился к Биллу, Флер и Перси, тот приобнял Рона за плечи. Когда Джинни и Гермиона подошли поближе к остальным, Гарри увидел тех, кто лежал за Фредом. Люпин и Тонкс, бледные и умиротворенные, точно заснули под темным зачаровыным потолком.
Большой зал будто уменьшился, улетел, когда Гарри повернулся к дверям. Он не мог дышать. Он не мог смотреть на другие тела, смотреть на тех, кто погиб за него. Он не мог присоединиться к Уизли, он не мог смотреть им в глаза, если бы он сдался сразу, Фред остался бы жив…
Он развернулся и побежал по мраморным ступеням. Люпин, Тонкс… Он не хотел этого… Он хотел вырвать сердце, все внутренности, которые кричат в нем…
Замок был абсолютно пуст; даже привидения были в Большом зале. Гарри бежал, не останавливаясь, крепко сжимая хрустальную фляжку с последними воспоминаниями Снейпа, пока не добежал до горгульи, закрывающей вход в кабинет директора.
— Пароль?
— Дамблдор! — не задумываясь ответил Гарри, потому что это был тот, кого он стремился повидать, и удивался, когда гаргулья отодвинулась в сторону, открыв спиральную лестницу.
Когда Гарри вошел в круглый кабинет, он заметил перемены. Портреты на стенах были пусты. Ни одного директора или директрисы не осталось; казалось, они убежали, перепрыгнув на другие картины, развешанные по замку, чтобы видеть все, что там происходит.
Гарри взглянул с надеждой на пустой портрет Дамблдора, который висел прямо за креслом директора, потом отвернулся. Омут памяти стоял там же, где и всегда. Он поставил его на стол и вылил в покрытую магическими рунами чашу воспоминания Снейпа. Нехотелось лезть в чужие воспоминания… Но ничто, даже оставленное Снейпом, не может быть хуже его собственных мыслей. Воспоминания закрутило воронкой, серебряно-белые и чужие, и Гарри, без сожаления, а с чувством непонятного безразличия, будто это поможет унят его тоску, нырнул в них.
Он падал в потоке света, пока его ноги не ткнулись в теплую землю. Он увидел, что находится на детской площадке. Далеко на горизонте была видна огромная труба. Две девочки качались на качелях, а из кустов за ними наблюдал тощий мальчишка. У него были очень длинные черные волосы, а одет он был чересчур несоответствующая: слишком короткие джинсы, слишком большое пальто, которое наверняка принадлежало кому-то постарше, и похожая на блузку рубашка.
Гарри подошел поближе к мальчишке. Снейпу было около девяти или десяти, лицо было землистого цвета, волосы свисали неопрятными прядками. Когда он смотрел на младшую из двух девочек, которая взмывала в воздух все выше и выше, на его лице появлялась нескрываемая жадность.
— Лили, не делай этого, — пронзительно кричала старшая девочка.
Но девочка взмывала в воздух все выше и выше, она будто летела, подлетая вверх, она каждый раз громко смеялась, и, вместо того, чтобы упасть на асфальт, она, похожая на воздушную гимнастку, задерживалась вверху слишком надолго, а вниз спускалась слишком легко.
— Мама сказала тебе не делать этого!
Петунья с хрустом затормозила пятками о землю, затем соскочила с качелей, уперев руки в бока.
— Мама сказала, что тебе нельзя, Лили!
— Да можно мне, — ответила Лили, хихикая. — Тани, посмотри лучше как я умею.
Петунья оглянулась по сторонам. Кроме них на площадке никого не было, а про Снейпа в кустах девочки не знали. Лили подняла с земли цветок, упавший с того куста, за которым прятался Снейп. Петунья придвинулась вперед, разрываясь между любопытством и неодобрением. Лили подождала, пока Петунья не подойдет поближе, а потом протянула ей ладонь. На ней был цветок, который постоянно открывал и закрывал лепестки, похожий на странную устрицу с несколькими губами.
— Прекрати! — взвизгнула Петунья.
— Да это неопасно, — сказала Лили, но руку с цветком убрала, а затем бросила его обратно на землю.
— Это неправильно, — сказала Петунья, но проследила взглядом за полетом цветка, и теперь смотрела на него не отрываясь. — Как ты это делаешь? — добавила она со страстным желанием в голосе.
— Да это ведь просто? — Снейп больше не мог прятаться и выскочил из-за кустов. Петунья взвизгнула и побежала обратно к качелям, а Лили, хоть и напугалась, но осталась на месте. Снейпу, казалось, было стыдно за такое появление. Когда он посмотрел на Лили, к его землистого цвета щекам прилила кровь.
— Что просто? — спросила Лили.
Снейп был очень возбужден. Он бросил быстрый взгляд на Петунью, которая сейчас была у качелей, и понизив голос, сказал, — Я знаю кто ты.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ты… ты ведьма, — прошептал Снейп.
Она выглядела оскорбленной.
— Очень невежливо говорить такое кому-либо!
Она развернула, и, высоко задрав нос, пошла к сестре.
— Нет! — сказал Снейп. Он был очень красный, и Гарри удивлялся, почему он не снимет свое смешное пальто, разве только потому, что не хочет показывать блузку под ним. Он пошел за девочками, выглядя так же как выглядел и повзрослев, как летучая мышь.