- Кошмар, я надеюсь, что они сбежали, - произнёс Рон, вновь откидываясь на подушки. Чай, похоже, оказывал на него хорошее влияние, постепенно к его лицу приливал цвет. - Только мне не показалось, что Рэг Кэттермоул был сообразителен, судя по тому, как все со мной разговаривали, когда я был им. Боже, я надеюсь, что у них получилось… Если они оба окажутся в Азкабане из-за нас…
Гарри посмотрел на Гермиону, и вопрос, который он хотел ей задать о том, смогла ли миссис Кэттермоул Аппарировать без палочки, так и остался незаданным. Гермиона наблюдала за Роном, который волновался за Кэттермоулов, и в выражении её лица было столько нежности, что Гарри удивился так же, как если бы застал их целующимися.
- Итак, он у тебя? - спросил Гарри, отчасти чтобы напомнить о своём присутствии.
- Он? Кто - он? - произнесла она, словно опомнившись.
- А ради чего мы прошли через всё это? Медальон! Где медальон?
- Вы его добыли? - закричал Рон, приподнимаясь на подушках чуть выше. - И никто мне не говорит! Чёрт побери, вы могли бы и упомянуть об этом!
- Мы ведь убегали, спасаясь от Пожирателей Смерти, - разъяснила Гермиона. - Вот.
Она достала медальон из кармана мантии и передала Рону.
Он был размером с куриное яйцо. Витьеватая буква S, инкрустированная множеством зелёных камней, слабо мерцала в свете, проникающем через парусиновую крышу палатки.
- Не может быть так, что кто-то уничтожил его после того, как Кричер взял его? - с надеждой спросил Рон. - Я имею в виду, разве мы можем быть уверены, что это всё ещё Хоркрукс?
- Я думаю, что это так, - ответила Гермиона, забирая у него медальон и разглядывая последний вблизи. - На нём должны были остаться повреждения, если бы его уничтожили волшебным способом.
Она передала медальон Гарри, который перевернул его. Вещь выглядела превосходной, нетронутой. Он вспомнил изувеченные остатки дневника, и то, как камень в кольце-Хоркруксе надломился, когда Дамблдор лишил его силы.
- По-моему, Кричер прав, - сказал Гарри. - Нам придётся выяснить, как открыть его, прежде чем мы сможем его уничтожить.
Внезапное понимание того, что он держал, что жило за этими маленькими золотыми дверцами, поразило Гарри, пока он говорил. Даже после всех усилий, которые они приложили, чтобы отыскать его, он почувствовал сильное желание закинуть медальон подальше. Вновь собираясь с мыслями, он попытался вскрыть медальон пальцами, затем попробовал заклинание, которое использовала Гермиона, чтобы открыть дверь в спальню Регулуса. Ничего не сработало. Он передал медальон обратно Рону и Гермионе, каждый из них делал всё возможное, но они не добились больших результатов, чем он.
- Вы ведь это чувствуете? - тихим голосом спросил Рон, крепко сжимая медальон.
- Что ты имеешь в виду?
Рон передал Хоркрукс Гарри. Через пару мгновений Гарри понял, что Рон имел в виду. Было ли то, что он чувствовал, кровью, пульсировавшей по его венам, или что-то билось внутри медальона, будто крошечное металлическое сердце?
- Что мы с ним сделаем? - спросила Гермиона.
- Сохраним, до тех пор, пока не поймём, как его уничтожить, - ответил Гарри и, хотя он этого не хотел, повесил цепочку себе на шею, скрывая медальон под мантией, где уже был мешочек, который дал ему Хагрид.
- Я думаю, нам нужно по очереди следить за тем, что происходит у палатки, - добавил он Гермионе, вставая и потягиваясь. - И нам нужно позаботиться о еде. Оставайся здесь, - резко добавил он, когда Рон попытался сесть и стал тошнотворно-зелёного оттенка.
Остаток дня Гарри и Гермиона провели, по очереди следя за Хитроскопом, который Гермиона подарила Гарри на день Рождения, аккуратно установленным на столе в палатке. Тем не менее, Хитроскоп оставался спокойным весь день, то ли из-за защитных заклинаний и отгоняющих магглов чар, которые Гермиона наложила вокруг них, то ли потому, что люди редко решались ходить этим путём, эта часть леса оставалась пустынной, ни считая птиц и белок. Вечером ничего не изменилось, Гарри зажёг палочку, когда он сменил Гермиону в десять часов, и взглянул на пустынную округу, не замечая ничего кроме летучих мышей, парящих высоко над ним, на небольшом кусочке неба, видимом с их защищённой полянки.
Он был голоден, голова кружилась. Гермиона не положила никакой еды в свою волшебную сумку, поскольку думала, что этой ночью они вернутся на Гриммолд Плейс, поэтому у них не было ничего съедобного, кроме нескольких дикорастущих грибов, которые Гермиона собрала у ближайших деревьев и потушила в походном котелке. После пары ложек, Рон с отвращением отодвинул свою порцию, в то время как Гарри с трудом пытался не сделать то же, чтобы не задевать чувства Гермионы.
Окружающую тишину нарушил странный шорох, похожий на хруст веток: Гарри подумал, что это, скорее всего, были животные, а не люди, хотя и держал палочку наготове. Внутри и так было гадко из-за отвратительных грибов, что-то противно покалывало.
Он думал, что ему станет легче, когда они смогут вернуть Хоркрукс, но этого почему-то не происходило. Всё, что он чувствовал, вглядываясь в темноту, едва освещённую его палочкой, было опасение того, что произойдёт дальше. Будто он добивался этого неделями, месяцами, возможно даже, годами, но сейчас он зашёл в тупик, сошёл с дороги.
Были и другие Хоркруксы, но у него не было ни малейшего представления, где. Он даже не знал, что они из себя представляли. В то же время, он не знал, как уничтожить тот единственный, что они нашли, Хоркрукс, который сейчас покоился на голой коже его груди. Странно, он не крал тепло у тела, а был таким холодным, будто его только что вытащили из ледяной воды. Время от времени, Гарри казалось, или, возможно он просто воображал, что он чувствовал крохотный пульс, прерывисто дрожащий рядом с его собственным сердцем.
Неизвестное предчувствие опутало его, пока он сидел в темноте. Он попытался противостоять ему, оттолкнуть его, но оно наступало безжалостно. Ни один не может жить, пока жив другой. Рон и Гермиона, сейчас тихо разговаривающие в палатке за ним, могли уйти, если захотели бы. Он не мог. И Гарри казалось, что пока он сидел здесь, пытаясь совладать со своим страхом и изнеможением, Хоркрукс отсчитывал время, оставшееся ему.
- Глупости, - сказал он себе. - Не думай…
Его шрам вновь стало покалывать. Он боялся, что это происходит из-за таких мыслей, и попытался направить их в другое русло. Он думал о бедном Кричере, который ждал их дома, а вместо этого столкнулся с Яксли. Будет ли эльф молчать или расскажет Пожирателю всё, что знает? Гарри хотелось верить, что Кричер изменился за последние месяцы, принял его сторону, что сейчас он будет терпелив, но кто мог знать, что случится? Что, если Пожиратели Смерти пытали эльфа? В голове Гарри стали появляться гадкие картинки, и он попытался оттолкнуть их тоже, потому что сейчас он не мог ничего поделать с Кричером. Он и Гермиона решили не Призывать его: что, если бы с ним появился кто-то из Министерства? Нельзя было думать, что аппарация эльфа не дала бы такого же эффекта, из-за которого Яксли оказался на Гриммолд Плейс, уцепившись за рукав Гермионы.
Шрам Гарри сейчас горел. Он думал, что они ещё о многом не знают: Люпин был прав, говоря о магии, с которой они не могли сталкиваться и не могли представить. Почему Дамблдор не объяснил больше? Думал ли он, что для этого найдётся время, что он будет жить всегда, возможно, веками, как его друг Николас Фламель? Если так, то он оказался неправ… У Снейпа было своё мнение на этот счёт… Снейп, спящая змея, которая нанесла удар на вершине башни.
И Дамблдор пал… пал…
- Отдай её мне, Грегорович.
Голос Гарри был высоким, ясным и холодным, перед собой он держал палочку длинными белыми пальцами. Человек, на которого он указывал, висел вверх ногами в воздухе, хотя его не держали никакие верёвки; он был связан невидимыми путами, его лицо выражало страх, оно покраснело, оттого что кровь прилила к голове. У него были белоснежные волосы и густая борода, вылитый Санта-Клаус.
- У меня её нет, больше нет! Её у меня украли много лет назад!
- Не лги Лорду Волдеморту, Грегорович. Он знает… он всегда знает.
Зрачки висящего вверх ногами человека расширились, они продолжали расширяться до тех пор, пока их темнота полностью не поглотила Гарри…
Он видел тёмный коридор, в руках у него был фонарик, Грегорович открыл дверь в комнату, которая была похожа на мастерскую. Там были стружки, золото, а на окне сидел молодой человек с золотистыми волосами. На секунду его красивое лицо осветил фонарь, он был явно очень доволен, затем незваный гость кинул Ошеломляющее Заклинание и выпрыгнул из окна, заливаясь смехом.
Гарри мчался назад по широкому туннелю зрачков… И снова видел испуганное лицо Грегоровича.
- Кто этот вор, Грегорович? - сказал высокий ледяной голос.
- Я не знаю, я никогда не знал, это парень… нет… пожалуйста… ПОЖАЛУЙСТА!
Крик становился всё сильнее, а затем вспыхнули зелёные искры…
- Гарри!
Он открыл глаза, задыхаясь, его лоб болел. Он снова потерял сознание снаружи палатки, соскользнул по полотну и оказался на земле. Он взглянул на Гермиону, чьи пышные волосы закрывали ему тот маленький кусочек неба, который было видно сквозь густые заросли.
- Сон, - сказал он, быстро поднимаясь и пытаясь выглядеть как можно более невинным. - Наверное, я заснул, извини.
- Я знаю, что дело в твоём шраме! У тебя на лбу написано! Ты опять читал мысли Вол…
- Не смей произносить это имя! - злобно закричал Рон из глубины палатки.
- Хорошо, - сказала Гермиона, - мысли Сам-Знаешь-Кого!
- Я не хотел! - сказал Гарри. - Это был сон! Ты умеешь управлять снами, Гермиона?
- Тебе просто нужно научиться применять Окклюменцию…
Но Гарри не привлекала перспектива снова выслушивать упрёки, он просто хотел обсудить то, что сейчас видел.
- Он нашёл Грегоровича, Гермиона, и я думаю, что он его убил, но прежде чем сделать это, он прочитал его мысли и я видел…