- Так где, по-вашему, Старшая Палочка сейчас? - спросил Рон.
- Увы, кто знает? - ответил Ксенофилиус, между тем пристально вглядываясь в окно. - Кто знает, где находится Старшая Палочка? След обрывается на Аркусе и Ливиусе. Но кто может ответить, кто из них в действительности победил Локсиаса, а кто забрал палочку? И кто может сказать, кем были побеждены они? История, увы, об этом умалчивает.
Возникла пауза. Наконец Гермиона спросила сухо:
- Мистер Лавгуд, имеет ли какое-либо отношение к Дарам Смерти семья Певереллов?
Ксенофилиус оказался озадаченным, и Гарри стал что-то припоминать, однако он не мог понять, что же это было. Певереллы… он слышал это имя прежде…
- Зачем же вы морочили мне голову, юная девушка! - вскинулся Ксенофилиус, он распрямился на стуле и вытаращил глаза на Гермиону. - Я думал, что вы не знакомы с Поиском Даров! Многие из нас, ищущих эти реликвии, убеждены, что Певереллы имеют самое - самое! - непосредственное отношение в Дарам!
- Кто такие эти Певереллы? - спросил Рон.
- Это имя было на надгробьи в Годриковой Лощине, - ответила Гермиона, по-прежнему глядя на Ксенофилиуса. - «Игнотус Певерелл».
- Точно! - сказал Ксенофилиус, подняв вверх указательный палец. - Знак Даров Смерти на могиле Игнотуса - убедительное доказательство!
- Доказательство чего? - переспросил Рон.
- Того, что трое сказочных братьев были на самом деле тремя братьями Певереллами - Антиохом, Кэдмусом и Игнотусом! Что они и были первыми обладателями Даров!
С этими словами он еще раз взглянул в окно, поднялся и, подхватив поднос, направился к винтовой лестнице.
- Вы останетесь на обед? - выкрикнул он, скрывшись внизу в очередной раз. - Все постоянно просят наш рецепт приготовления супа с Пресноводными Плимпами.
- Видимо, чтобы отправиться на экскурсию в Отделение Отравлений Больницы Святого Мунго, - пробормотал Рон.
Гарри выждал момент, и когда они услышали, что Ксенофилиус действительно занят на кухне, заговорил.
- Что думаешь? - спросил он Гермиону.
- Ох, Гарри, - устало ответила она, - всё это полная ерунда. Это не может быть истинным значением символа. Всё это может быть лишь его причудливой выдумкой. Мы тратим время впустую.
- Это же человек, который толкует нам о Морщерогих кизляках, - сказал Рон.
- Ты тоже в это не веришь? - спросил его Гарри.
- Неа, по мне, так это всего лишь сказка на ночь, одна из тех, что рассказывают детишкам, чтобы их надоумить. "Не ищи проблем, не нарывайся на драку, не связывайся с тем, с чем лучше не связываться! Не высовывайся, не суйся не в своё дело и все у тебя будет в порядке." Подумай сам, - и добавил, - может быть, это история о том, что бузинные палочки приносят несчастье.
- Что ты имеешь в виду?
- Одно из этих суеверий. «Ведьмы, рождённые в мае, выйдут замуж за магглов», «Наколдуешь в сумерках - расколдуешь в полночь», «Волшебная палочка из бузины не преуспеет никогда». Вы должны были слышать о них. Мама знает их полным-полно.
- Гарри и я были воспитаны магглами, - напомнила ему Гермиона, - и нас учили другим суевериям.
Она глубоко вздохнула, когда из кухни начал раздаваться едкий запах. Единственным полезным следствием того, что Ксенофилиус довёл Гермиону до белого каления, было то, что, она, казалось, напрочь забыла о своей раздраженности Роном.
- Я думаю, ты прав, - сказала она ему. - Конечно, вопрос риторический - какой из Даров лучший, но все же что бы вы выбрали?
Все трое высказались одновременно. Гермиона произнесла «Мантия», Рон - «Палочка», Гарри - «Камень».
Они поглядели друг на друга и удивляясь, и веселясь одновременно.
- Любой выбрал бы Мантию, - сказал Гермионе Рон, - но тебе не было бы нужды быть невидимой, если бы ты имела Палочку. Да ладно тебе, Гермиона, непобедимая палочка!
- У нас уже есть Мантия-Невидимка, - сказал Гарри.
- И она надежно выручала нас множество раз, если ты вдруг не заметил! - добавила Гермиона. - В то время как Палочка лишь обязана навлечь неприятности.
- Только если бы ты всюду о ней кричала, - парировал Рон, - Только если будучи дураком всюду приплясывать с палочкой, размахивая ею над головой и распевать «У меня есть непобедимая палочка, приходи и возьми ее, если считаешь, что достаточно силён». До тех пор, пока держишь рот на замке…
- Да разве ты сможешь держать свой рот на замке? - скептически поинтересовалась Гермиона, - Знаешь что, в его россказнях была лишь одна реальная вещь и она заключалась в том, что истории о Сверхмогущественных палочках существовали на протяжении столетий.
- Существовали? - поинтересовался Гарри.
Гермиона выглядела до предела раздраженной, выражение ее лица было так хорошо знакомо Гарри и Рону, что они улыбнулись друг другу.
- Палочка Смерти, Палочка Судьбы, они проявляют себя под разными именами из века в век, находясь, как правило, в распоряжении некоторых Темных волшебников, похвалявшихся ими. Профессор Биннс упоминал некоторые из этих палочек… но это же полная бессмыслица. Палочки сильны ровно настолько, насколько сильны и умелы в магии их владельцы. Некоторые волшебники просто хвастались, чтобы предстать в глазах других самыми лучшими.
- Но откуда тебе знать, - возразил Гарри, - что эти палочки - Палочка Смерти и Палочка Судьбы - это не одна и та же палочка, которая просто всплывала в истории под разными именами?
- А что если все они на самом деле - та самая Старшая Палочка, созданная Смертью? - присоединился к нему Рон.
Гарри усмехнулся: странная идея, пришедшая в его голову во время этого разговора, действительно была нелепа. Его собственная палочка, напомнил он себе, была из ясеня, а вовсе не из бузины, и к тому же сделана Олливандером, но как бы то ни было в ту ночь, когда Волдеморт преследовал его в небе, палочка сделала Гарри непобедимым, как же она могла сломаться?
- Так почему ты выбрал камень? - сменил тему Рон.
- Ну, если я мог бы возвращать людей, с ними были бы Сириус… Грюм… Дамблдор… мои родители…
Но на этот раз ни Рон, ни Гермиона не улыбнулись.
- Но если верить Биддл Барду, они не захотели бы вернуться, не так ли? - задумчиво продолжил Гарри, рассуждая об истории, которую они только что услышали. - Я полагаю, что историй о камнях, способных возвращать мертвых, кроме этой не существует, не так ли? - спросил он Гермиону.
- Не существует, - печально откликнулась Гермиона. - Не думаю, что кто-то, кроме мистера Лавгуда, смог бы настолько обмануть себя, чтобы поверить в реальность всего этого. Биддл вероятно использовал идею Философского Камня; только сменил камень, дарующий бессмертие, на камень, оживляющий мертвых.
Запах с кухни валил с ног. Больше всего он был похож на запах горящего белья.
Гарри задавался вопросом, сможет ли он съесть хоть чуточку того, что приготовил Ксенофилиус, и окажется ли этого достаточно, чтобы не оскорбить его чувства.
- А что вы все-таки думаете о Мантии? - медленно произнес Рон, - Вы не понимаете, что тут Ксенофилиус прав? Я имею в виду Мантию Гарри, то, насколько она хороша. Я всё не перестаю думать об этом. Я никогда не слышал ни о чем даже похожем на Мантию Гарри. Это точно. Мы ведь еще никогда не попадались, пользуясь ею…
- Конечно же не попадались, Рон, мы ведь были невидимы под Мантией!
- Да, но материал, из которого она сделана, стоит уж никак не десять кнутов, это точно, ты же сама это знаешь! Мне раньше никогда в голову это не приходило, но я слышал, что от воздействия чар ткань старых мантий изнашивается напрочь, или что они начинают рваться на куски, ветшая со временем буквально до дыр, Мантия же Гарри досталась ему от отца, она конечно не идеально новая, это верно, но она сохранилась… превосходно!
- Да, ладно, Рон, ну а Камень…!?
Пока они перешёптывались, Гарри прошелся по комнате, слушая их вполуха. Дойдя до винтовой лестницы, он поднял отсутствующий взгляд на следующий этаж и буквально остолбенел. Гарри собственной персоной разглядывал себя с потолка верхней комнаты! После секундного замешательства он сообразил, что это было не зеркало, это был портрет. Поддавшись своему любопытству, он стал подниматься вверх по ступеням.
- Гарри, что ты делаешь?! Я не думаю, что ты можешь вот так разгуливать кругом без спросу, пока Ксенофилиуса нет!
Но Гарри уже был на другом этаже. Луна украсила потолок своей спальни пятью выполненными в совершенстве портретами Гарри, Рона, Гермионы, Джинни и Невилла. Они не были движущимися, как портреты Хогвартсе, но каждый из них, несомненно, был создан при помощи магии. Гарри Гарри подумалось, что изображения дышат. Казалось, что изящные золотые цепи сплетаются вокруг портретов, связывая их вместе, но после пристального взгляда на них минуту или чуть дольше, Гарри понял, что на самом деле это была одна запись, тысячекратно повторенная золотыми чернилами: «друзья… друзья… друзья…».
Гарри испытал огромный прилив нежности к Луне. Он осмотрел ее комнату. Близ кровати находилась большая фотография юной Луны и женщины, смотревшей на нее с большой теплотой. Они обнимали друг друга. Луна с этой картинки была гораздо более опрятно одета, чем та, которую Гарри обычно видел в жизни. Фотография была пыльной. Это показалось Гарри немного странным. Он внимательно осмотрелся вокруг. Что-то было не так. Светло-синий ковер тоже был покрыт толстым слоем пыли. Платяной шкаф, дверцы которого были распахнуты, оказался пуст. Постель была нетронутой и выглядела так, будто несколько недель на ней не спали. Одинокая паутина, висевшая над ближним окном, затянула кроваво-красное небо.
- Что-то не так? - спросила Гермиона у Гарри, спускавшегося по ступеням, но прежде чем он смог ответить, из кухни показался Ксенофилиус с подносом, нагруженным мисками.
- Мистер Лавгуд, - произнес Гарри, - Где Луна?
- Что, извини?
- Где Луна?
Ксенофилиус приостановился на верхней ступени.