— Боже мой, — произнес бармен, вглядываясь в Гарри. — Это же… неужели?
В «Дырявом котле» воцарилась полная тишина.
— Господи, помилуй, — прошептал старый бармен, — Гарри Поттер… какая честь…
Он выскочил из-за барной стойки, бросился к Гарри и со слезами на глазах схватил его за руку.
— С возвращением, мистер Поттер, с возвращением.
Гарри не знал, что и сказать. Все без исключения уставились на него. Пожилая женщина с трубкой старательно затягивалась, не замечая, что табак кончился. Хагрид сиял.
Затем раздался скрип отодвигаемых стульев, и в следующий миг каждый посетитель «Дырявого котла» уже норовил пожать Гарри руку.
— Дорис Крокфорд, мистер Поттер, не могу поверить, что наконец-то встретилась с вами…
— Я так польщён, мистер Поттер, так польщён…
— Всегда мечтала пожать вам руку, — я просто потрясена.
— Я так рад, мистер Поттер, просто не могу передать словами, меня зовут Дедалус, Дедалус Диггл.
— А ведь я вас уже видел! — вспомнил Гарри, отчего Дедалус Диггл пришёл в такой восторг, что его цилиндр свалился на пол. — Вы тогда поклонились мне в магазине!
— Он помнит! — воскликнул Дедалус Диггл, окинув остальных торжествующим взглядом. — Вы слышали! Он помнит меня!
Гарри пожимал руки снова и снова; Дорис Крокфорд подходила к нему несколько раз.
Вперёд выступил бледный молодой человек нервного вида. Одно его веко дёргалось.
— Профессор Квиррелл! — поприветствовал его Хагрид. — Гарри, профессор Квиррелл буит одним из твоих учителей в Хогвартсе.
— П-п-поттер, — заикаясь, произнёс профессор Квиррелл, схватив Гарри за руку, — н-не могу п-передать, как мне п-приятно вас видеть.
— А какой предмет вы преподаёте, профессор Квиррелл?
— З-защиту от Т-т-тёмных искусств, — пробормотал профессор Квиррелл с таким видом, словно ему было неприятно думать об этом. — К-кому, к-кому, а в-вам она не особенно н-нужна, верно, П-п-поттер? — он истерически рассмеялся. — П-покупаете школьные п-принадлежности, верно? Мне и с-самому н-нужно п-поискать новую к-книгу о вампирах, — похоже, его ужасала сама мысль об этом.
Но остальные не позволили профессору Квирреллу безраздельно завладеть вниманием Гарри. Чтобы отделаться от них, понадобилось почти десять минут. Наконец, Хагриду удалось перекричать общий гвалт:
— На нужно идти — ещё дел куча. Пошли, Гарри.
Дорис Крокфорд напоследок ещё раз пожала Гарри руку, и Хагрид вывел его из бара во внутренний дворик, огороженный сплошной стеной, где было совершенно пусто, не считая мусорного бака и нескольких сорняков.
Хагрид усмехнулся, глядя на Гарри.
— Ну, что я те г'рил? Я ж сказал, что ты знаменитость. Профессор Квиррелл аж задрожал, када тя увидел, — хотя, ежели по правде, он и так всё время дрожит.
— Он всегда такой нервный?
— Ага. Бедный парень. Такой ведь талантливый. Был в порядке, пока учился по книгам, но потом уехал на год — практиковаться… Г'рят, он встретил вампиров в Чернолесье, и ещё произошла какая-то неприятная история с одной ведьмой, — после этва он так и не стал прежним. Боится учеников, теперь вот собссного предмета, — так, где мой зонт?
Вампиры? Ведьма? У Гарри голова шла кругом. Хагрид тем временем считал кирпичи в стене, возле которой стоял мусорный бак.
— Три вверх… два в сторону, — бормотал он. — Так, отойди-ка в сторонку, Гарри.
Он трижды коснулся стены остриём зонта.
Кирпич, по которому он стучал, задрожал, изогнулся; в центре его появилось небольшое отверстие; оно становилось всё шире, и в следующий миг перед ними образовалась арка достаточного размера даже для Хагрида, проход на мощёную улицу, которая, петляя, уходила вдаль.
— Добро пожаловать, — пригласил Хагрид, — на Диагон-Аллею.
Он добродушно усмехнулся в ответ на изумление мальчика. Они прошли сквозь арку. Гарри быстро оглянулся через плечо и успел увидеть, как арка мгновенно превратилась в сплошную стену.
Котлы, выставленные возле ближайшего магазина, сверкали в лучах солнца. «Котлы. Все размеры. Медные, латунные, оловянные, серебряные. Самопомешивающиеся. Складные», — гласила вывеска.
— Ага, те такой тож нужен, — отметил Хагрид, — но сперва возьмём деньжат.
Гарри жалел, что у него нет запасных восьми глаз. Пока они шли по улице, он вертел головой во все стороны, стараясь рассмотреть всё сразу: магазины, товары в витринах, покупателей. Проходя мимо аптеки, он заметил, как дородная дама покачивает головой, говоря:
— Печень дракона по шестнадцать серпиев за унцию — да они с ума сошли…
Из тёмного магазина с вывеской: «Совиное Царство Циклопуса. Неясыти, сипухи, ушастые, полярные совы», доносилось приглушенное уханье. Несколько мальчишек примерно того же возраста, что и Гарри, стояли, прижавшись носами к витрине с мётлами.
— Смотрите, — взволнованно тараторил один из них, — это «Нимбус-2000», самая скоростная модель в мире…
Здесь были магазины, торгующие мантиями; телескопами и странными серебряными приборами, каких Гарри никогда не видел; витрины были забиты бочками с селезёнками летучих мышей и глазами угрей, шатающимися стопками книг заклинаний, перьями и свитками пергамента, флаконами с зельями, глобусами Луны…
— «Гринготтс», — провозгласил Хагрид.
Они добрались до ослепительно-белого здания, возвышавшегося над невысокими магазинами. Возле полированных бронзовых дверей, в алой с золотом униформе стоял…
— Угу, эт гоблин, — тихо пояснил Хагрид, пока они поднимались по высеченным из белого мрамора ступеням. Гоблин был примерно на голову ниже Гарри. У него было смуглое, умное лицо, заострённая бородка и, как заметил Гарри, очень длинные пальцы и ступни. Когда они подошли к дверям, гоблин поклонился. Гарри и Хагрид оказались перед другими дверьми, на этот раз серебряными, — на них были выгравированы строчки:
«Входи, незнакомец, но не забудь:
К жадным возмездье всегда найдёт путь;
Кто незаслуженно берёт,
Того сполна расплата ждёт.
И, если пришёл ты сюда за чужим,
Сокровищем, что в подземельях лежит —
Тогда, вор, учти перед тем, как войти —
Не только сокровище можешь найти.»
— Я ж г’рю, тока сумасшедший додумается ограбить этот банк, — прокомментировал Хагрид.
Двое гоблинов с поклонами встретили их у серебряных дверей, и посетители оказались в огромном зале, отделанном мрамором. За длинной стойкой, на высоких табуретах сидели около сотни гоблинов: они записывали что-то в гроссбухах, взвешивали монеты на латунных весах, изучали драгоценные камни с помощью луп.
Из холла вели куда-то бесчисленные двери, — другие гоблины провожали туда клиентов. Гарри и Хагрид зашагали к стойке.
— Здрасьте, — поздоровался Хагрид со свободным гоблином. — Мы за деньгами из сейфа мистера Поттера.
— У вас есть ключ, сэр?
— Где-т был, — чуть нахмурился Хагрид, вываливая содержимое своих карманов на стойку. На гроссбух высыпалась пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов. Гоблин брезгливо сморщил нос. Гарри между тем наблюдал, как гоблин справа от него взвешивает груду рубинов, огромных, напоминающих пылающие угли.
— Нашёл, — наконец объявил Хагрид, демонстрируя крошечный золотой ключик.
Гоблин тщательно осмотрел его.
— Кажется, всё в порядке.
— У меня тут ишо письмо от профессора Дамблдора, — с важным видом заявил Хагрид, выпятив грудь. — Насчёт Вы-Знаете-Чего в сейфе номер семьсот тринадцать.
Гоблин внимательно прочёл письмо.
— Очень хорошо, — кивнул он, возвращая письмо Хагриду. — Сейчас вас проводят вниз, к вашим сейфам. Грипхук!
Грипхук тоже был гоблином. Когда Хагрид распихал все собачьи бисквиты по карманам, они с Гарри последовали за Грипхуком к одной из дверей.
— А что это такое, «Вы-Знаете-Что» в сейфе семьсот тринадцать? — живо спросил Гарри.
— Не могу сказать, — загадочно ответил Хагрид. — Страшная тайна. Хогвартские дела. Дамблдор мне доверяет. А я своей работой слишком дорожу, чтоб секреты те раскрывать.
Грипхук придержал для них дверь. Гарри, ожидавший увидеть очередной мраморный зал, был удивлён. Они попали в тесный каменный коридор, освещаемый горящими факелами. Он круто уходил вниз; по полу были проложены узкие рельсы. Грипхук свистнул, и к ним с лязганьем подъехала небольшая тележка. Они забрались внутрь — Хагриду это удалось с трудом — и поехали.
Сначала они неслись по лабиринту петляющих коридоров. Гарри пытался запоминать дорогу: налево, направо, направо, налево, на развилке прямо, направо, налево, — но вскоре бросил это бесполезное занятие. Дребезжащая тележка, видимо, сама знала, куда ехать, — Грипхук ею не управлял.
Глаза щипало от ледяного воздуха, но Гарри всё равно держал их широко открытыми. В какой-то момент он заметил огненную вспышку в конце коридора и обернулся посмотреть, не дракон ли это, но было уже поздно, — тележка резко ушла вниз, и вскоре они миновали подземное озеро, возле которого повсюду росли сталактиты и сталагмиты.
— Никогда не знал, — крикнул Гарри Хагриду, пытаясь заглушить грохот тележки, — в чем разница между сталактитом и сталагмитом?
— В слове «сталагмит» есть буква «м», — выдавил Хагрид. — И не спрашивай пока больше ни о чём, а то мя наизнанку вывернет.
Он и впрямь совершенно позеленел. Когда тележка, наконец, остановилась возле небольшой двери, Хагриду пришлось прислониться к стене, чтобы колени перестали дрожать.
Грипхук отпер дверь. Из сейфа вырвались клубы зелёного дыма; когда он рассеялся, Гарри ахнул. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Груды бронзовых.
— Всё твоё, — улыбнулся Хагрид.
«Всё твоё» — это было невероятно. Дёрсли наверняка не знали об этих деньгах, иначе отняли бы их, не успей он и глазом моргнуть. Сколько раз они жаловались, что Гарри им дорого обходится? А в это время глубоко под Лондоном хранилось принадлежавшее ему состояние.
Хагрид помогал Гарри складывать деньги в сумку.