— Видал? — спросил он, когда немного отдышался, запихивая лупильник обратно в ящик и пристёгивая его покрепче. — Лупильники носятся туда-сюда, пытаются сшибить игроков с мётел. Поэтому в команде есть два отбивных — у нас это близнецы Уизли. Их задача — защищать своих от лупильников, и отбивать их в сторону другой команды. Ну, как — всё запомнил?
— Три догонялы забрасывают квафль; вратарь охраняет кольца; отбивные отгоняют лупильники от своей команды, — отбарабанил Гарри.
— Точно, — сказал Вуд.
— А лупильники — они кого-нибудь когда-нибудь убили? — спросил Гарри беззаботным (как ему казалось) голосом.
— В Хогвартсе — ни разу. Пару челюстей сломали, вот и всё. Так, теперь последний игрок в команде — искатель. Это ты. Тебе не надо обращать внимания ни на квафль, ни на лупильники…
— До тех пор, пока они не приложат меня по башке.
— Не бойся, паре лупильников против пары Уизли не устоять. Эти парни — они сами летают не хуже лупильников.
Вуд нагнулся к ящику и вынул последний, четвёртый мяч. По сравнению с квафлем и лупильниками он был просто крошечным — не больше грецкого ореха. Мяч был золотой, блестящий, а по бокам его трепетали маленькие серебристые крылышки.
— А это, — сказал Вуд, — это — Золотой Щелчок[35]. Самый важный мяч из них из всех. Поймать его очень сложно, потому что он маленький и незаметный. В этом и состоит твоя работа. Тебе надо уворачиваться от догонял, отбивных, лупильников и квафля, и отыскать щелчок до того, как это сможет сделать искатель соперника. Та команда, искатель которой поймал щелчок первым, получает сто пятьдесят очков — поэтому она почти всегда выигрывает. И поэтому на искателе всегда фолят. Матч кончается только тогда, когда щелчок пойман, так что в принципе играть можно очень долго. Кажется, рекордное время — что-то около трёх месяцев; игроков, естественно, заменяли, чтобы они могли отдохнуть. Ну, вот и всё, в общих чертах. Вопросы есть?
Гарри помотал головой. Что ему предстояло делать, он прекрасно понял. Проблема была в том, как.
— Со щелчком мы сейчас упражняться не будем, — сказал Вуд, осторожно положив его обратно в ящик, — темнеет уже, а потерять его ничего не стоит. Давай-ка лучше потренируемся вот на этих.
Он вытянул из кармана пакет обыкновенных мячиков для гольфа. Вуд и Гарри взлетели, и Вуд стал изо всей силы кидать мячики в разные стороны, а Гарри должен был их ловить.
Гарри не упустил ни одного; Вуд был просто в восторге. Через полчаса стало уже совсем темно, и им пришлось закругляться.
— Квиддичный кубок в этом году наш, голову даю, — радостно сказал Вуд, когда они топали обратно к замку. — Я не удивлюсь, если из тебя выйдет игрок не хуже Чарли Уизли — а он мог бы за сборную Англии играть, если бы ему не приспичило за драконами гоняться.
Свободного времени у Гарри совсем не было — горы домашней работы, и сверх того тренировки по три раза в неделю — и, возможно, поэтому он был так удивлён, когда понял, что уже провёл в Хогвартсе целых два месяца. В замке он чувствовал себя, как дома — чего никогда нельзя было сказать о домике в Оградном проезде. Да и сами уроки, после того, как он продрался через самые основы, становились всё более интересными.
Утром в канун Всех Святых их разбудил восхитительный запах печёной тыквы[36], витающий по коридорам. А на уроке чар профессор Флитвик объявил, что они уже, пожалуй, готовы к тому, чтобы попробовать заставить какие-нибудь предметы полетать. Они об этом просто мечтали — с тех самых пор, как увидели жабу Невиля, которую он пустил носиться по классу кругами. Профессор Флитвик разбил их на пары. Гарри достался Шеймус Финниган (чему он был очень рад, потому что Невиль ему в последнее время не давал проходу). Рону пришлось работать с Гермионой Грейнджер. Непонятно было, кто разозлился от этого сильнее — Рон или Гермиона.
Она не перемолвилась с ними ни единым словом с того самого дня, когда Гарри пришло помело.
— Не забудьте, чему я вас учил — движение кисти лёгкое, плавное! — пищал профессор Флитвик, примостившись, как обычно, на стопке книг. — Раз — и два! Внимательнее! Раз — и два! И постарайтесь точнее произносить волшебные слова — помните чародея Баруффио, который как-то раз случайно заменил «с» на «з», и в результате оказался на полу, а сверху на нём сидел бизон.
Задача оказалась нелёгкая. Гарри и Шеймус делали и раз, и два, но перо, которому положено было взвиться под потолок, так и лежало перед ними на парте. Шеймус от нетерпения решил немного подтолкнуть его палочкой, и оно тут же вспыхнуло. Гарри пришлось сбивать огонь своей шляпой.
У Рона за соседним столом дела шли не лучше.
— Wingardium Leviosa! — кричал он, размахивая руками, как ветряная мельница — крыльями.
— Ты всё неправильно говоришь! — услышал Гарри сердитый голос Гермионы. — Вин-гар-ди-ум Ле-ви-о-са, «гар» надо хорошенько потянуть!
— Вот и делай сама, раз ты такая умная! — прорычал Рон.
Гермиона засучила рукава своей мантии, взмахнула палочкой и произнесла:
— Wingardium Leviosa!
Перо сорвалось с парты, взлетело и застыло метрах в полутора над её головой.
— Ах, умница! — вскричал профессор Флитвик, хлопая в ладоши. — Дети, смотрите все — у мисс Грейнджер чудесно получилось!
К концу урока Рон был мрачнее тучи.
— Ну и ничего удивительного, что с ней никто не водится, — сказал он Гарри, выходя в переполненный коридор. — Это же не девочка, а кошмар какой-то, честное слово.
На Гарри кто-то налетел и, не останавливаясь, побежал дальше. Это была Гермиона.
Гарри с удивлением увидел, что всё лицо у неё было в слезах.
— Она, кажется, тебя слышала.
— Ну и пусть, — сказал Рон, хотя вид у него был озабоченный. — Могла бы и сама заметить, что у неё друзей нет.
На следующий урок Гермиона не явилась. Не видно её было и весь остаток дня. По дороге в Большой Зал на пиршество в честь кануна Всех Святых Гарри и Рон поймали краем уха, как Парвати Патил говорила своей подружке Лаванде, что Гермиона рыдает в девчачьем туалете и просит всех от неё отстать. Услышав это, Рон совсем забеспокоился, но тут они вошли в Большой Зал, и праздничное убранство заставило их забыть обо всём на свете.
Со стен и потолка слетали тысячи живых летучих мышей; они роились тяжёлыми чёрными тучами над столами, так что воткнутые в тыквы свечи мигали и чуть не гасли. На золотых блюдах сами собой появились яства, так же, как и на банкете в честь начала учебного года.
Гарри как раз накладывал себе печёной картошки, как в зал ворвался профессор Квиррел. Тюрбан у него сбился набок, а в глазах был смертельный ужас. Все следили, как он подбежал к креслу профессора Дамблдора, облокотился о стол и, задыхаясь, выпалил:
— Там… В подземелье… Тролль… Надо… Предупредить…
После чего он рухнул в глубокий обморок.
Поднялся страшный шум. Профессору Дамблдору пришлось выпустить из своей палочки не меньше десятка лиловых ракет, прежде чем снова стало тихо.
— Префекты! — пророкотал он. — Немедленно ведите свои колледжи по общежитиям!
Перси словно этого и ждал.
— За мной! Первоклассники, держитесь кучнее! Если будете делать, как я скажу, никакой тролль вас не тронет! Не отставать! Разойдитесь, я первоклассников веду! Дорогу префекту!
— Как тролль мог сюда забраться? — спросил Гарри у Рона, поднимаясь по лестнице.
— Понятия не имею. Вообще-то они безнадёжно тупые, — ответил Рон. — Может, Брюзга его впустил? Шуточка очень в его стиле.
Группы людей пробегали, торопясь, в разные стороны. Проталкиваясь через толпу всполошенных Хафлпафов, Гарри вдруг схватил Рона за рукав.
— Слушай, я только что вспомнил — Гермиона.
— Что Гермиона?
— Она-то про тролля не знает.
Рон закусил губу.
— Ну, ладно, — огрызнулся он. — Только чтобы Перси не заметил.
Они пригнулись и смешались с Хафлпафами, которые шли в другую сторону, а потом ускользнули от них в пустынный коридор и побежали по направлению к туалету. Но не успели они завернуть за угол, как услышали за спиной чьи-то торопливые шаги.
— Перси! — зашипел Рон и утянул Гарри за огромного каменного грифона. Они чуть-чуть высунулись из своего укрытия, но увидали не Перси, а Снейпа. Тот пересёк коридор и скрылся из виду.
— А он что тут делает? — прошептал Гарри. — Почему он вместе с остальными учителями не пошёл в подземелье?
— А я почём знаю?
Стараясь производить как можно меньше шума, они прокрались в следующий коридор, вслед за удаляющимися шагами Снейпа.
— Он на третий этаж отправился, — начал Гарри, но Рон остановил его жестом руки.
— Тихо. Чувствуешь запах?
Гарри втянул воздух и едва не закашлялся — в нос ему ударила отвратительная вонь, как от грязных носков и давно не мытого общественного туалета одновременно.
И тут они его услышали — низкое кряхтение и шарканье гигантских ног. Рон указал пальцем — в другом конце бокового прохода, слева от них, двигалась какая-то гигантская тень. Они вжались, как могли, в стену, и в страхе смотрели, как она подходила всё ближе и наконец пересекла полосу лунного света.
Их глазам открылось жуткое зрелище. Перед ними стояло четырёхметровой высоты страшилище. Тело его было серого цвета и напоминало грубый, неотесанный булыжник, на который кто-то прицепил сверху маленькую, не больше кокосового ореха, головку. Коротенькие ноги, толстые, как дубовые стволы, заканчивались плоскими ороговевшими ступнями. Смрад от него исходил невероятный. В руке, свисавшей почти до пола, оно держало огромную дубину, которая волочилась по земле.
Тролль остановился у ближайшей двери и заглянул внутрь. Его длинные уши встали торчком — похоже, он напряжённо раскидывал своим жалким умишком. Наконец он медленно потащился в комнату.
— В замке торчит ключ, — прошептал Гарри. — Давай его там запрём.
— Отличная идея, — робко сказал Рон.