«Ну разве он не прекрасен?» – проворковал Хагрид. Он вытянул руку, чтобы погладить дракона по голове. Тот набросился на его пальцы, продемонстрировав острые клыки.
«Вы только посмотрите, он узнает свою мамочку!» – восхитился Хагрид.
«Хагрид, – сказала Эрмиона, – как быстро растут норвежские спинороги, ты можешь сказать точно?» Хагрид уже открыл рот, чтобы ответить, когда внезапно побледнел, вскочил на ноги и бросился к окну.
«Что случилось?»
«Кто-то подглядывал в щель между занавесками – это ученик – и он бежит к школе». Гарри подскочил к двери и высунул голову. Даже на таком расстоянии он не мог ошибиться. Малфой видел дракона. Что-то в улыбке Малфоя на следующей неделе очень тревожило Гарри, Рона и Эрмиону. Они проводили большую часть времени в хижине Хагрида, пытаясь переубедить его.
«Просто отпусти его, – настаивал Гарри. – Выпусти его на волю».
«Я не могу, – говорил Хагрид. – Он слишком маленький. Он погибнет». Они посмотрели на дракона. Дракон вырос в длину почти в три раза всего лишь за неделю. Из его ноздрей курился дымок. Хагрид совсем забыл о своих обязанностях лесника, потому что дракон занимал все его время. Повсюду на полу валялись пустые бутылки из-под бренди и цыплячьи перья.
«Я решил назвать его Норбертом, – сказал Хагрид, задумчиво наблюдая за драконом. – Он меня узнает, смотрите. Норберт! Норберт! Где мамочка?»
«У него шарики за ролики заехали», – прошептал Рон Гарри на ухо.
«Хагрид, – громко сказал Гарри, – через две недели Норберт будет размером с твой дом. Малфой может в любой момент наябедничать Дамблдору». Хагрид закусил губу.
«Я – я знаю, что не смогу оставить его навсегда, но я не могу его вот так бросить – не могу». Гарри внезапно повернулся к Рону.
«Чарли», – сказал он.
«У тебя тоже, – сказал Рон. – Я Рон, или ты забыл?»
«Нет – Чарли – твой брат Чарли. В Румынии. Изучает драконов. Мы можем послать Норберта ему. Чарли позаботится о нем, а потом выпустит обратно на волю!»
«Гениально! – сказал Рон. – Как тебе эта идея, Хагрид?»
В конце концов, Хагрид согласился, что они могут отправить – ну, сову Чарли и спросить его. Наступила следующая неделя. В среду вечером Эрмиона и Гарри сидели вдвоем в гостиной, в то время как все уже легли спать. Настенные часы отбили полночь, когда открылось отверстие в портрете. Рон появился из ниоткуда, снимая плащ-невидимку. Он ходил в хижину к Хагриду, чтобы помочь ему покормить Норберта, который начал лопать дохлых крыс корзинами.
«Он укусил меня! – сказал Рон, показывая руку, обернутую в окровавленный носовой платок. – Я неделю не смогу держать перо. Я хочу сказать, что дракон – это самое ужасное животное, которое я знаю, но если посмотреть, как Хагрид обращается со своим, можно подумать, что у него маленький пушистый кролик. Когда Норберт укусил меня, Хагрид сказал, что это я его напугал. А когда я уходил, он пел ему колыбельную». Раздался стук в стекло.
«Это Хедвиг! – сказал Гарри, распахивая окно. – У нее ответ Чарли!» Они втроем склонились над запиской.
Дорогой Рон, Как твои дела? Спасибо за письмо – я с удовольствием займусь норвежским спинорогом, но его будет нелегко доставить сюда. Думаю, лучше всего отправить его с моими друзьями, которые собираются навестить меня на будущей неделе. Проблема в том, чтобы никто не увидел, как они везут нелегального дракона. Не могли бы вы принести его на верхушку самой высокой башни в полночь с субботы на воскресенье? Они могут встретить вас там и забрать его, пока темно. Пошлите мне ответ поскорей.
Они посмотрели друг на друга.
«У нас есть плащ-невидимка, – сказал Гарри. – Это будет нетрудно. Я думаю, под ним поместится Норберт и двое из нас».
В подтверждение того, что прошедшая неделя была просто ужасной, Эрмиона и Рон тотчас согласились. Все что угодно – лишь бы избавиться от Норберта – и Малфоя.
Но возникли непредвиденные обстоятельства. На следующее утро рука Рона сильно распухла. Он не знал, можно ли идти к мадам Помфрей – а вдруг она узнает драконий укус? Но к полудню у него не осталось выбора. Укус приобрел неприятный зеленый оттенок. Похоже, что клыки Норберта оказались ядовитыми. Гарри и Эрмиона отправились в госпиталь вечером и нашли Рона в кровати в ужасном состоянии.
«Дело не только в моей руке, – прошептал он, – хотя такое чувство, что она сейчас отвалится. Малфой сказал, что ему нужно одолжить у меня учебник, чтобы пройти и хорошенько поиздеваться, а она его пустила. Он угрожал мне, что скажет ей, кто меня укусил на самом деле – я сказал ей, что это собака, но не думаю, что она мне верит – не надо было мне с ним драться на матче, он просто мстит». Гарри и Эрмиона попытались успокоить его.
«Это все кончится в субботу в полночь», – сказала Эрмиона, но это совсем его не ободрило. Наоборот, он резко сел в кровати.
«В субботу в полночь! – сказал он охрипшим голосом. – Ох нет, нет, нет – я вспомнил – письмо Чарли было в том учебнике, который забрал Малфой, он узнает, что мы избавляемся от Норберта». Но Гарри и Эрмиона не успели ничего сказать. Вошла мадам Помфрей и потребовала, чтобы они ушли, сказав, что Рону нужно поспать».
«Слишком поздно менять план, – сказал Гарри Эрмионе. – Мы не успеем послать Чарли сову, и это может оказаться единственной возможностью избавиться от Норберта. Нам придется рискнуть. И ведь у нас есть плащ-невидимка, о котором Малфой не знает». Они обнаружили Клыка, волкодава, сидящим на крыльце с перевязанным хвостом, когда пришли к Хагриду. Он открыл окно, не впуская их.
«Я не могу вас впустить, – пропыхтел он. – Норберт в игривом настроении – нет, нет, я с ним справляюсь». Когда они рассказали ему о письме Чарли, его глаза наполнились слезами, но может быть, от того, что Норберт тяпнул его за ногу.
«Аааа! Все в порядке, он вцепился в ботинок – просто играет – он ведь еще младенец, в конце концов». Младенец стукнул хвостом по стене так, что задрожали стекла. Гарри и Эрмиона отправились обратно в замок, молясь, что хорошо бы суббота побыстрее настала.
Наверное, они пожалели бы Хагрида, когда пришло время прощаться с Норбертом, если бы не волновались так сильно. Стояла очень темная облачная ночь, и они опоздали к Хагриду в хижину, прождав пока Пивз уберется из зала перед входной дверью, где он играл в теннис, стуча мячиком по стене. Хагрид упаковал Норберта в большую корзину.
«У него здесь несколько крыс и бренди, если он проголодается, – грустно пояснил Хагрид. – И я положил его плюшевого мишку, если ему вдруг станет одиноко». Из корзинки доносились звуки распарывания материи, похоже, мишке отрывали голову.
«Прощай, Норберт! – всхлипнул Хагрид, когда Гарри и Эрмиона набросили на корзину Плащ-Невидимку и забрались под него сами. – Мамочка никогда тебя не забудет!» Потом они не смогли бы сказать, как им удалось пронести корзину в замок.
Полночь приближалась, в то время как они тащили Норберта по мраморным ступенькам и темным коридорам. Вверх по лестнице, потом еще по одной – даже короткий путь, который знал Гарри, не сильно ускорил процесс.
«Уже почти!» – пропыхтел Гарри, когда они добрались до коридора под самой высокой башней. Внезапное движение впереди чуть было не заставило их уронить корзину. Забыв, что их и так не видно, они скользнули в тень и стали наблюдать за двумя темными силуэтами, сцепившимися в десяти футах от них. Вспыхнула лампа.
Профессор Мак-Гонагалл в клетчатом халате и сеткой на волосах, держала Малфоя за ухо.
«Наказание! – объявила она. – И двадцать очков со Слитерина! Шатаешься по школе в середине ночи, да как ты посмел…»
«Вы не понимаете, профессор. Сейчас сюда придет Гарри Поттер – у него дракон!»
«Что за чушь! Как ты смеешь пороть такую ерунду? Пойдем – я отведу тебя к профессору Снэйпу». После этого спиральная лестница на вершину башни казалась самой легкой вещью в мире. Они не сбросили плащ, пока не вышли на холодный ночной воздух, с радостью дыша полной грудью. Эрмиона подпрыгнула от радости.
«Малфой получил наказание! Я готова кричать от радости!»
«Не стоит», – посоветовал Гарри. Они ждали, болтая о Малфое, а Норберт шуршал в своей корзине. Десять минут спустя из темноты появились четыре метлы. Друзья Чарли оказались веселой компанией. Они показали Гарри и Эрмионе упряжь, которой обзавелись, чтобы подвесить Норберта. Они все дружно упаковали его корзинку, а потом Гарри и Эрмиона пожали им руки и сказали большое спасибо. И наконец, Норберт взлетел, выше и выше… и исчез. Они спустились вниз по спиральной лестнице, чувствуя, что на сердце так же легко, как и рукам без корзины. Никаких драконов – Малфой наказан – что могло испортить их счастье? Ответ ждал их внизу лестницы. Когда они ступили в коридор, лицо Филча внезапно нарисовалось из темноты.
«Так, так, так, – произнес он. – У нас проблемы». Они забыли плащ-невидимку на вершине башни.
Глава Пятнадцатая. Запретный Лес
Дела не могли бы идти хуже. Филч привел их вниз в кабинет профессора Мак-Гонагалл на первом этаже, где они уселись и стали ждать, не говоря друг другу ни слова. Эрмиона дрожала. Извинения, алиби, и дикие оправдания пробегали в голове Гарри, становясь все менее убедительными. Он не знал, как им решить проблему на этот раз. Они были загнаны в угол. Как они могли быть настолько глупы, чтобы забыть плащ? Ни за что на свете профессор Мак-Гонагалл не позволила бы бродить вокруг школы глубокой ночью, и тем более залезть на самую высокую башню, доступную разве что во время занятий. Если добавить Норберта и плащ-невидимку, то они уже могут паковать вещи. Гарри думал, что дела не могли бы идти хуже? Он ошибался. Когда профессор Мак-Гонагалл появилась, она вела за собой Невилла.
«Гарри! – воскликнул Невилл, увидев их. – Я пытался найти тебя и предупредить: я слышал, как Малфой говорил, что собирается заняться тобой, он сказал, у тебя есть драко…» Гарри яростно затряс головой, чтобы остановить Невилла, но профессор Мак-Гонагалл заметила. Нависая над ними, она, казалось, была готова испепелить их не хуже Норберта.