Глава седьмаяШляпа-сортировщица
Двери распахнулись. На пороге в изумрудном плаще стояла высокая темноволосая ведьма с невероятно суровым лицом. С такой лучше не связываться, подумал Гарри.
– Пер’клашки, профессор Макгонаголл, – доложил Хагрид.
– Спасибо, Хагрид. Дальше я сама.
Она широко раскрыла створки. Вестибюль был огромен – в нём свободно поместился бы дом Дурслеев целиком. На каменных стенах пылали факелы, как в «Гринготтсе», потолок терялся где-то в вышине, а наверх вела роскошная мраморная лестница.
Вслед за профессором Макгонаголл они пошли по каменным плитам. Из-за дверей справа слышался гул сотен голосов – очевидно, остальные ученики уже собрались, – но профессор Макгонаголл завела первоклассников в пустую комнатушку по соседству. Все сбились в кучку – очень тесно для незнакомых людей – и растерянно озирались.
– Добро пожаловать в «Хогвартс», – заговорила профессор Макгонаголл. – Скоро начнется пир, посвящённый началу учебного года, но, прежде чем вы сядете за стол в Большом зале, вас распределят по колледжам. Распределение – очень важная церемония, потому что, пока вы учитесь, колледж вам – дом родной. Вы будете заниматься вместе с другими учениками своего колледжа, спать в одном дортуаре и проводить свободное время в общей гостиной… Колледжей у нас четыре – «Гриффиндор», «Хуффльпуфф», «Равенкло» и «Слизерин». У каждого колледжа своя благородная, история, в каждом учились выдающиеся ведьмы и колдуны. Пока вы в «Хогвартсе», за любой ваш успех колледжу будут начисляться баллы, за любую провинность баллы будут вычитаться. В конце года колледж, заработавший больше всего баллов, награждается кубком – это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас станет гордостью своего колледжа… Церемония Распределения начнётся через несколько минут в присутствии остальных учащихся. Советую не тратить времени даром и по возможности привести себя в порядок.
Её взгляд задержался на плаще Невилла, застёгнутом под левым ухом, и на испачканном носу Рона. Гарри принялся лихорадочно приглаживать волосы.
– Я вернусь, когда всё будет готово, – сказала профессор Макгонаголл. – Будьте добры не шуметь.
Она вышла. Гарри сглотнул.
– А как распределяют по колледжам? – спросил он у Рона.
– Проводят какие-нибудь испытания. Фред говорил, ужасно больно. Шутил небось… я надеюсь.
Сердце Гарри скакнуло в груди. Испытания? Перед всей школой? Но он ещё не умеет колдовать… Что же делать? Он не ожидал, что их начнут испытывать с места в карьер. Он испуганно огляделся и увидел, что в панике не он один. Все притихли, и лишь Гермиона Грейнджер быстро шептала что-то про выученные заклинания и гадала, какое может понадобиться. Гарри постарался не слушать. Он ни разу в жизни так не волновался, ни единого разу – даже когда нёс Дурслеям записку от директора с жалобой на то, что он незнамо как перекрасил парик учительницы в синий цвет. Гарри смотрел в пол. Сейчас вернётся профессор Макгонаголл и поведёт его на позор.
Но тут случилось такое, от чего он подпрыгнул чуть ли не на фут, а кто-то сзади в ужасе завопил:
– Что это?!
Гарри ахнул, как и все остальные вокруг. Из стены одно за другим выскользнуло штук двадцать привидений. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они струились по комнате, переговариваясь и как будто не замечая первоклассников. Похоже, они спорили. Некое подобие толстенького низенького монаха изрекло:
– Прости и забудь, как говорится, мы должны дать ему ещё один шанс…
– Дорогой Монах, мы дали Дрюзгу миллион шансов! Но он бросает тень на всех нас – а ведь он, в сущности, даже не призрак!.. Так, а вы что тут делаете? – Привидение в гофрированном воротнике и трико внезапно заметило первоклашек.
Никто не ответил.
– Пополненьице! – воскликнул Жирный Монах, улыбаясь всем подряд. – На Распределение, полагаю?
Несколько человек молча кивнули.
– Надеюсь, вы попадете в «Хуффльпуфф», – пожелал Монах. – Я, знаете ли, сам там учился.
– Пойдёмте! – раздался резкий голос. – Церемония начинается! – Это вернулась профессор Макгонаголл. Привидения одно за другим уплыли сквозь стену напротив. – Строимся, строимся, – подгоняла профессор, – и за мной.
Чувствуя, как ноги наливаются свинцом, Гарри встал в строй за светловолосым мальчиком, а Рон встал за Гарри. Все снова пошли через вестибюль и сквозь двойные двери в Большой зал.
Гарри и вообразить не мог ничего великолепнее и удивительнее. Зал освещали тысячи и тысячи свечей – они плавали в воздухе над четырьмя длинными столами, где сидели ученики. На столах – золотые блюда и кубки. У дальней стены на возвышении стоял ещё один длинный стол для учителей. Профессор Макгонаголл провела первоклассников туда и построила – лицом к ученикам, спиной к учительскому столу. На новичков смотрели сотни лиц – точно лампады в неверном свете свечей. Там и сям туманным серебром поблёскивали фигуры привидений. Чтобы ни с кем не встречаться глазами, Гарри посмотрел вверх, на бархатисто-чёрный потолок, усеянный звёздами, и услышал шёпот Гермионы:
– Он так заколдован, что всегда выглядит как небо снаружи. Я читала в «Истории “Хогвартса”».
И не поверишь, что это не настоящее небо, что Большой зал не открывается ввысь, к небесам..
Гарри быстро глянул вниз: профессор Макгонаголл молча установила перед строем первоклассников четырёхногий табурет и на него положила островерхую колдовскую Шляпу. Всю в заплатках, потрёпанную, невообразимо грязную. В доме тёти Петунии она бы и на пять минут не задержалась.
«Наверное, придётся доставать оттуда кролика, – мелькнула у Гарри дикая мысль. – Вот зачем она тут».
Заметив, что все пристально смотрят на Шляпу, он тоже уставился. Несколько секунд в зале стояла абсолютная тишина. Затем Шляпа вздрогнула. У самых полей открылась прореха наподобие рта – и Шляпа запела:
Может, я не хороша,
Но по виду не судите,
Шляпы нет умней меня –
Хоть полмира обойдите.
Круглобоки котелки,
А цилиндры высоки,
Но зато в Распределенье
Я не шляпа – загляденье.
Для меня секретов нету,
Ничего не утаить,
Как наденешь – так узнаешь,
Где тебя должны учить.
Может, в «Гриффиндор» дорога –
По ней храбрые идут,
Им за доблесть и отвагу
Люди славу воздают.
В «Хуффльпуфф» не попадёте,
Коль глупы и нечестны,
Хуффльпуффцы все в почёте,
Знамени труда верны.
Старый мудрый «Равенкло»
Примет быстрого умом:
Если любит кто учебу,
Там себе найдет он дом.
Или, может, в «Слизерине»
Вы отыщете друзей,
Они хитростью поныне
К цели движутся своей.
Так наденьте меня и не бойтесь!
Вы в надёжных руках, успокойтесь.
У меня с руками беда,
Зато думаю я хоть куда!
Едва Шляпа умолкла, зал разразился аплодисментами. Шляпа поклонилась всем четырём столам по очереди и замерла.
– Что, надо надеть Шляпу? Всего-навсего?! – шёпотом воскликнул Рон. – Убью Фреда, он всё наврал про поединок с троллем.
Гарри слабо улыбнулся. Конечно, померить Шляпу куда легче, чем произносить заклинания, но лучше бы не на глазах у всей школы. Судя по песне, требования у Шляпы высоки, а Гарри не чувствовал себя ни храбрым, ни шибко сообразительным. Вот если б Шляпа упомянула про колледж для тех, кого мутит от страха, Гарри подошло бы в самый раз.
Вперёд с длинным пергаментным свитком выступила профессор Макгонаголл.
– Я называю фамилии, а вы надеваете Шляпу и садитесь на табурет, – объяснила она. – Аббот, Ханна!
Розовощекая светловолосая девочка с хвостиками, споткнувшись, вышла из строя, надела Шляпу, которая тут же съехала ей на глаза, и села. После минутной паузы:
– «Хуффльпуфф»! – провозгласила Шляпа.
От правого стола понеслись приветственные крики и рукоплескания. Ханна прошла туда и села. Гарри увидел, как ей весело помахало привидение Жирного Монаха.
– Боунс, Сьюзен!
– «Хуффльпуфф»! – снова выкрикнула Шляпа. Сьюзен торопливо отошла и подсела к Ханне.
– Бут, Терри!
– «Равенкло»!
На сей раз рукоплескания раздались от второго стола слева; когда Терри подошёл, несколько равенкловцев встали пожать ему руку.
«Брокльхёрст, Мэнди!» тоже отправилась в «Равенкло», а вот «Браун, Лаванда» стала первой новой гриффиндоркой, и крайний стол слева взорвался аплодисментами; близнецы, братья Рона, громко засвистели.
«Балстроуд, Миллисент» зачислили в «Слизерин». И может, Гарри только так казалось после всего, что он успел узнать про этот колледж, но слизеринцы и правда, словно на подбор, были какие-то противные.
Его уже подташнивало довольно сильно. Он вспомнил, как в школе на физкультуре набирали команды. Его всегда выбирали последним – и не потому, что он плохо играл, нет: боялись, как бы Дадли не подумал, что Гарри кому-то нравится.
– Финч-Флетчи, Джастин!
– «Хуффльпуфф»!
Иногда, заметил Гарри, Шляпа выкрикивала название колледжа сразу, иногда раздумывала. «Финниган, Шеймас», мальчик с волосами песочного цвета, стоявший перед Гарри, просидел на табурете добрую минуту, пока Шляпа не назначила его в «Гриффиндор».
– Грейнджер, Гермиона!
Гермиона почти бегом ринулась к табурету и резво нахлобучила Шляпу.
– «Гриффиндор»! – завопила та. Рон застонал.
Ужасная мысль поразила Гарри внезапно – как всегда бывает, когда нервничаешь. Что, если его вообще не выберут? Что, если он так и останется сидеть под Шляпой, пока профессор Макгонаголл её не сорвёт и не скажет, что произошла ошибка и лучше бы ему вернуться домой обратным поездом?