– Тихо, вы! – прикрикнул Гарри. – Я что-то слышал.
До них донеслись всхлипы.
– Миссис Норрис? – выдохнул Рон, вглядываясь в темноту.
Нет, не миссис Норрис. Невилл. Он свернулся клубком на полу и спал, но вздрогнул и проснулся, едва они к нему подкрались.
– Вы меня нашли! Какое счастье! Я уж и не знаю, сколько здесь сижу. Я новый пароль забыл.
– Тише, Невилл. Пароль «поросячий пятачок», но он тебе не поможет – Толстая Тётя куда-то ушла.
– Как рука? – спросил Гарри.
– Нормально, – ответил Невилл, вытянув руку. – Мадам Помфри всё вылечила за секунду.
– Отлично… Слушай, Невилл, нам тут кое-куда надо, увидимся позже…
– Не уходите! – взмолился Невилл, вскакивая на ноги. – Я один боюсь, тут уже два раза Кровавый Барон проходил.
Рон посмотрел на часы, а затем с возмущением – на Гермиону и Невилла:
– Если в итоге нас поймают, я выучу козявочное проклятие Страунса и испробую на вас.
Гермиона открыла рот – возможно, хотела сообщить Рону, как применяется козявочное проклятие, – но Гарри страшным шёпотом велел ей помалкивать и поманил всех за собой.
Они неслись по коридорам, располосованным лунным светом из высоких окон. На каждом повороте Гарри готовился встретиться с Филчем или миссис Норрис, но им везло. Взбежав на третий этаж, они на цыпочках прокрались к трофейной.
Малфой и Краббе ещё не явились. Хрустальные витрины с трофеями посверкивали в лунном свете. Кубки, щиты, пластины и статуи мерцали в темноте золотом и серебром. Ребята жались к стенам, следя за обеими дверьми. Гарри вытащил волшебную палочку – вдруг Малфой выскочит и застанет его врасплох. Минуты ползли медленно.
– Опаздывает – может, струсил, – прошептал Рон.
И тут их всполошил шум за стеной. Гарри едва повёл волшебной палочкой, как вдруг раздался чей-то голос – и отнюдь не Малфоя:
– Принюхайтесь, моя сладенькая, – может, они забились в угол.
Филч и миссис Норрис! Гарри в ужасе бешено замахал руками – мол, быстро за мной, – и они безмолвно кинулись к двери, прочь от Филча. Полы мантии Невилла едва исчезли за углом, как Филч вошёл в трофейную.
– Они где-то здесь, – донеслось его озабоченное бормотание, – должно быть, прячутся.
– Сюда! – одними губами произнёс Гарри, и они в страхе крадучись двинулись по длинной галерее меж доспехов. Филч, похоже, приближался. Невилл испуганно пискнул и бросился бежать, но поскользнулся, вцепился в Рона, и вдвоём они повалились на чьи-то сверкающие латы.
Лязг и грохот разбудили, наверное, весь замок.
– БЕЖИМ! – заорал Гарри, и все четверо ринулись вон из галереи, даже не оглядываясь, чтобы узнать, гонится ли за ними Филч.
Заложив вираж вокруг дверного косяка, они галопом понеслись по коридору, затем свернули в другой – Гарри впереди и без малейшего понятия, где они и куда бегут. Они прорвались сквозь гобелен, за ним нашли тайный ход, промчались по нему и очутились у кабинета заклятий – за много миль от трофейной.
– Кажется, оторвались, – пропыхтел Гарри, прислонившись к холодной стене и вытирая пот со лба. Невилл перегнулся пополам, сипя и побулькивая.
– Я… вам… говорила… – прерывисто твердила Гермиона, прижимая ладонь к саднящей груди, – говорила… я… вам…
– Надо назад в гриффиндорскую башню, – сказал Рон, – и как можно скорее.
– Провёл тебя Малфой, Гарри, – сказала Гермиона. – Сам-то понимаешь? Он и не собирался приходить – зато Филч знал, что кто-то будет в трофейной. Видимо, Малфой и донёс.
Про себя Гарри согласился, что она, вероятно, права, но не признавать же этого вслух.
– Пошли, – сказал он.
Не тут-то было. Не успели они сделать и десятка шагов, как поблизости задрожала дверная ручка и прямо на них пулей вылетело нечто.
Дрюзг. Увидев компанию, он от восторга взвизгнул.
– Тише, Дрюзг… ну пожалуйста, а то нас выгонят.
Дрюзг захихикал.
– Гуляем по ночам, перьвокласськи? Ай-ай-ай. Кто на месте не сидит, тот из школы улетит.
– Мы не улетим, если ты нас не выдашь. Пожалуйста, Дрюзг.
– Но я обязан сказать Филчу, просто обязан, – произнёс Дрюзг тоном истинного святоши – лишь глаза его злорадно сверкали. – Для вашего же блага, понимаете?
– Прочь с дороги! – рявкнул Рон, замахиваясь на Дрюзга. Большая ошибка.
– УЧАЩИЕСЯ В КОРИДОРЕ! – заголосил Дрюзг. – УЧАЩИЕСЯ В КОРИДОРЕ ПРЕВРАЩЕНИЙ!
Поднырнув под Дрюзга, они со всех ног помчались до самого конца коридора, но врезались в дверь – та оказалась закрыта.
– Ну всё! – простонал Рон, пока они беспомощно в неё рвались. – Нас сцапают! Нам конец.
Издалека слышался топот: Филч спешил на призывы Дрюзга.
– Ой, да отойди ты, – сказала Гермиона, выхватила у Гарри волшебную палочку, постучала по замку и шепнула: – Алохомора!
Замок щёлкнул, дверь распахнулась – и все, толкаясь, протиснулись внутрь, быстро захлопнули за собой дверь и прижались к ней ушами.
– Куда они побежали, Дрюзг? – допрашивал Филч. – Говори, быстро!
– Скажите «пожалуйста».
– Не дури, Дрюзг, – куда они пошли?
– Скажу чего-нибудь, когда услышу «пожалуйста», – нараспев пронудил Дрюзг.
– Ладно – пожалуйста.
– ЧЕГО-НИБУДЬ! Ха-хааа! Я же говорил, скажу «чего-нибудь», если услышу «пожалуйста»! Ха-ха-ха! Хааааа! – Дрюзг со свистом унёсся, а Филч яростно ругался ему вслед.
– Он думает, эта дверь заперта, – прошептал Гарри. – Может, и не попадёмся… Отстань, Невилл! – Невилл теребил Гарри за рукав халата. – Ну что?
Гарри повернулся и ясно понял что. На миг ему почудилось, что он в страшном сне; это просто чересчур, даже если учесть всё, что уже случилось.
Они попали отнюдь не в класс, как он предполагал, а в коридор. В Запретный коридор на третьем этаже. И теперь стало очевидно, почему он запретный.
Они смотрели в глаза чудовищному псу – громадине от пола до потолка. И у пса было три головы. Три пары вытаращенных, бешеных глаз, три пары раздувшихся ноздрей, три разинутых пасти, и с пожелтевших клыков скользкими верёвками свисали слюни.
Пёс не двигался, уставившись на них всеми шестью глазами, но Гарри понимал, что живы они до сих пор лишь потому, что застали чудище врасплох. Оно, меж тем быстро приходило в себя – ясно ведь, что означают эти громовые раскаты, доносящиеся из его утробы.
Гарри нащупал дверную ручку – между Филчем и смертью он выбирал первое.
Они как стояли, так и выпали спинами в дверной проём, Гарри захлопнул дверь, и они понеслись, чуть не полетели назад по коридору. Филч, должно быть, решил поискать их где-то ещё, им он не встретился, да и не важно; всем хотелось одного – оказаться как можно дальше от жуткой собаки. Они бежали не останавливаясь до самого портрета Толстой Тёти на седьмом этаже.
– Где это вас носило? – спросила та, подозрительно оглядывая распахнутые халаты и красные потные лица.
– Не важно, не важно – «поросячий пятачок», «поросячий пятачок», – прохрипел Гарри, и портрет качнулся. Они вскарабкались в общую гостиную и дрожа рухнули в кресла.
Заговорили не сразу. Невилл, казалось, потерял дар речи навеки.
– Что они себе думают – держат в школе такое страшилище? – в конце концов выговорил Рон. – Собачку не грех прогулять, пускай жир растрясает.
Гермиона отдышалась и к ней вернулась сварливость.
– Вы что, все слепые, да? – раздражённо спросила она. – Не видели, на чём она стояла?
– На полу? – предположил Гарри. – Я ей под ноги не смотрел – за головами уследить бы.
– Да вот не на полу. На крышке люка. Очевидно, что-то охраняла. – Гермиона встала, сверкая глазами. – Вы надо полагать, жутко довольны собой. Нас всех могли убить – или, хуже того, исключить. А теперь, если не возражаете, я иду спать.
Рон посмотрел ей вслед, разинув рот.
– Не возражаем, – пробормотал он. – Можно подумать, мы её силой за собой потащили.
Однако слова Гермионы заставили Гарри задуматься. Укладываясь в постель, он размышлял: пёс что-то охраняет… Как там говорил Хагрид? Ежели чего прятать, «Гринготтс» – самое надёжное место на земле… ну и, может, ещё «Хогвартс»…
Похоже, мятый свёрток из ячейки номер семьсот тринадцать нашёлся.
Глава десятаяХэллоуин
Наутро Малфой не поверил собственным глазам: мало того что Рон и Гарри по-прежнему в школе – они вполне довольны жизнью, хоть и не слишком бодры. Наутро они сочли встречу с трёхглавым чудищем отличным приключением и были не против ещё пары таких же. Гарри изложил Рону свои соображения относительно загадочного свёртка, очевидно переправленного из «Гринготтса» в «Хогвартс», и друзья долго размышляли, что же требует такой охраны.
– Оно или очень ценное, или очень опасное, – сказал Рон.
– Или и то и другое, – добавил Гарри.
Но о загадочном предмете они достоверно знали только, что он дюйма два в длину; что это такое, без подсказок не угадать.
Ни Гермиона, ни Невилл не выказали интереса к тому, что таится под псом и люком. Невилл мечтал об одном: никогда больше не приближаться к чудовищу.
Гермиона не желала разговаривать с Роном и Гарри – но она была такая всезнайка и задавака, что они только радовались. Им лишь хотелось отомстить Малфою, и, на их счастье, способ нашёлся – прибыл по почте примерно неделю спустя.
Утром совы, по обыкновению, заполонили Большой зал, и все тотчас заметили длинный тонкий свёрток, который несли сразу шесть больших сипух. Гарри, как и остальные, очень заинтересовался, гадал, что внутри, – и вытаращился, когда совы уронили посылку перед ним, заодно свалив на пол его бекон. Не успели они отбыть, ещё одна сова бросила поверх коробки письмо.